— Раз! — скомандовал я, когда луч вспорол воду в валле от нас.
— Два! — ответил мне Хар.
Полвалла — и удар лазера в стену.
— Три! — одновременно.
Вспышка промелькнула возле наших лиц, погасла, погрузив коридор в темноту, и мы сорвались со своих мест. Я первым протиснулся сквозь заклинившие двери лифта, и побежал к ближайшему камню, считая шаги и минуты.
Лучи заскользили по коридору, будто подмигивая и обещая скорую и мучительную смерть, но после изматывающих тренировок Адмирала, я знал, что делаю. Сила ожила на ладонях, большой камень взлетел и защитил нас от луча, будто щит. Лазерная линия отбилась от стены и прошла стороной.
— Раз!
Упасть в воду. Прижаться к глыбе. Пропуская новый луч, вспоровший черные реки.
— Два! — почти прорычал я.
Поднырнуть под часть стены, защищаясь от удара.
— Три!
Вскочить. Вверх. Вверх.
Проползти по камням, почти задевая головой частично выживший потолок.
— Четыре!
Ухватиться за штыри арматур, в прорехе углядеть верхний коридор. Подтянуться, уходя от новой обжигающей нити.
— Пять!
Спрыгнуть с высоты в два валла в воду, надеясь не сломаться о какой-то камень.
— Бежим! — проорать, преодолеть расстояние до поворота в долю секунды и рухнуть с той стороны.
Сердце билось словно сумасшедшее, адреналин в крови зашкаливал, поэтому вынырнув, поднимаясь по стеночке, я не сразу почувствовал жжение на плече. В дыре куртки виднелся почти почерневший ожог.
— Ты как? — прохрипел Хар.
— Цел. Ерунда.
А вот то, что воды стало больше — совсем не ерунда. Как и практически обвалившийся верхний этаж. Лучей здесь не было, но были камни, огромные обломки стен, которые будто кто-то решил смять. Они почти заслонили от нас заклинившую наполовину приоткрытую дверь, и пришлось буквально раскапывать, расчищать себе путь.
Сначала с помощью силы въерха, а после, когда воды стало больше — с помощью обычной физической.
Осталось еще пара валлов, и в прорехе между камней я увидел комнату и девушку, прикованную к стене. Красные волосы падали на лицо, такого же цвета было пятно крови, расплывающееся на ее груди.
Вирна!
Все мое тело, всего меня прошибает болью, будто сердце насквозь пробил лазерный луч, или меня придавило огромной глыбой. Придавило, прижало, расплющило. Больше себя не контролируя, я с диким криком ударяю по камню, отправляя в него такой импульс силы, что последняя преграда между мной и Вирной просто осыпается крошкой.
Мэйс не шевелится, не вздрагивает, хотя мой удар по камню подобен землетрясению. Она просто висит на каких-то фиксаторах. Раненая. Даже при скудном аварийном освещение кровь на рубашке ни с чем не спутаешь. Во мне что—то умирает, оживая яростью. Я соскальзываю в воду. Здесь уже столько воды, что проще плыть, и я преодолеваю расстояние между нами в несколько широких гребков.
Только бы жива! Только бы Вирна была жива.
— Синеглазка, — зову я, оказываясь рядом к ней и дергая на себя фиксатор, сдавивший талию Мэйс. Но тут же понимаю, что ошибся. Мне даже не нужно убирать красные пряди намокшие и налипшие на лицо девушки, чтобы понять — это не Вирна. Незнакомка похожа на нее как… Сестра? Но это не Вирна!
— Лайтнер? — слабый шепот за спиной заставляет меня обернуться и рвануться к противоположной стене.
— Вирна.
Жива!
И цела!
Только висит на едховых фиксаторах. Я дергаю за тот, который на правой руке, но он не поддается, сенсоры не реагирует. Штуки просто пиликают, но не раскрываются. Кажется, электроника на этом этажа приказала долго жить: все силы ушли на лазерные лучи.
— Потерпи, может немного жечь, — прошу я и посылаю точечный импульс в наручники.
Вирна вздрагивает, когда фиксаторы с писком раскрываются, но есть еще те, что уже под водой. Я ныряю и просто с корнем вырываю ленту, что удерживает ее за талию. А затем ухожу еще ниже, собираю все силы, хотя под водой это в сотни раз делать сложнее. Направляю силу, но импульс проходит вхолостую. Приходится вынырнуть, растереть силу между ладонями, зажечь искру и погрузиться вновь. Вода смыкается над головой, здесь все темное, серое, безликое. Камни, плиты, металлические обломки какой-то капсулы. Из-под одной из плит торчит мужская рука, и я понимаю, что это въерх, который издевался над моей Вирной. Одна мысль об этом заставляет с яростью ударить, вырвать фиксаторы с корнем.
Вынырнуть. Сорвать со стены Мэйс. Стиснуть ее в своих объятиях.
— Ты пришел, — выдыхает она, и по ее телу прокатывается волна дрожи. По ее? Или по нашим?
— Тише-тише. Я здесь.
Я отстраняюсь, сжимаю ее за плечи. Едхова одежда не дает почувствовать ее кожу, но сейчас даже это не важно. Важно то, что я успел. Она жива. Во мне растекается облегчение. Радость. И еще что-то такое, что бывает только когда я смотрю в ее глаза. Я бы впился поцелуем в ее губы, но в последнее мгновение вспоминаю, чем это нам грозит.
— Лайт, у нас мало времени.
Реальность врезается в наш с Мэйс хрупкий мир. Вирна моргает и поворачивается на голос друга.
— Хар? Ты тоже здесь?
Друг как раз повторяет мой трюк с фиксаторами, и вторая девушка соскальзывает в его руки безжизненной куклой.
— Мы же друзья, Вирна.
Вирна быстро-быстро моргает, а потом бросается к нему. Если, конечно, это можно так назвать: вода достает ей практически до груди.
— Лэйс. Моя сестра. Она…
Вирна не договаривает, осекается, и я чувствую всю ее невысказанную боль.
— Она дышит, — говорит Хар.
Мэйс — которая моя — рвано выдыхает, и я ее понимаю. Потому что минуту назад чувствовал то же. Когда думал, что потеряю ее навсегда.
— Но она серьезно ранена. Ей нужно медицинская помощь, и я не уверен, что ее вообще можно трогать. Кровотечение не останавливается.
Дело даже не в кровотечении, хотя и в нем тоже: сестра Вирны хватает губами воздух, судорожно, через раз. Как будто борется за каждый вздох.
Хидрец!
Особенно нестерпимо видеть то, как Вирна гладит сестру по волосам. Отчаянно. Нежно, и в то же время яростно закусывает губу, очевидно, чтобы не начать кричать. Не сорваться.
— Вода — это жизнь! — вдруг восклицает она, и ее лицо озаряет даже не улыбка. Надежда.
— Опусти ее в воду, — не просит, приказывает Мэйс Хару.
— Ты уверена? — я перехватываю Вирну за плечо. — Она и так еле дышит.
— Она лиарха, — быстро объясняет она. — Это не океан, но тоже живая вода.
По виду Хара понятно, что ему ничего непонятно. Но под нашими острыми взглядами он осторожно опускает Лэйс в воду. Сначала ничего не происходит, а потом кровавое пятно на груди начинает светиться голубоватым светом. Вода вспыхивает, а девушка распахивает горящие синим пламенем глаза и выныривает на поверхность. Из ее груди вырывается хрип, и она выдыхает:
— Вирна!
— Лэйс! — она сжимает руку сестры, а та снова теряет сознание. Но теперь почему-то кажется, что все будет хорошо.
Вирна коротко обнимает меня. И это заставляет меня снова включиться, вспомнить, где мы.
— Понесешь Лэйс, — командую я, но Хар беспрекословно подчиняется, подхватывает девушку поудобнее.
— Обратно нам не пройти.
Я это прекрасно понимаю. Не с двумя девчонками, одна из которых без сознания.
— Тогда пойдем по-другому, — говорю я и киваю наверх, где в большом проеме виднеется верхний этаж. — Если мы не хотим здесь остаться, нужно спешить.
Я хватаюсь за камень, подтягиваюсь и выглядываю в дыру, но на следующем этаже все тихо и пустынно. Если, конечно, льющаяся отовсюду вода подходит под определение тишины. Но сверху точно не видно других въерхов и лазерных лучей — тоже.
— Чисто, — говорю и втягиваю наверх сначала Вирну, а затем мы втроем осторожно поднимаем Лэйс. Подаю руку Хару.
— Лайт! — мой наушник оживает голосом Родди, будто он нас ждал. — Живучий ты едх! Там половина Ведомства обвалилась, связь вырубило, и я потерял вас из вида.
— Главное, что сейчас нашел, — зло усмехаюсь я. Хотя все мои силы сейчас на пределе. — Выводи нас отсюда. Немедленно!
Глава 27. Миротворцы
Вирна Мэйс
— Налево, — командует Лайтнер, и мы идем, а точнее, бежим налево.
Здесь пустой коридор, совершенно пустынный, но за шумом воды, нашими шагами и дыханием я не слышу никаких больше звуков, и меня это пугает. Меня пугает то, что я не могу слышать, есть ли кто-то за поворотом, потому что мне постоянно кажется, что сейчас оттуда выбегут вооруженные до зубов агенты. Этот страх сковывает, поэтому удивительно, что я все еще бегу.
— Стоп. Назад. — Это Лайтнер.
— Родди, едхов ты проводник! — Это Хар.
Судя по выражению его лица, ему тоже отвечают что-то нелицеприятное.
— Придется идти в обход. Будем подниматься и выходить с другой стороны, — Лайтнер комментирует это для меня.
— Почему? — спрашиваю на бегу.
Спрашиваю, потому что разговор помогает отвлечься.
— Потому что Карринг устроила революцию. Сейчас полгорода идет на штурм Подводного ведомства, и они уже на подходах.
Нам приходится пробежать мимо развороченной стены и обойти разлом в полу, ведущий прямиком в допросную. Сейчас она уже затоплена полностью, и мне стоит немалых усилий не смотреть вниз — туда, где остался наш мучитель и все, что там произошло. При мысли об этом начинает кружиться голова, я усилием воли толкаю себя вперед и стараюсь выбросить из нее все, что обрушивается на меня очень не вовремя.
— Вирна, ты в порядке? — Лайтнер внимательно смотрит на меня.
— Да, — выходит не очень уверенно. Я перевожу взгляд на Лэйс и говорю уже тверже: — Да.
— Пойдем по лестнице, лифты Родди не советует.
Лестницы здесь с таким количеством ступенек, что остается только благодарить Кэйпдор и себя за усиленные физические тренировки. Этажи-уровни похожи один на другой, они мельтешат перед глазами, как бесконечная череда подъемов, поворотов и снова подъемов. Мы бы, наверное, пролетели нужный нам нулевой уровень, но к счастью, у нас есть Родди. В тот момент, когда я об этом думаю, Хар бьет себя по наушнику и морщится. Так резко, что Лэйс чуть не соскальзывает с его рук, но он успевает ее подхватить, Лайтнер тоже ср