– Куда ты потом делась? – интересуется Брэм. – Мы скучали.
– Кхм… Маме нужна была машина, так что…
– Обидно.
– Ага.
Свет в зале гаснет. Слава богу, слава богу, слава богу.
Звучит увертюра, и все мое тело наконец расслабляется.
9
Проходит еще несколько часов, и вот я уже сижу на заднем сиденье машины Саймона, который везет нас на вечеринку к Мартину Эддисону.
– Кто вообще дал ему право устраивать вечеринку? – возмущаюсь я. Не могу не возмущаться, когда речь заходит о Мартине. Сидящая подле меня Эбби пожимает плечами и качает головой.
– Не знаю, – отвечает Саймон. – Он сам предложил.
– Нужно было устроить собственную тусовку, – говорит Эбби.
– Может, просто смиримся уже? Пожалуйста? Это последняя вечеринка для труппы. – Саймон спотыкается на слове «последняя». Ему всегда тяжело, когда что-то заканчивается.
– Ты в порядке? – мягко спрашивает Брэм.
Пауза. Потом Саймон все же отвечает:
– Да.
Светофор переключается на зеленый, мы поворачиваем налево. Мартин живет в одном из зеленых пригородов за пределами Криксайд-Драйв, в конце тупика. Я была тут лишь однажды – в девятом классе, когда мы делали вместе проект по истории. Я, Мартин и Морган. Выбрали друг друга сами. Какая ирония.
Остаток пути проходит в молчании. Брэм изучает доступную музыку, Эбби смотрит в окно, поджав губы. Она, конечно, ненавидит Мартина, но меня гложет подозрение, что Морган успела и ей чего-нибудь наговорить.
Вся улица возле нужного нам дома заставлена машинами, так что, когда мы паркуемся за фургончиком Гаррета, уже темнеет. У него включен двигатель, и, стоит нам оказаться рядом, как Гаррет вместе с Ником выбирается из кабины. Я следую их примеру, и… Ого. Ну и холодрыга. Особенно если на тебе только платье и кардиган. Мои неземные сиськи, похоже, скоро инеем покроются.
Как-то само собой получается, что мы разбиваемся на парочки. Ник и Гаррет, Эбби и Брэм, Саймон и я. Странно, что Эбби не присоединилась к Нику. Я наклоняюсь поближе к Саймону, так что мы соприкасаемся плечами, и шепчу:
– Эбби и Ник в ссоре?
– Да. Не знаю. – Саймон морщится и пожимает плечами. – Мы с Ником буквально парой слов перебросились, но, кажется, они поругались.
– Из-за чего?
– Ника вчера приняли в университет Тафтса.
– Ничего себе.
– Да, он вне себя от радости, – кивает Саймон. – Но это значит, им с Эбби пришлось поговорить.
– Да о чем?
– Будем-мы-сохранять-отношения-на-расстоянии-или-что.
– Упс. – Я снова ощущаю в груди комок. – И?
– И все прошло не очень гладко.
Я бросаю быстрый взгляд на Эбби, которая идет впереди меня, укутавшись в свободный кардиган. Держится она так близко к Брэму, что кажется, будто это один человек.
– Переведи?
– Что перевести?
– «Прошло не очень гладко» – это что значит?
– Не знаю, – хмурится Саймон в ответ. – Ник хочет, чтобы они сохранили отношения, а Эбби отказывается быть с ним, если он далеко.
– Паршиво.
– Не то слово.
Какое-то время мы молчим. Дом Мартина уже совсем рядом. Слышно, что в подвале гремит музыка, саундтрек к «Иосифу». Слишком очевидный выбор для прощальной вечеринки труппы – но кто я такая, чтобы возражать?
– Боюсь, они расстанутся, – едва слышно говорит Саймон. – И это все разрушит.
– Ты о Брэме?
– Нет. Боже, нет, у нас все отлично. – Он улыбается, затем широко взмахивает руками. – Я имею в виду нас. Нашу компанию. Нашу команду.
– Команду? – фыркаю я.
– Я серьезно. Что, если они разойдутся и нам придется ехать на выпускной в разных лимузинах?
– Ой, всё. Разные лимузины. Этому не бывать. – Я пытаюсь сдержать улыбку.
– Да ну тебя. Сама же знаешь, что это будет паршиво.
– Эй, Спир. Ты чего такой грустный? – Между нами вклинивается Гаррет, обнимая обоих за плечи. – Не грусти. Мы идем на ту-усу!
– Ты что, уже напился? – спрашиваю я.
– Нет, я всегда такой, – усмехается он в ответ.
– Верю.
– Шутница. – Он поворачивается к Саймону. – Она такая шутница. Я ей нравлюсь. Ты знал, что она приходила к нам на игру в воскресенье?
Я холодею.
– Да-да, Спир. Лиа Андромеда Берк пришла ко мне на игру, а не к тебе на мюзикл. И она шла туда не для того, чтобы болеть за Гринфелда, если что.
– Андромеда?
– Это не твое второе имя?
– Нет.
– Теперь будет. – Он треплет меня по плечу. – Лиа. Андромеда. Берк.
Он точно напился. Не знаю, когда успел, разве что по дороге от машины к дому Мартина, но сомнений у меня не возникает. Алкоголь чувствуется в его голосе, улыбке, дыхании. Я стряхиваю его руку и поднимаюсь на крыльцо, где нас уже ждут Эбби и Брэм.
– Бе-е-ерк! Подожди!
– Когда он успел напиться? – спрашиваю я Брэма.
– Взял с собой в машину.
– Он что, вел машину пьяный?
– Нет, ты что, он бы такого не сделал. Похоже, они с Ником успели напиться, пока сидели на парковке.
– Естественно. – Эбби выразительно закатывает глаза.
– Это глупо. Как они поедут домой?
– Видимо, со мной, – вздыхает Брэм.
На двери приклеен листок бумаги, на котором витиеватым почерком выведено: «Добро пожаловать, египтяне и ханаанцы! Направьте свои стопы в подвал!» Мы с Эбби переглядываемся, и на ее губах появляется едва заметная улыбка. Я опускаю глаза, а когда снова поднимаю их, вижу, что Саймон, Гаррет и Ник уже толпятся на крыльце. Эбби открывает дверь и первая входит в дом.
Подвал тут огромный. Меня поражают эти дома в Шейди-Крик. Эддисоны даже не богачи какие-нибудь. «Дорогая-Дживс-проводит-вас-в-приемную» и все такое – этого нет. Обычная богатая семья из местных: трехэтажный дом, телевизор с плоским экраном и автомат для игры в пинбол в подвале.
Маленькие сэндвичи на нормальных (не пластиковых!) тарелках выдают участие родителей Мартина в организации вечеринки. Диван занят десятиклассниками: переплетение рук, ног и коленей. Гремящему из динамиков саундтреку подпевает пара человек, кто-то танцует. Кэл и Нора дружно смотрят в один телефон, забившись в кресло. Похоже, не из труппы здесь только я, Брэм и Гаррет.
– Вы все-таки пришли! – Мартин бросается к нам с энтузиазмом щенка ретривера (без обид, Бибер Спир!). – Мы тут зависаем вроде как. Скажите мне, если вам что-то будет нужно. Мама может дойти до супермаркета. – Он понижает голос и неловко пихает меня локтем: – А еще у нас есть водка. В туалете.
– В туалете? – удивленно приподнимает брови Саймон.
– Да. Это… ну… Родителям не говорите. Она под раковиной, за ершиком. Одна бутылка. Из подставки для ершика не пейте.
– Водка – это та жидкость, что в бутылке водки. Все понятно.
– Отлично, – кивает Мартин и какое-то время так и стоит рядом с нами, продолжая кивать. – Да, так вот, я должен… ладно…
Он уходит, пятясь и едва не сбив с ног кого-то из девятиклашек, потом оборачивается, складывает руки в пистолеты и делает вид, что стреляет в Саймона, натыкаясь еще на кого-то. Богом клянусь, этот парень должен носить защитный жилет и желательно нарукавники.
Саймон и Брэм уединяются в уголке дивана, а Эбби поворачивается ко мне:
– Ты ведь не пьешь, да?
– Не пью.
– Но ты дойдешь со мной до туалета, чтобы я случайно не выпила из емкости для ершика?
Краем глаза я вижу Гаррета, который изображает грязные танцы под Go Go Go Joseph. Ник стоит, прислонившись к стене, на щеках у него румянец, на губах – улыбка, и беседует он с Тейлор Меттерних.
Эбби закатывает глаза.
– Вот засранец. Пойдем. – С этими словами она хватает меня за руку и тянет за собой. Эбби. Это странно. – Я даже не расстроена, знаешь, – говорит она, пока мы идем по коридору. – Мне все равно. Пусть делает что душе угодно. Туалет здесь?
– Похоже.
Эбби дергает ручку, но дверь заперта.
– Там кто-то есть. Только Мартину могло прийти в голову спрятать выпивку в туалете. Давай посидим тут. – Она усаживается у стены, скрестив ноги; я опускаюсь на пол рядом с ней, вытянув сдвинутые ноги перед собой. Лучше бы я надела джинсы.
Эбби придвигается ко мне поближе.
– Поверить не могу, что он разговаривает с ней. Тейлор? Да ладно!
Боже, и что я теперь должна сказать? Мне жаль, что вы с Ником не такая идеальная пара, как всем казалось?
– Тейлор бесит, – выдаю я наконец.
– Ага. – Она подтягивает колени к груди, обхватывает ноги и наклоняет ко мне голову. – Слышала, ты за меня сегодня заступилась.
– Ты про Морган?
– Ага-а. Брэм рассказал. – Она улыбается. – Тебе необязательно было это делать.
– Знаешь, она вела себя как расистка.
– Да. Но не каждый сказал бы ей об этом. Так что спасибо.
У меня скручивает желудок. Не то чтобы мне хотелось блевануть. Не то чтобы мне не хотелось блевануть. Вот поэтому я стараюсь держаться подальше от Эбби. Стоит сделать хоть шаг ближе, как меня начинает тошнить, поэтому я отодвигаюсь на пару сантиметров вправо.
– Она что-нибудь говорила насчет дня открытых дверей?
– Как же. Видимо, не бывать этому.
– Мы с тобой все равно можем поехать.
Неожиданно дверь туалета распахивается настежь, и из него вываливаются двое девятиклашек, раскрасневшихся и растрепанных. Что-то подсказывает мне, что водка и средство в емкости для ершика будут не единственными жидкостями, которые теперь можно обнаружить внутри.
– Они как после секса, – шепчет Эбби.
– Ага.
– Нельзя же этим заниматься в туалете у Мартина Эддисона. Я возмущена. Удручена. Встревожена. И да, Морган, я знаю все эти слова, потому что на квалификационном экзамене по аналитическому чтению набрала 800 баллов. – Она запирает за нами дверь и наклоняется, чтобы заглянуть под раковину.
– Что, правда? – Я присаживаюсь на опущенную крышку унитаза.
– Ну да. Прости. Не хотела хвастаться.
– Это круто!
– Не знаю даже. – Она улыбается и слегка пожимает плечами. – Ладно, вот водка, вот кола. Их же смешивают?