‑нибудь шоколадку зажевала?
— Нет, — качнула головой Лана, уткнувшись носом в пахнущий дорогим парфюмом свитер, — она ничего не ела при мне, это точно. А кстати, что там с грибом?
— Все то же самое, как и в квартире Ирины Плужниковой. Сухая лисичка, буквально пропитанная негативом.
— А почему ты ее сразу не нашел?
— Потому что поначалу не задерживался в прихожей надолго. Ты же помнишь, я постоянно был в движении, обходил все помещения квартиры. А как только остался там на какое‑то время, сразу почувствовал тошноту и головную боль, которая усиливалась по мере приближения к антресолям.
— Может, Осенева этим грибом и траванулась? Он ведь неизвестно сколько там пролежал!
— Нет, Олененок, — Кирилл вытер большим пальцем дорожки слез на щеках девушки, — отравиться обычной сухой лисичкой, пусть и запачканной ментально, невозможно. Максимум, чем грозит ее нахождение в одном помещении с человеком, — головная боль, да и то только в том случае, если гриб лежал под подушкой.
— Но у тебя же голова заболела, сам сказал!
— Я — это совсем другое дело, ты знаешь. И вообще, хватит мерзнуть на этом сыром ветру, пошли в корпус, узнаем, как там Лена.
— Думаешь, нам уже скажут что‑то определенное?
— Надеюсь.
Но одной надежды оказалось мало. Им пришлось прождать в уютном холле клиники больше часа, прежде чем к ним вышел врач.
Невысокий коренастый мужчина средних лет, обряженный в зеленую докторскую пижамку, сел рядом с Кириллом и, откинувшись на спинку дивана, вытянул ноги и устало закрыл глаза.
Лана от нетерпения почти протерла тыльной частью дырку в обивке дивана, но нарушить молчание не осмелилась. Потому что очень боялась плохих новостей.
Минуты через две доктор открыл глаза и улыбнулся Лане:
— Не тряситесь так, барышня, она жива. И, надеюсь, будет жить, хотя…
— Что — хотя?! — Лана стиснула кулаки так сильно, что не заметила, как поранила ладони собственными ногтями. — Что?!
— А кем, собственно, приходится вам больная, а, молодые люди? — прищурился врач. — Я ведь даже не знаю, как ее зовут, а нам ведь надо карту на нее заполнять.
— Заполним, Павел Матвеевич, не волнуйтесь, — отмахнулся Кирилл.
— Интересный вы человек, господин Витке, — доктор скрестил вытянутые ноги и сложил на животе руки. — Сначала устраиваете аларм по телефону, сгоняя в приемный покой всех, кого смогли выдернуть, привозите на хвосте эскадрон гусар с синими мигалками и умирающую девушку в салоне своего автомобиля…
— Умирающую?! — задохнулась Лана.
— Было дело, — кивнул Павел Матвеевич. — У вашей знакомой развился отек легких, еще полчаса — и было бы поздно. Так что вы, Кирилл, все сделали совершенно правильно. Это был тот случай, когда промедление действительно смерти подобно. Еле откачали, но рецидив не исключается.
— Почему? — нахмурился Кирилл.
— Потому что неясна причина, вызвавшая такой ураганный отек легких. Если бы мы с вами, друзья мои, находились сейчас не в Москве, а где‑нибудь в Средней Азии или на юге Европы — да хотя бы в той же самой Украине, — я мог бы предположить, что стало такой причиной. Но в середине октября, в дождливой и холодной Москве — нет, это невозможно.
— Что — это? — Лана вцепилась в рукав докторской пижамки и, смутившись, растерянно произнесла: — Извините, я не хотела.
— Ну‑ка, голубушка, позвольте, — Павел Матвеевич, заметив следы крови на захватанном девушкой рукаве, повернул к себе ее ладони и укоризненно покачал головой: — Что ж вы такие ногти‑то отращиваете, дамы? Посмотрите, как сами себя поранили! Идемте, я обработаю ваши руки и перевяжу их. А вы поможете заполнить карту нашей больной, а заодно расскажете мне, что с ней произошло.
— Я помогу, само собой, — Лана послушно направилась следом за доктором, периодически оглядываясь на Кирилла в поисках поддержки. — Но вы так и не ответили на мой вопрос.
— Какой еще вопрос? — рассеянно переспросил врач, пропуская их в небольшое светлое помещение, похожее на процедурную. Или перевязочную?
— Что именно невозможно в Москве и вполне реально в Средней Азии?
— Укус каракурта.
— Что?! — одновременно обалдели посетители.
— Я же говорил — это невозможно, — усмехнулся Павел Матвеевич, занявшись руками Ланы. — Но уж очень симптоматика схожа: удушье, пульс зашкаливает, кожа синюшного оттенка, холодная, но с проступившими каплями пота. И — отек легких. А скажите, на боль в руках и ногах она жаловалась?
— Нет, — ошарашенно проговорила Лана. — Если только… Ленка правую руку терла, говорила, что потянула чемоданом.
— Понятно, — кивнул доктор. — А как с координацией движений? Она могла самостоятельно передвигаться?
— Нет, пыталась, но падала. А еще у Лены галлюцинации были, она кричала, вырывалась, кошмары наяву видела.
— Та‑а‑ак, — протянул Павел Матвеевич, — любопытно. Просто образцово‑показательная картинка последствий укуса каракурта. Вы что, на экскурсию в террариум ходили? Или как там называется место содержания всяких там пауков и скорпионов?
— Никуда мы не ходили, мы у Лены дома были, — Лана растерянно оглянулась на Кирилла. — И никто ее не кусал. Правда…
— Что такое, милая барышня? — насторожился доктор. — Вы что‑то видели? Или вспомнили?
— Кирилл, помнишь, Ленка, когда в спальне вещи собирала, вскрикнула?
— Да‑да, было, — оживился тот. — Она еще жаловалась на разбросанные брошки и булавки, укололась обо что‑то.
— Укололась? — Павел Матвеевич посерьезнел еще больше. — Укус каракурта либо вообще не чувствуется, либо похож на легкий укол.
— Фу‑ты, ерунда какая! — Кирилл чуть было не сел мимо стула. — Какой еще каракурт? Откуда?
— Господин Витке, я бы настоятельно советовал вам вызвать спасателей, а еще лучше — специалистов по арахнидам, и обследовать квартиру этой вашей Елены, — озабоченно проговорил доктор, закончив перевязку. — Достать в наше время каракурта не так уж сложно, и если ваша знакомая кому‑то очень насолила… Думаю, стоит вызвать и милицию. Впрочем, решать вам.
— Павел Матвеевич, я могу оставить жену у вас в клинике до вечера?
— Жену? — добродушно усмехнулся врач. — Какая трагедия для наших медсестер! Рад знакомству. Конечно же, можете. Свободных палат у нас хватает.
— Кирилл, я с тобой! — Лана, никак не отреагировав на озвученный социальный статус, решительно поднялась с места. — Я тоже хочу быть там!
— Голубушка, — мягко начал доктор, уловив просящий взгляд Кирилла, — запретить вам ехать с мужем я, конечно, не могу, но вы же обещали помочь мне заполнить медицинскую карту на вашу знакомую.
— Но я…
— Поедете вы с Кириллом, поедете, не волнуйтесь. Но пока он вызовет специалистов — сегодня ведь воскресенье, не забывайте, — пока они приедут, мы с вами пять карт заполнить успеем. А там, может, и подруга ваша очнется! Идемте, барышня.
— Кирилл, не вздумай уехать без меня! — сверкнула глазами Лана, увлекаемая равномерно журчащим врачом.
«Не вздумай! Само собой, на поиски ядовитого паука я всегда хожу с любимой женщиной в качестве талисмана!»
Хотя Кирилл до последнего не верил, что в квартире Осеневой может находиться «черная вдова». Слишком уж дико все это — каракурт в Марьино!
Пока вызванные им специалисты Московского зоопарка не извлекли из глубины платяного шкафа здоровенную черную паучиху с ярко‑красными пятнышками на брюхе.
Часть III
Глава 25
— Павел Матвеевич, — Лана обернулась к доктору, — а когда она очнется?
— Даже не знаю, — тяжело вздохнул тот. — Теперь, когда мое предположение подтвердилось, я, разумеется, подкорректирую курс лечения, но реабилитация в таких случаях протекает довольно тяжело. Последствия укуса каракурта могут проявляться и спустя месяцы.
— Стоп! — Девушка перестала гладить лежавшую поверх одеяла руку подруги и медленно поднялась со стула. — Я правильно поняла — Кирилл нашел в квартире Лены паука?
— Да, он звонил минут пять назад. Только не надо шуметь по этому поводу, — предупреждающе поднял руки доктор. — Иначе мне придется просить вас покинуть палату. Разборки и возмущенные вопли — последнее, что надо вашей подруге.
— Не волнуйтесь, — процедила Лана, усаживаясь на место, — тишину и порядок гарантирую. Я с Кириллом позже побеседую. Вот ведь врун!
— Милая барышня, — усмехнулся Павел Матвеевич, — вы всерьез рассчитывали, что муж потащит вас на свидание с тварью, едва не отправившей на тот свет вашу подругу? Неужели вы так плохо его знаете?
— И ничего не плохо, — проворчала девушка. — Но мог бы не обещать.
— А он, насколько я помню, и не обещал. — Доктор подошел к мерно пищавшей аппаратуре и проверил показатели. — Ну что ж, состояние Елены вполне удовлетворительное, но сказать точно, когда она очнется, я не могу. Думаю, вам не стоит сидеть здесь, идите пока в выделенную вам палату, отдохните, пообедайте. А как только ваша подруга сможет общаться, я вас сразу же позову.
— А может…
— Не может! И вообще, я и так нарушаю правила. В обычной больнице вас и на порог этой палаты не пустили бы, впрочем, у нас тоже. Просто я был лечащим врачом вашего мужа, и с тех пор мы с ним приятельствуем. Но злоупотреблять моим расположением не стоит, поэтому будьте послушной и выполняйте мои рекомендации. Идемте, я покажу вашу палату, она недалеко от этой.
Прежде чем закрыть за собой дверь, Лана оглянулась и еще раз посмотрела на голубовато‑бледное, осунувшееся лицо подруги. Глаза ввалились, вокруг — темные круги, в нос уходят тонкие гибкие трубочки, истыканные капельницами руки макаронинами лежат вдоль тела… И эта изможденная старуха — ее Осенева?!
Еще пару часов назад — красивая, сильная, пусть и перепуганная до смерти Ленка?!
Ключевые слова — до смерти. Ублюдку почти удалось. Кирилл прав — хватит гадать, почему, отчего, за что неизвестный одного за другим убирает всех, посетивших летом шаманские места Севера. Сейчас главное — найти этого урода с больной фантазией. Это же надо — использовать каракурта в качестве орудия убийства! А грибы!