— А Хар? Кьяна?
— В безопасности, но тебе сейчас стоит думать не об этом.
Мне лучше сейчас вообще ни о чем не думать, кроме Мэйс. Потому что если остановлюсь и задумаюсь, мой контроль просто развалится крошкой, как та скала.
Мы подходим к нужной комнате, там, где нас должны ждать, и к нам навстречу внезапно шагает отец моего лучшего друга.
— Генерал Р’амриш? — Глаза Зьиры расширяются. — Вы разве не командуете захватом в Кэйпдоре?
Хар с отцом настолько похожи, что генерал выглядит так, словно он его постаревшая копия. Разве что у Р’амриша-старшего более жесткий, пронизывающий взгляд, которым он меня сейчас сканирует с головы до ног.
Мое сердце делает кульбит в груди. Потому что по виду ньестры Б’игг ясно, что эта встреча не часть ее плана, и что в отличие от моей мамы, отца Хара так просто в сторону не отодвинуть.
— Это моя обязанность, — отвечает генерал, — но не мой выбор.
Из комнаты выходит Хар. На нем военный комбинезон и ботинки на толстой подошве.
— Отец с нами, — говорит он, и я перевожу дыхание. — Он тоже считает, что все это нужно остановить.
Генерал всегда казался мне суровым, но сейчас его лицо становится особенно жестким, будто выточенным из камня.
— Я не стану подчиняться тому, кто бросает на передовую детей.
— Мы знаем, где Родди. — Я смотрю то на друга, то на генерала. — Очень надеюсь, Вирна там же. Они еще на побережье. Если успеем их перехватить перед тем, как они войдут в город, предотвратим бойню в Кэйпдоре и, возможно, выясним точные схемы закладки бомб.
— Всем бы нам твой оптимизм, Лайтнер, — говорит отец Хара. — Переодевайся, и выдвигаемся.
Гостиная что-то вроде мини-штаба для тех, кто не согласен с политикой Диггхарда К’ярда. Их бы он тоже счел предателями. Здесь военные, гораздо больше, чем рассказала Зьира — видимо, они пошли за генералом, ньестр Б’игг со своими телохранителями. Хар и Кьяна. Последнюю видеть здесь удивительно.
— Родители хотели ее забрать, но я сказал, что никуда ее не отпущу, — объясняет друг. — Рад, что с тобой все хорошо, брат.
Мы коротко обнимаемся и хлопаем друг друга по спинам.
Один из военных поворачивается ко мне лицом, и я не могу поверить своим глазам, потому что передо мной будто восставший с самого Дна едх Бэк.
— Как? — могу только спросить.
— Эти парни и девчонки прилетели на стрекозе вместе с Харом, — объясняет генерал. — Их должны были расстрелять, но я убедил Диггхарда оставить их для допросов, а после освободил их. Сейчас способности миротворцев нам пригодятся, тем более что мы боремся за одно. За Ландорхорн.
Я киваю Бэку и остальным, натягиваю врученный мне военный комбинезон и ботинки, беру шлем.
Генерал и ньестр Б’игг рассматривают интерактивную карту, растянутую на стене. На ней мигает не только синяя точка-Родрес, еще и множество оранжевых.
— Мы предполагаем, что они зайдут с этой стороны Пятнадцатого круга. Это самый короткий путь в Кэйпдор, — говорит отец Родди, и на карте выстраивается предполагаемый маршрут.
Переодевшись, подхожу ближе:
— Что означают оранжевые точки? Другие въерхи?
— Нет, — качает головой генерал. — Это наша возможность сдержать воду хотя бы частично, если взрывы все-таки прогремят.
— Как мы доберемся до Пятнадцатого?
— У нас две личные стрекозы, — говорит ньестр Б’игг. — Наша и генерала Р’амриша. Полетим на них. О плане расскажу в небе.
— Я оставлю своих телохранителей, чтобы они присмотрели за Келлин и Джуборо, а мы с Кьяной будем ждать в нашей резиденции, — обещает Зьира, пока мой друг целует свою девушку. Меня она просто касается, хлопает по плечу без слов.
Где-то там, в этом кошмаре, моя Вирна, поэтому я только рад, когда мы выдвигаемся.
— Зьира сделает так, что Диггхард нас не увидит, — говорит отец Родди. — Радары нас не увидят, но если он поймет, что тебя нет в Кэйпдоре…
— Мы рискнем, — отвечает генерал. — Других вариантов у нас нет. Придется довериться моим людям, которые долгие годы находились под моим командованием.
Я слушаю все это краем уха, выполняю команды на автомате. Мысленно сосредотачиваюсь на синеглазке. Только она сейчас важна. Наверное, встречай нас армия во главе с Диггхардом, я бы пошел напролом, но эйрлаты охраняют четверо военных, которые при виде генерала вытягиваются по струнке.
Нам везет: машины нового класса разогреваются мгновенно, и мы поднимаемся во тьму ландорхорнской ночи. Берем курс на Пятнадцатый, со стороны океана. По одну сторону от меня Бэк, по другую — Хар, но никто не нарушает молчания, которое сейчас красноречивее любых слов.
Нам везет. Может, повезет дальше. Я действительно всегда был оптимистом. Мы не знаем, что нас ждет, но каждый из нас готов ко всему.
Только бы лимит моего везения не подошел к концу. Только бы его хватило на мою Мэйс.
Вирна Мэйс
Я смотрю на упавшую Лиру. Перевожу взгляд на Н’эргеса и за миг до того, как он снова нажмет на спуск, бросаюсь вперед и закрываю Родреса собой.
— Нет! — ору я. — Не надо! У него ничего нет!
— Хочешь, чтобы я просто поверил тебе на слово?
— Вирна, отойди. — Голос Родреса хоть и хриплый, но не дрожит. — Не стоит закрывать меня от того, кто стреляет в безоружную девушку.
Митри прижимает к себе ревущую Тай, Лэйс белеет еще сильнее, только Вартас в лице не меняется, остальные в шоке. Даже Тимри, которая переводит на меня потрясенный взгляд и, только запнувшись о мой, говорит:
— Все, хватит здесь драмы устраивать. — Ее голос звучит насмешливо, особенно когда она обращается к Н’эргесу. — Мы пойдем? Или сам будешь объяснять Дженне, почему выбиваемся из графика?
Он обходит замерших ныряльщиков и приближается ко мне вплотную.
— Надеюсь, ты поняла, чем заканчиваются твои сюрпризы?
— Да. Да, я поняла.
Я никогда не чувствовала себя настолько мерзко. Я не вела Лиру на смерть. Я не заставляла ее делать то, что она сделала, но все равно мысль о том, что я думала о ее маячке, или что у нее там, как о шансе все изменить, сейчас вымораживает меня изнутри. Усилием воли справившись с тем, что вижу (белое лицо, широко распахнутые глаза), я опускаюсь и закрываю ее глаза. Понимаю, что мы сейчас просто оставим ее на камнях, сглатываю этот ужас, который останется со мной навсегда, выпрямляюсь и пару мгновений смотрю на Н’эргеса в упор.
Потом разворачиваюсь в сторону излома прибрежной линии и иду.
— Вы с ума сошли? — доносится голос Родреса. — Нельзя же просто бросить ее здесь?!
— Шагай! — и звук оплеухи сливаются воедино.
Камни под ногами скользкие от корочки льда, и сейчас я стараюсь думать только о ней. Об этой корочке на камнях. О Митри с плачущей Тай, о Лэйс, которые за моей спиной, но к которым я не могу обернуться, чтобы посмотреть им в глаза.
Это я захотела, чтобы Лиру взяли с нами. Это я попросила ее взять.
— Мэйс. Куда разогналась? — меня догоняет Тимри.
— Отвали.
— Разговор вполне в твоем духе. Шаг сбавила.
Я сбавляю, но на нее по-прежнему не смотрю. Мне плевать, даже если она собиралась помогать. Нет, если она собиралась мне помогать, мне стоит держаться от нее как можно дальше. Потому что я иду вперед, а перед глазами по-прежнему стоит лицо Лиры.
Еще утром я бы с удовольствием врезала ей. Сама.
Но эта картина не хочет стираться из памяти. Я просто не могу поверить, что ее нет. За последнее время я видела столько всего, что хватит до конца жизни, но именно сейчас я чувствую, как во мне кончаются силы.
Силы, которые мне так нужны, чтобы защитить семью. Но что самое ужасное, я не представляю, как их защитить. Обладая такой убийственной мощью стихии, я не представляю, как мне защитить свою семью от вооруженных безумцев.
Не убив их всех на глазах у своих сестер.
Чтобы не скатиться в панику, я смотрю себе под ноги и считаю камни, отмечая их цвета.
Один. Черный.
Два. Белый.
Три. Серый.
Четыре. Белый.
Как лицо Лиры.
Пять. Коричневый.
Шесть. Серый.
Семь. Темно-синий.
Как глубина. Глубина глаз лиархи.
Я вспоминаю взгляд рыжей на базе, и там, на берегу. Тимри тоже лиарха. Вот только она никого не убивала. Я видела, как она смотрела на Лиру. Как застыла ее команда.
Никто из них никого не убивал, понимаю я. Они все впервые держат оружие, а если не впервые, то раньше держали только на учениях с голограммами мишеней. От внезапной догадки меня начинает тошнить, причем так сильно, что я останавливаюсь.
— А я говорила, чтобы шла тише.
Н’эргес вплотную приближается к нам, остальные невольно замедляются.
— В чем дело? — спрашивает въерх.
Это ты мне скажи, в чем дело! Кэйпдор ведь далеко не главная цель. Это просто отвлекающий маневр для въерхов, для Диггхарда К’ярда. Бывший безопасник «Бабочки» просто сопровождает нас на верную смерть, вот и все. Мы все изначально — расходный материал. Не только моя семья, Вартас, Родрес и Лира. Все вооруженные парни и девушки, Тимри — тоже. Основная атака начнется не на Втором.
— Не каждый день у меня на глазах убивают, — цежу я и выпрямляюсь.
Поворот уже совсем рядом, и до него я погружаюсь в себя. Снова и снова прокручиваю в голове карту затоплений, сопоставляю варианты всего, что увидела и услышала. Каналы, которые Дженна собиралась взрывать — как сосуды, Кэйпдор — сердце. Взорвать сердце проще всего, но можно просто отравить кровь, идущую по сосудам. Достаточно запустить цепочку взрывов и направить силу лиархи оттуда, где она сильнее всего. А сильнее всего она… здесь, в океане. Со стороны Пятнадцатого.
Пятнадцатый — наш последний рубеж.
Я оборачиваюсь к Лэйс.
— Как ты себя чувствуешь?
— Бывало и лучше, — сестра кривится.
Вартас по-прежнему несет ее на руках, но сейчас я цепляюсь за его взгляд — чтобы дать понять, что он мне нужен, и насколько он мне нужен. В его глазах мелькает вопрос, но я уже отворачиваюсь: мы пришли. Там, в пещерном углублении камня, которое явно затапливает водой во время штормов и приливов, стоят три стрекозы, и «скучают» пилоты.