Пропустить репетицию значило бы показать себя совершенной дурой, а я не такая. Поэтому, когда Анна окликает меня у шкафчиков, я отправляюсь за ней.
Когда мы приходим в музыкальную комнату, все уже в сборе. Нора сидит на полу, скрестив ноги, и возится с настройкой гитары. Тейлор примостилась неподалеку в «позе бабочки», Морган заняла голубой пластиковый стул. Завидев меня, она опускает глаза и упирается взглядом в колени.
– Что ж, – подытоживает Анна, – вот мы и вместе.
Я сажусь возле фортепиано, вытянув перед собой ноги. Нора покусывает губу, переводя взгляд с меня на Морган. И все молчат.
Анна качает головой.
– Что, хотите сидеть в неловкой тишине? Ладно. Давайте заканчивайте. – Она достает телефон. – У вас пять минут, время пошло.
– Ты что, правда таймер поставила?
– Четыре минуты сорок восемь секунд. – Анна поднимает свой телефон.
– Это просто смешно, – шепчет Морган.
– Верно, – коротко кивает Анна. – Вы смешны.
– Издеваешься?
– Четыре минуты девятнадцать секунд.
– Ого, – не выдерживаю я. – То есть Морган вдруг выдает очевидно расистские комментарии, я осуждаю ее за это, и в результате мы одинаково виноваты? У нас что тут, тупой девчачий сериал?
– Лиа, ты перегибаешь палку и знаешь об этом. Одна дурацкая фраза, – перебивает меня Анна.
– Одна расистская фраза, – поправляю ее я и вижу краем глаза, как вздрагивает Морган.
– Мне про расизм можешь не рассказывать.
– Знаешь что? – закипаю я, чувствуя, как напрягается все тело. – Не уверена, что хочу оставаться в этой группе.
– Ой, перестань. – Анна закатывает глаза. – Из-за Морган?
Я пожимаю плечами, чувствуя, как горят щеки.
– Хочешь сказать, что пустишь коту под хвост год работы и совместных усилий из-за одного неудачного замечания?
Она смотрит на меня, а я сижу, будто ежа проглотила. Нора и Тейлор молчат, на Морган лучше даже глаз не поднимать. Смотреть в пол надежнее.
– Я просто…
– Просто злишься. Да, я уловила, спасибо. Но блин, уходить из-за этого из группы?
– Нашей группе и так недолго осталось. – Я выдавливаю смешок, но выходит странно. – У нас выпускной через три месяца.
Именно в этот момент, всего на секунду, меня накрывает осознанием. Все это так недолговечно. Все скоро изменится. Необычное чувство: умом я понимаю, что нужно с чем-то прощаться, но расставание всегда кажется иллюзией, а иллюзию трудно принимать всерьез. Не будешь же скучать по людям, которые стоят прямо перед тобой.
– Слушай, у нас неплохо получалось. – Я чувствую, как к горлу подступает комок. – Но нельзя насильно удерживать людей вместе. И мне неприятно будет играть бок о бок с…
Телефон Анны неожиданно звенит, заставляя нас всех подпрыгнуть.
Морган поднимается со стула.
– Знаете, давайте поступим иначе. Я во всем виновата, я все испортила. – У нее срывается голос. – Так что, очевидно, мне и уходить.
– Морган, перестань, – устало вздыхает Анна.
– Да нет, все правильно. Я знаю, когда мне не рады. Уже привыкла.
Она смахивает слезы из уголков глаз, кривит рот и вылетает в дверь, с грохотом захлопнув ее за собой.
– Ничего себе. Ну что, довольна? – поворачивается ко мне Анна.
– Перестань уже, а? – поворачивается к ней Нора. – Лиа тут ни при чем.
Анна уже открывает рот, чтобы возразить, но тут в разговор встревает Тейлор:
– Кто-нибудь объяснит мне, что только что произошло?
Мы все оборачиваемся к ней.
– Морган что, только что ушла из группы?
– Очевидно.
– Ладно. – Тейлор поджимает губы. Я прямо слышу, как крутятся колесики мыслей у нее в голове. – Значит, нам нужен кто-то пятый.
Святые ежики!
– Тейлор, мы не возьмем в группу Ника.
– Да, но…
– Он не умеет играть на клавишных, – поддерживает меня Нора.
– Не умею, – слышу я голос Ника. Он стоит в дверях, позади маячат Брэм и Гаррет, все в спортивной форме. Рядом с ними Эбби, тоже в тренировочной одежде, что несколько выбивает меня из равновесия. Я даже не слышала, как они вошли.
– Что вы здесь делаете? – расплывается в улыбке Тейлор.
– Я хотел попросить вас… – начинает Брэм.
– Погоди, – перебивает его Гаррет с неловкой улыбкой. – Вам что, нужен клавишник?
– А ты умеешь?
– Я пианист.
– Чего? – выдавливает Нора.
– Пи-а-нист, – смеется Гаррет, перешагивая наконец порог и оказываясь рядом со мной. – Пианист с…
– Да, спасибо, мы поняли, – обрываю его я.
– Нам нужен пианист, – медленно произносит Тейлор. – Морган только что ушла из группы.
– Что? Серьезно?
– Да, потому что Лиа говнится, – негромко отвечает Анна.
– Упс. – Гаррет нервно переводит взгляд с нее на меня. – Это из-за универа?
– В который, по ее мнению, меня взяли только из-за цвета кожи, – уточняет Эбби.
– Она так на самом деле не думает, – краснеет Анна. – Никто так не думает.
– Хочешь, удивлю? – фыркает в ответ Эбби.
Все замолкают по меньшей мере на час – или это просто мне так кажется.
Наконец Тейлор нарушает тишину.
– Так о чем ты хотел нас попросить? – спрашивает она у Брэма.
– Точно. – На его губах мелькает смущенная улыбка. – Кажется, я придумал сценарий для приглашения на выпускной.
– Что? О боже, ты позовешь Саймона?
Брэм едва заметно кивает, и она восторженно пищит.
– Но мне понадобится ваша помощь, особенно твоя, Нора. Он же завтра тебя подбросит, так?
– До школы? Да.
– Как думаешь, можно сделать так, чтобы вы оказались здесь ровно в восемь пятнадцать?
– Ты будешь приглашать его в музыкальной комнате? – удивляюсь я.
– Да. Надеюсь. Кстати, к тебе у меня тоже есть просьба.
– Выкладывай, – бросаю я, оглядываясь через плечо на Ника, который усаживается на пол рядом с Тейлор. Трудно сказать, к чему бы это. Может, они так и не помирились с Эбби. Не то чтобы меня это беспокоило. Просто странно.
Брэм покусывает губу.
– Как думаешь, можно мне воспользоваться твоей барабанной установкой?
11
Самое сложное – верно рассчитать время. Легко добиться, чтобы Саймон появился в школе к 8:15. Гораздо сложнее сделать так, чтобы он оказался там в 8:15 ровно. Слава богу, Нора уговорила меня переночевать у них, потому что я и представить не могла, что Саймон по утрам настолько невыносимо пунктуален. Чтобы удержать его, потребовались наши совместные усилия.
– Девочки, – кричит он, стоя у подножия лестницы в 7:44, – идемте! Пора!
– Минуту! – кричит в ответ Нора.
– Да что вы там вообще делаете?
– Чувак! – Нора высовывается на лестницу. – Остынь, а?
– Он всегда так рвется в школу? – шепчу я.
– Ага, – закатывает глаза Нора. – Ему нравится по утрам делать с Брэмом домашку.
– «Домашку». – Я жестом беру слово в кавычки.
– Именно.
Саймон штурмует ступеньки и появляется в дверях.
– Мы опоздаем!
– Нет, не опоздаем. – Нора неторопливо закрывает гитарный чехол. – Ты просто торопишься побыстрее увидеть своего парня.
– Мне домашку нужно сделать, – бурчит он в ответ. – Идемте. Выходим.
С этими словами он подхватывает рюкзак Норы, но она останавливает его.
– Погоди! – И в ответ на отчаянный взгляд брата добавляет: – Кажется, я надела два левых носка.
– Нет. Не надела. Так не бывает, – возражает Саймон. – Идем.
Вскинув рюкзак на плечо, он вытаскивает из кармана ключи от машины. Божечки-ежички, ну и котик. Иногда мне кажется, он целенаправленно хочет испортить себе приглашение на выпускной.
Мы с Норой обмениваемся недовольными взглядами за его спиной.
– Ладно. Задержим его на парковке, – говорит она и тянется за гитарой.
Спиры живут в пяти минутах от школы; думаю, они без труда могли бы ходить туда пешком. Саймон паркуется на местах для старшеклассников, выключает зажигание и проверяет время. Я тоже смотрю на часы: 7:57.
– Слушай, мне нужен совет, – быстро говорю я.
Это стопроцентное попадание: он не может устоять, когда кто-то нуждается в поддержке и любви. Само собой, он тут же загорается интересом.
– Да. Ладно. Конечно. Подожди, я только предупрежу Брэма… Итак, в чем дело?
– Дело в Гаррете, – сознаюсь я, наклоняясь к его сиденью.
Спустя десять минут мы заходим на очередной круг вопросов.
– Так ты не пришла на игру?
– Не-а, – смущенно отвечаю я.
– Но Гаррет думает, что ты там была.
Я киваю.
– Лиа!
– Что, теперь я мировое зло?
– Нет. Мировое зло – это Волан-де-Морт.
– Но я с ним в одной тройке, да? Волан-де-Морт на первом месте. – Я поднимаю руку к потолку машины. – Я здесь, – опускаю ее на пару дюймов. – А тот, кто на третьем месте, будет где-то тут. Например, тот стоматолог, что убил льва. Где-то тут.
– Ого, – смеется Нора.
– Ты должна ему сказать, – решает Саймон.
– Думаешь? – переспрашиваю я, а внутри все сжимается.
– Да, – кивает он. – Нужно быть честной. Просто объясни, что случилось. Гаррет – отличный парень. Он все поймет. Или… Скажи, что заболела. Да, это более правдоподобно. Скажи так: «Знаешь, я уже почти вышла, но тут мне стало плохо, очень плохо, я даже телефон проверить не могла».
– То есть, – на губах у меня появляется непроизвольная улыбка, – я должна быть честной, но при этом врать.
– Ага.
– Саймон.
– Я могу сам ему сказать. Например, что у тебя был понос, а ты стесняешься сказать об этом. Уж Гаррет-то точно поймет.
– Я не хочу, чтобы он думал про меня такое!
– Значит, точно скажу ему.
– Я тебя ударю.
– Я тоже, – поддерживает меня Нора.
– И почему все девушки такие кровожадные?
Я даже не отвечаю, просто пытаюсь испепелить его взглядом.
– Тогда вообще ничего не говори, – предлагает Саймон спустя пару секунд. – Он скоро просто забудет об этом.
– То есть теперь ты предлагаешь молчать?
– Ага, – уверенно кивает Саймон.
Получается, мне нужно сказать правду, соврать и избегать разговора. Спасибо, Саймон, за проникновенную мудрость.