Не представляю. Но обжигающей — это точно! От первого же глотка в горле вспыхнул огонь, а потом этот огонь растекся по желудку и сердцу, заплясал перед глазами искорками. Вместе с искорками перед глазами заплясала и комната, я даже подумала, не пойти ли потанцевать вместе с остальными.
Медленная музыка как раз закончилась, и я поднялась. На каблуках меня здорово пошатнуло, но я удержалась. И шагнула в центр комнаты как раз в тот момент, когда Кьяна и Хар развернулись ко мне, видимо, собираясь вернуться в кресла.
А вот едхушки!
Они танцевали? Танцевали! И я буду!
— Вирна. Эй. Вирна! Вирна, пойдем со мной. — Кьяна перехватывает меня и быстро уводит на кухню.
Настолько быстро, что я не успеваю ничего сообразить, но мне сейчас в принципе плохо соображается. Падаю на барный стул, с которого видна та самая дверь — с намеком для некоторых, да. В данном случае некоторая — это я. Чем я вообще думала, когда сюда шла?
Сейчас эта мысль вызывает только смех.
Я хихикаю, но под взглядом Кьяны мгновенно становлюсь серьезной. Или, точнее, пытаюсь ей стать.
— Слушай, — говорит она, понизив голос, — я знала, что это плохая идея.
Ого! Значит, мы обе это знали.
— Лайтнер пришел вчера очень неожиданно, мы тащили сумки с продуктами, и мы просто не могли его не пригласить, понимаешь? У него сейчас не самые легкие времена. Он серьезно поссорился с отцом, и… ты сама слышала, он не посещает даже занятия Адмирала, а это просто…
Я пытаюсь ухватиться за какую-то очень, очень важную мысль. А, вот она.
— Говоришь, он поссорился с отцом?
— А почему, как ты думаешь, ему понадобились квартира и работа? — Кьяна вздыхает, обхватывает себя руками. — Ладно, это совершенно точно не тема для разговора, я просто хотела, чтобы ты поняла, что все это… я не знаю, как это разрулить.
Она произносит эти слова и выглядит по-настоящему растерянной. Действительно, глубоко растерянной, и я вдруг чувствую что-то странное, чего никогда раньше не чувствовала по отношению к кому бы то ни было, не считая моей семьи. Хотя сдается мне, даже то, что я чувствовала к ним, было не настолько глубоким.
— А я знаю, — говорю я и показываю на дверь. — Мне нужно уйти.
— Нет, Вирна. Нет, — она решительно качает головой и тянется ко мне.
За миг до того, как ее рука коснется моей, я отдергиваю ладонь, и поднимаю ее:
— Не-а. Ты же помнишь, что от этого бывает, правда?
— Что это? — она смотрит мне в глаза. — Вирна, что это?
— Это… ну скажем так, моя особенность, — мне снова хочется хихикать, но где-то там на краю ускользающего под алкоголем сознания я понимаю, что хихикать сейчас не надо.
— Откуда она? Раньше такого не было.
— Раньше я не падала в океан, — говорю я и поднимаюсь.
— Этого не было и потом. — Кьяна все-таки перехватывает меня за руку, поверх платья, и вовремя: меня ведет, я начинаю заваливаться прямо на барную стойку. Приходится изящно опереться о нее локтем и сделать вид, что так было задумано.
— Вирна, скажи мне, что это.
— Не могу, — прикладываю палец к губам. — Это страшный секрет.
— Если он страшный, им точно надо с кем-то поделиться. С тем, кому доверяешь.
Я тебе доверяю, хочу сказать я, но в этот момент на кухне появляется К’ярд.
— Она не умеет делиться, — заявляет сходу. — Умеет только брать и ничего не давать взамен.
— Лайтнер, — это звучит более чем резко, Кьяна поворачивается к нему.
— Уже ухожу! — Он поднимает руки вверх. — Там просто вода закончилась. А я ничего другого не пью.
«В отличие от некоторых», явственно читается в его взгляде, когда он смотрит на меня, потом берет графин, наливает в него воды из фильтрующего крана, и тут же выходит.
— Подожди здесь. Пару минут. Пожалуйста, — Кьяна заглядывает мне в лицо, а после вылетает за ним.
Я знаю, что не надо этого делать, но тихо, по стеночке, крадусь в сторону гостиной и замираю, прислушиваясь.
— … творишь?! — доносится до меня возмущенный шепот Кьяны. — Тебе больше заняться нечем? Ты в курсе, что ей пришлось бросить все, в том числе Кэйпдор, и ей совершенно точно не легче, чем тебе?
— Пришлось? Бросить?! — его я не вижу, но слышу голос. Фантазия дорисовывает рядом Лиру и их обнимашки.
— Да, представь себе. В ее жизни тоже было все по-другому.
— Было, пока она хотела учиться.
— Лайт, — предупреждающе произносит Хар.
— Что? Вирна вся такая… противоречивая. Сегодня она хочет, а завтра не хочет. Сегодня хочет одного, завтра другого. Скажете, я не прав? Куча народу хотели бы оказаться на ее месте. Выиграть в Калейдоскоп. А она просто забрала документы.
— Лайтнер, а давай ты заткнешься? — говорит Кьяна.
— А давай ты не будешь меня затыкать и просто признаешь, что мы здесь совершенно не в тему? Носитесь со своей Мэйс, сколько вам угодно, пока она вас не кинет. Как делает это со всеми.
Дальше начинается такой шум, что разобрать в нем что-то вообще сложно, но я больше и не хочу. Я просто просачиваюсь к двери, незаметно, выхожу из квартиры, вызываю лифт, и только на улице понимаю, что у меня нет документов, карт, тапета, а еще и куртки. Без куртки, пожалуй, хуже всего — потому что ветер колючий, сдувает с ног.
Интересно, чисто теоретически, я смогу дойти до дома пешком?
Так-то мой дом тоже на Четвертом, надо просто понять, в какую сторону идти. Ну и в какую?
Где-то здесь должен был быть путеводитель, с Четвертого и по Первый они стоят на всех кругах, что совершенно нелогично. Потому что у всех, кто на них обитает, есть навигаторы, но как уж есть. Кажется, один из них я видела за поворотом, когда мы с Вартасом летели во-он оттуда. Или оттуда?
Оборачиваюсь, но в темноте все улицы незнакомого района одинаковы: высотки, огни, неон, ленты магистралей, эйрлаты. Я вздыхаю и топаю в сторону, в которую посмотрела первой. Широкий проспект, над которым мельтешат машины (правда, уже не в таком количестве, как было, когда мы летели), шумит, а я делаю все, чтобы идти ровно. Мне нужно идти ровно, чтобы никто точно не подумал, что я пьяная. Особенно какой-нибудь патруль политари.
Это не так-то просто, учитывая, что все перед глазами сливается в какую-то сумасшедшую карусель, заставляя вспомнить парк с аттракционами. Тогда я увидела Кьяну с Лайтнером, и… кто бы вообще мог подумать, что Кьяна окажется такой хорошей?
Мысль обрывается, когда рядом резко снижается эйрлат.
Опускается стекло, и небритый мужчина интересуется:
— Сколько?
От такого заявления я замираю на месте, уже открываю рот, но меня перебивают:
— Нисколько. Она сегодня не работает.
— Тогда какого…
— Вали отсюда. Или тебе нужны неприятности?
Мужчина ругается так, что я, по идее, должна стать цвета своих волос, поднимает стекло. Эйрлат срывается с места, а я разворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с К’ярдом. Судя по всему, очень злым, потому что взгляд слегка подсвечен огнем въерха, и слегка в данном случае — преуменьшение. Но он точно не злее, чем я.
— Давай-ка разберемся. Ты только что назвал меня шлюхой?
— Это было проще, чем возить его мордой по асфальту.
К головокружению и злости добавляется еще тошнота. Кажется, все, что я съела, меня сейчас покинет.
— Тебе и не нужно, — сообщаю я. — Ты еще не облизал Лиру с ног до головы. Так что давай, возвращайся, занимайся делом. А меня тошнит.
— Я в курсе, что тебя от меня тошнит, — заявляет он. — Можешь не повторяться.
— Меня в принципе тошнит, идиот, — говорю я.
И, прежде чем он успевает ответить, сгибаюсь пополам.
Глава 14. Пьяные разговоры
Лайтнер К’ярд
Хидрец.
Полный.
Это все, что пришло мне в голову, когда я опустил глаза вниз. Хотя нет, следующей мыслью было, что, кажется, теперь придется отдать ботинки в чистку, а джинсы — стирать, потому что кто-то совершенно не умеет пить.
Не этого я ждал, когда отправился за Мэйс. Я вообще не знаю, чего ждал от этого вечера. Точно не того, что она придет без Вартаса. Что будет такой красивой. И что напьется до такого состояния, чтобы сбежать без куртки.
Хотя с побегом у Вирны никогда не было проблем!
Словами не передать как я разозлился, когда Кьяна мне все высказала. У Мэйс, видите ли, сложный период! А у кого он легкий? Моя жизнь теперь вся состоит из сложностей. Причем только я думаю, что все наладилось, что у меня появилась девушка, которая мне нравится, квартира и работа, которые мне подходит, как случается Вирна Мэйс. Которая сейчас совершенно не выглядит девушкой, у которой все сложно.
И которая в данный момент трясется от… смеха?!
— Что смешного? — интересуюсь я, потому что мне совсем не весело.
— Просто после такого ты точно должен перестать со мной общаться, — сообщает она сквозь смех. — Навсегда.
— Я и так не жажду с тобой общаться.
— Да ну? Ты меня преследуешь. Квартира, «Бабочка», вечеринка у Кьяны.
— Эй, это мои друзья!
— Так дело в этом? — спрашивает она тихо, и на этот раз так четко проговаривает слова, будто и не пьяна вовсе. — В том, что я отобрала твоих друзей? После того, как вы, К’ярды, отобрали мою жизнь? Мою учебу. Мою мечту.
— Я ничего у тебя не забирал.
— Ну конечно.
Ее снова трясет, но кажется, уже не от смеха, а от холода. Игнорируя осенний ветер, я стягиваю куртку и набрасываю ее на плечи Вирны, которую она тут же пытается мне вернуть, но с координацией у нее сейчас не очень. Я просто запахиваю куртку на ней и притягиваю к себе, не позволяя пошевелиться.
— Оставь. Куртку, — приказываю я.
Она запрокидывает голову и смотрит на меня. А я на нее. И оторвать взгляд не получается несмотря ни на что. Несмотря на то, что Мэйс только стошнило, несмотря на мою злость, несмотря на наши сложные недоотношения.
— Не трогай меня.
Я отпускаю ее так же резко. Просто невыносимо вот так стоять. Это как воспоминание из прошлой жизни. Приятное и одновременно опасное.