– Не понимаю, – я потерла виски, – как связаны Белами, Хейвен и Эмили? Это какой-то бред!
– А я предупреждал. Многие дела разваливаются просто потому, что все вокруг ищут логический мотив. Иногда что-то случается просто потому, что кому-то стало скучно. Или кто-то псих… погоди-ка.
Герберт отставил в сторону бокал с вином и подвинул к себе документ.
– Что? – тут же заинтересовалась я.
– Если его шифровала не Кайла?
– Белами?
– И не он. Если документ шифровал Карл?
– Не поняла, – нахмурилась я. – Зачем папе шифровать какое-то соглашение между Кайлой и Белами?
– Посмотри на подпись.
Посмотрела, и не один раз. Подпись, как подпись, принадлежит явно руке сестры. Что необычного увидел Герберт?
– Объясняю. Подпись на этом документе немного отличается от обычной подписи Кайлы. Я каждую вашу завитушку знаю досконально. Так Кайла расписывалась до того, как поступила в колледж. В юности она не очень жаловала письмо, а позже, начав учиться, она немного видоизменила почерк. Она расписалась на этом документе еще до поступления в колледж.
– Тогда я совсем перестала что-либо понимать, – призналась я.
– Есть документ, который Кайла подписала явно после шестнадцати – раз получила право отвечать за себя, но явно до восемнадцати-девятнадцати. Ты же помнишь, что Карл контролировал каждый ваш шаг в то время. Он вряд ли прошел бы мимо этого документа, если только Кайла не сделала какую-то глупость самостоятельно, что вряд ли.
Он вернулся к вину и откинулся на спинку кресла. Глаза его блестели, и, пожалуй, взгляды, которые Герберт нет-нет, да и кидал в мою сторону, были слишком многозначительны. Я старалась их не замечать, но ничего не могла с собой поделать: вино в голову ударило быстро.
– Тогда что-то, связанное с мамой.
Маму отец любил. Наверное, это был единственный человек, которого он любил таким, какой он есть. Которого не лепил под собственные нужды. Ей он все прощал, ей позволялось то, на что я до сих пор не могу решиться.
Я пробовала вариант за вариантом. Имя, дату их свадьбы, дату ее рождения, смерти. Но написанное в документе так и оставалось набором символов.
– Думай, милая, думай, – хмыкнул Герберт. – Должно быть что-то, что он поставил как шифр. Любимое блюдо, имя ее питомца в детстве?
– Цитата? – вздохнула я.
Улеглась на кровать, поднеся документ к глазам и криво нацарапала там мамину любимую цитату из «Одиссеи Гэллы» – «И ночью тихо стелется туман по духом зла испещренному проспекту».
К моему удивлению, буквы вспыхнули красным, закрутились и сложились в привычные слова. От удивления и неожиданности я не сразу поняла, о чем говорится в документе, а когда вчиталась, резко села.
– Кортни? – Герберт мгновенно оказался рядом.
– Это соглашение между Белами и Кайлой, – я читала с самого начала, – куча условий, вознаграждений – ему. О передаче ребенка на воспитание. Кайла отказалась от своего ребенка и отдала его в семью Белами?
Герберт, судя по его лицу, тоже был несколько удивлен. А у меня так и вообще выбили из-под ног почву. Кайла, холодная и заносчивая старшая сестра – родила ребенка?!
Ей было семнадцать – я взглянула на дату подписания.
– И почему мы не заметили? Мне было уже тринадцать, я бы запомнила сестру беременной. И ты тоже.
– Ну а обучение Кайлы в Даркфелле? Когда она решила поступать в колледж? По срокам все сходится.
– О, Богиня! – Я опустила голову и помассировала виски. – Стелла – дочь Кайлы? Моя племянница? Но для чего Белами привлек внимание к своей семье, ему ведь нельзя разглашать эту тайну?
– Кончились деньги, полученные от твоего отца? – предположил Герберт. – Решил стрясти с Кайлы еще, а она, возможно, отказалась. Он и отомстил.
– А Эмили Фаннинг?
– Здесь два варианта: либо она как-то узнала, что Кайла отказалась от ребенка в юности, либо все просто слишком удачно совпало.
– А Хейвен?
Герберт пожал плечами. Он тоже выглядел уставшим, бессонная ночь не прошла даром.
– Ясно, – я резко поднялась и направилась к двери, – не будем гадать.
– Кортни, ты куда?
– Будить Кайлу. Этот разговор я откладывать не собираюсь.
Кайла не сразу поняла, что я хочу, и, конечно, поначалу пыталась нас выпроводить из комнаты, но я была настойчива и взбешена. От меня в моей семье скрывали наличие у старшей сестры ребенка! Папа правда хотел, чтобы главой рода стала я? Кажется, такие вещи приятно рассказывать. Нет, возможно, где-то есть его тайный дневник со всеми тайнами нашего дома, но пока что все новости сыплются, больно ударяя по голове.
Наконец Кайла проснулась и более-менее пришла в себя. Поскольку все спали, мы спустились в столовую, и Герберт сделал всем кофе. Отпираться сестра не стала, лишь устало и обреченно махнула рукой.
– Я не крала их ребенка, Кортни. И не приближалась к Стелле, мне это не нужно, я не изменила своего решения.
– По порядку, Кайла.
Мне казалось, старшая из нас я.
– Помнишь парня, который работал у отца помощником? Райана?
– Он отец?
Кайла кивнула.
– Да, мы с ним встречались. Отец был не против, семья у Райана была хорошей и уважаемой. Но потом Райан сбежал, обворовав отца на несколько тысяч золотых. Естественно, я была в совершенном шоке, а уж когда выяснила, что беременна… Папа организовал мой отъезд в Даркфелл якобы на обучение. На самом деле я рожала, а когда появилась девочка, отдала ее Белами. Мы с ними подписали контракт, они обязались никогда и никому не говорить, у кого взяли девочку. Отец поддерживал их деньгами до самой своей смерти, Кристалл ничего не знала.
Я взглянула на Герберта, который занимался долговыми обязательствами папы, и он задумался.
– Да, там была статья, о которой я ничего не знал, но деньги шли не Эдмонду.
– Это его жена, – Кайла кивнула, – у них разные фамилии. Как ты вообще нашла этот договор?
– Рылась у Белами в сейфе.
– Вы странные, – хмыкнул Герберт. – Одна рожает в семнадцать, вторая роется в сейфе в книжном магазине.
– А ты соблазняешь семнадцатилетнюю дочку друга, – огрызнулась Кайла.
Герберт явно опешил. Не ожидал, что я рассказала о наших отношениях. Но сейчас Герберт меня мало волновал, я пыталась сложить воедино все кусочки мозаики, но получала лишь головную боль.
– Они не шантажировали тебя? Не просили денег?
Кайла покачала головой.
– Я была в шоке, когда узнала, что ребенок Белами. Мне показалось, это какой-то намек. Словно кто-то знает о договоре и так издевается.
– Я уже не знаю, чему верить. После рождения Стеллы ты не смогла больше иметь детей?
– Пожалуйста, Кортни, прекрати называть ее Стеллой! – не выдержала Кайла. – Это уже не мой ребенок, я только родила ее, я не собираюсь ее воспитывать.
– Я не заставляю тебя воспитывать ее, Кайла. – Я ответила резче, чем собиралась. – Но ее имя – Стелла. У меня нет такого количества синонимов «девочка», а повторы в речи – это неэстетично.
Кайла залпом выпила целую чашку кофе и поморщилась.
– Мерзкий. Герберт, ты хоть немного сахара можешь класть?
– Тебе нельзя, дорогая. – По его голосу стало понятно, что напоминание о нашем романе он еще Кайле припомнит.
– Что ты от меня хочешь? – спросила Кайла меня. – Это не Белами. Им нужен был ребенок, я его им отдала. Они не стали бы вскрывать все это, они любят ребенка. А он, полагаю, не обрадуется, узнав правду. Без понятия, кто подбросил ребенка к нашему крыльцу. Но Белами решил, что я передумала насчет договора и забрала их ребенка взамен своего, узнав условия завещания. Как по мне, он идиот.
– Да, довольно неразумно с твоей стороны было бы такое проворачивать. Что ж, мы нисколько не продвинулись. Кстати, леди Фаннинг приехала с вещами? – спросила я.
– Да, у нее была какая-то сумка, а что?
– Кортни, что ты собираешься делать? – Герберт сразу почувствовал неладное.
Он вообще знал меня довольно неплохо, а еще обладал почти нечеловеческой проницательностью. Поэтому, наверное, его так задел мой побег: он его не ожидал. Я и сама не ожидала, что решусь сбежать вдруг в одну дождливую ночь.
– Это Фаннинг сделала заказ на кукол, – пояснила я для Кайлы. – Предположительно она решила нас припугнуть и отомстить за то, что ее лишили Ким и не дали толком денег. Подозреваю, там еще и Кристалл по ней прошлась. Не верю, что наша мачеха оставила бы любовницу папы в покое. Она вряд ли решилась бы навредить Эмили, когда они с отцом встречались, но уж после наверняка отомстила за унижение. Я хочу проверить ее сумку.
– Я с тобой!
Для Эмили выделили многострадальную мраморную спальню. Я старалась не вспоминать, при каких обстоятельствах обычно бывала в этой комнате, но Герберт все помнил. Выпитое вино еще не выветрилось толком, и я немного покраснела.
Они с Кайлой остались снаружи, а я тихонько повернула ручку. Петли были смазаны отлично, дверь даже не скрипнула. Из коридора в комнату пролился свет, я осторожно посмотрела в образовавшийся проем, чтобы удостовериться, что Эмили спит. Не знаю, что бы я сказала, если б она не спала. Соврала что-то, наверное.
Но в следующий момент я распахнула дверь на всю ширину и уставилась на пустую кровать. Сумки женщины тоже не было, как и пальто.
– Где она? – Я повернулась к Кайле.
– Не знаю, – произнесла побледневшая сестра. – Я ничего не слышала!
Я проверила ванную и несколько близлежащих комнат, но Фаннинг не нашла. Последним вариантом была комната Ким: вдруг решили пообщаться? Направляясь к сестре, я молилась, чтобы все было в порядке. Какая глупость – оставить Фаннинг в доме, и чем я только думала? Она оставила меня посреди озера в окружении кукол, она, возможно, убила Хейвен!
– Кортни… – позвала Кайла. – Иди сюда.
– Погоди, я…
– Кортни, где договор? – Это уже Герберт.
Я обернулась. Дверь в мою комнату была приоткрыта, а на кровати, где я оставила договор, ничего не было.