От ее слов мороз по коже, только усилием воли мне удается сдержать рвущуюся наружу силу.
— Боишься, что она назовет твое? — спрашиваю я, глядя на нее в упор. — Не бойся. Вирна не из тех, кто сдает своих — в отличие от тебя.
— Думаешь, я тебя отпущу?
— Уверен, — говорю жестко. — Тебе же нужна история нашей с Вирной любви, а два мертвых героя на квадратный валл — это уже перебор. К тому же, мои друзья могут начать нервничать и свяжутся с моим отцом. Так что если я тебя правильно понял, ты вряд ли совершишь такую глупость.
Конечно же ни о чем таком с Кьяной и Харом я не договаривался, но рядом с ныряльщиками лучше перестраховаться.
Дженна кивает на дверь.
— Глупости здесь совершаешь именно ты.
Напряжение, сковывающее меня, не отпускает до тех пор, пока я не выхожу на улицу. Только оказавшись в эйрлате, в полной мере осознаю свой провал.
Провал ли?
Я выяснил, что мы с Вирной — расходный материал, и нужно справляться своими силами. Одному мне ее не спасти, а значит, мне нужна помощь.
И кажется, я даже знаю, чья.
Особняк отца возвышается над воротами, в которые меня не пустили. Но сегодня я проезжаю мимо, разочарованный только тем, что даже краем глаза, даже на минуту не увижу маму.
Моя цель дальше. Резиденция семьи Бигг.
Остается только надеяться, что Родрес меня выслушает, или, хотя бы, в отличие от Джубо, откроет ворота. Но то ли меня забыли вычеркнуть из списка друзей, то ли меня снова встречает ньестра Бигг, ворота разъезжаются в сторону, стоит свернуть на подъездную дорогу.
В общем, я готовлюсь беседовать с родителями Родди, но, распахнув двери дома, на пороге появляется он сам.
— Что ты здесь делаешь, Лайт?
На улице холодно, сыро, то и дело срываются капли дождя, но Родрес босиком, в спортивных штанах и в футболке, и, кажется, не замечает всего этого. Он смотрит только на меня: мрачно, напряженно, будто хочет прожечь взглядом.
— Нам нужно поговорить, — тупая фраза, но мне нужно с чего-то начать.
— Кажется, мы все сказали друг другу в прошлый раз.
— Это касается Ромины.
Взгляд Родди становится еще более злым, в глазах вспыхивают ромбовидные, яркие зрачки въерха. Вспыхивают и тут же гаснут, становясь темными и безжизненными.
— Она мертва.
— Да, — говорю я, хотя прекрасно вижу, что ему это не нужно. — Ее убили.
— Твоя Вирна Мэйс, — выплевывает Родрес с ненавистью, и я понимаю, что большинство въерхов действительно винят Вирну.
— Она ни при чем.
— Ну конечно!
— Вирна не причастна к смерти Ромины, Родди. Я был с ней, когда это случилось. Мы вместе узнали обо всем из новостей.
По взгляду вижу, что он колеблется.
— Не своими руками.
— Я видел ее лицо, когда она об этом узнала, она была в шоке! Вирна пошла на это интервью просто потому, что хочет нормально жить.
— Ромина тоже хотела жить! Да, она заигралась в своем стремлении к популярности, помешалась на тебе, на статусе «девушки К’ярда», она ревновала тебя к этой Мэйс, но Ромина никому не хотела зла.
— Спорный вопрос, учитывая ее действия.
Родрес неожиданно бросается вперед и сбивает меня с ног. Мы кубарем катимся по газону, но мягкость земли совсем не спасает. Особенно, когда мне прилетает кулаком в челюсть. Да едх тебя забери! Я блокирую новые удары Родди, резко переворачиваюсь и кладу его на лопатки.
— Ты доволен?! — почти что рычит он. — Доволен, что ее больше нет? Что ее наказали?
Его зрачки снова вспыхивают, кажется, Родрес готов пустить в ход силу въерха. Об этом говорят и пылающие огнем пальцы.
— Нет! — рявкаю я, и это чистая правда. — Ты совсем маруна? Я не хотел смерти Д’ерри. Мы росли вместе!
Зрачки гаснут, а сам Родди перестает пытаться вырваться, чтобы утопить меня в ближайшем искусственном пруду.
— Я не хотел ее смерти, — повторяю я.
— Ты сдал ее, — напоминает он, но уже без ярости. Я отпускаю Родреса, он садится прямо на лужайке, и, кажется, не замечает этого. Его всего трясет. — Подставил под удар.
— Как и Вирну. Ее я тоже подставил. Если честно, я подставил всех, даже тебя.
Меня окидывают подозрительным, недоверчивым взглядом.
— Меня?
— Ты был моим другом. — Может, это невероятно, но я говорю искренне. — Но тогда я думал только о себе. Я не думал о Роми. О том, что она расстроится после нашего расставания, о том, что ее так заклинит на людях. Мы ведь с детства дружили, я и подумать не мог, что все так случится.
Не то, чтобы я хочу оправдывать Д’ерри, но может, кто знает, поговори я с ней тогда нормально, все произошло бы иначе.
Я поднимаюсь и подаю Родресу руку, которую он после недолгих раздумий принимает.
— Я даже о Вирне не думал. Пришел в клуб, где она работала, и посмеялся над тем, что она официантка. В общем, я повел себя не лучше Роми. И конечно, я не думал о тебе. О том, что она может тебе нравиться.
— Нравиться? — горько усмехается Родди. — Я ее любил. Но теперь ее нет, а эти едхи, те, кто ее убил, прячутся в своих трущобах-лабиринтах. Трусы!
— Поэтому я здесь.
Он снова смотрит на меня с недоверием.
— Хочешь найти убийц Роми, чтобы наказать их? Я не вчера родился, Лайт. Тебе на нее плевать, несмотря на всю эту твою большую пламенную речь о дружбе. Я на это не куплюсь!
— Нет, — говорю. — Это не ради Ромины, а ради Вирны.
Родрес складывает руки на груди, показывая, что нехотя, но все-таки решил меня послушать.
— Вирну арестовали за связь с убийцами Ромины. Но она невиновна.
— А ты знаешь, кто виновен.
— Почти уверен.
— Почему не сдашь их папочке? И не надо мне про неуважительное отношение к правителю Ландорхорна. Именно он допустил весь этот хидрец!
— Ты знаешь, какие у нас сейчас отношения с отцом. К тому же, Вирне это не поможет. Ее все равно приговорят, поэтому я хочу ее вытащить.
— Откуда?
— Из Подводного ведомства.
— Тебя волной что ли накрыло?! — с Родди мигом слетает весь его серьезный, сосредоточенный вид. — Оттуда никто не выходит, по крайней мере, без приказа свыше. Отец лично создавал для Ведомства охранную нейросеть.
Никто не говорил, что будет легко.
— Ты сможешь ее обойти? — спрашиваю откровенно.
— Возможно, — он пожимает плечами. — Не пробовал, но это своеобразный вызов самому себе. Другой вопрос — зачем это мне?
Я ждал именно этого вопросы.
— Поможешь вытащить Вирну из камер Ведомства, я помогу тебе добраться до тех, кто убил Роми.
Огонь въерхов снова вспыхивает в его взгляде. Как бы Родди ни хотелось выглядеть безразличным, у него не получается. Любовь вообще странная штука: я, например, собираюсь войти в самую охраняемую тюрьму в мире, а главное — вернуться оттуда живым и вместе с Вирной.
— Договорились? — я протягиваю ему руку, но Родрес не спешит отвечать тем же.
— Если все получится, я смогу открыть для тебя любую дверь, провести тебя куда угодно, отключить защитные системы, но никто не отменял агентов Подводного ведомства.
— С этим я справлюсь сам, — киваю я. — Даже если меня поймают, ты все равно получишь имя.
Родди молча смотрит на меня какое-то время, но потом все-таки пожимает мою руку.
— Идет.
Глава 24. Подводное ведомство
Вирна Мэйс
Голова казалась тяжелой. Настолько тяжелой, что при попытке ее поднять я почувствовала, как она тянет меня вниз. Тем не менее все-таки разлепила веки и приподнялась, чтобы оглядеться.
Я лежала на полу в запечатанной со всех сторон металлической камере. Камера, или что бы это ни было, казалась просто огромной, и в ней не было ни единого опознавательного знака, где может находиться дверь. Помимо металлических стен и неяркого света, который излучали тонкие полосы ламп под потолком, здесь больше ничего не было. Вентиляционные отверстия располагались на высоте пяти-шести валлов, такой же камера была в длину и в ширину. На полу было несколько стоков, и на этом все.
Переносицу дернуло болью, и я невольно поморщилась. Осторожно коснулась пальцами лица, чувствуя запекшуюся кровь. Вообще-то мне повезло, что въерх ударил в перчатке, иначе я бы сейчас ходила с ожогом на пол-лица. Но еще больше мне повезло, что они не узнали мою тайну. Пока не узнали.
И сколько не узнают еще? До того, как кто-нибудь схватит меня незащищенной рукой за запястье? При мысли об этом прошило страхом, таким, какого я не чувствовала уже очень давно. Все внутри сжалось, дыхание перехватило, даже перед глазами стало темнее, как будто кто-то приглушил свет, но нет. Свет не приглушали, лампы по-прежнему мерцали, и я впечатала ладони в ледяной пол, чтобы прийти в себя.
Мне нельзя поддаваться страху. Нельзя позволять ему взять верх, или я просто сойду с ума. Что я буду делать, когда за мной придут, если меня сейчас так трясет?
Трясло и правда сильно: то ли от холода, которым было пронизано это место, то ли от осознания того, где именно я нахожусь. В голову разом пришли все страшилки, которые я когда-либо слышала про подводников, следом — видеозапись Лэйс. Я даже прикусила щеку, чтобы унять дрожь, но она все равно втекала меня сквозь кончики пальцев, заставляя содрогаться всем телом. Упавшие на лицо по-прежнему влажные волосы отрезали меня от металлических стен и по-своему отрезвили.
Я вспомнила Вартаса, наши тренировки вар-до и его слова:
— Чтобы справиться с чувствами, Вирна, прежде всего надо научиться дышать. Все начинается с дыхания.
С дыхания я и начала. Сосредоточилась на вдохе — ровном, глубоком, рождающемся в животе, а после — на таком же глубоком выдохе. Не знаю, сколько прошло времени прежде, чем меня перестало трясти, но по крайней мере я уже не напоминала выброшенную на берег рыбину, а когда откинула волосы назад, поняла, что могу подняться. Мне просто необходимо было подняться, чтобы втекающий в меня холод снова не запустил этот процесс, а еще — чтобы размять непослушное затекшее тело и согреться по-настоящему.