Мне кажется, стоит мне позволить себе этот поцелуй по-настоящему, и я в нем просто растворюсь, меня накроет волной и утащит на дно, или я просто взорвусь и рассыплюсь миллионами брызг.
— Чувства вообще контролировать невозможно, — сообщает Лэйс. — Так стоит ли пытаться?
— Я решила дать ему и себе время, — говорю я. — Чтобы мы могли понять, что…
— Ну-ну.
— Что?
— Ничего. Просто ну-ну, — она ухмыляется. — Когда вы наброситесь друг на друга, надеюсь, я буду подальше. Потому что рядом с этим местом вырастет парочка вулканов и их накроет волной покруче Нресской.
— Прекрати, — я чувствую, что краснею.
— Трусишка.
— Что?!
— Ты. Трусишка. Легенда, изменившая Раверхарн, боится признаться в любви к парню.
— Я не легенда, — говорю я. — И я ничего не изменила.
— Ты по меньшей мере остановила бойню и не позволила Ландорхорну захлебнуться. Ты ведь не была на улицах, где творился кошмар, так? А я была. Люди растеряны, въерхи тоже. Но они больше не собираются убивать друг друга.
— А до этого я все это начала.
— Это все начала Дженна, — взгляд Лэйс становится жестким. — Ты хотела изменить мир, а она — крови. Это разные вещи. Эта женщина отказалась от собственной дочери и мужа, чтобы реализовать свой убийственный план. Она их просто бросила, чтобы заниматься темой ныряльщиков и затопления. А потом, когда у ее дочери в раннем возрасте проснулись силы, и ее муж с ней связался… Знаешь, что она сделала? Сдала их в Подводное ведомство. Чтобы не рисковать. Точно так же, как она сдала нас, чтобы сделать из тебя народную жертву.
— Зачем ей сдавать собственную дочь?!
— Затем, что если бы вдруг об этом стало известно кому-то еще, а потом выяснилось, что муж звонил ей, и она промолчала, у нее могли бы быть проблемы. А так — никаких проблем. Не представляю, что они делали с инициированными детьми в Подводном ведомстве.
— Откуда ты все это знаешь?
— После ареста Т’ерда вскрылось много всего интересного и информации, которой сейчас занимаются. Мы с твоим К’ярдом проговорили полчаса, хотя изначально он звонил, чтобы сообщить о тебе.
— К’ярд не мой, — сказала я, потому что на все остальное просто не хватало слов.
— Твой-твой. И не смей больше сравнивать себя и Карринг. Все ее планы — начиная от убийства Диггхарда К’ярда и заканчивая тем, что она все-таки реализовала, сводились практически к геноциду. Поэтому слышать о ней я больше ничего не хочу. — Ее глаза яростно сверкнули. — А в тебя верят люди. Они поверили в то, о чем ты говорила. Поверили тебе. И ему. Не только люди, но и въерхи, так что заканчивай свои самокопания и просто живи. В этом ты уже безмерно богаче всех тех, кто не пережил эти кошмарные дни.
Я судорожно вздохнула.
— Ты права, — сказала негромко. — Что бы я без тебя делала?
— Сдохла бы, — Лэйс прислонилась к стене и вытянула ноги, чудом не сбив оставленную Митри чашку.
Да, к ее специфической манере общения точно нужно привыкнуть.
— А Вартас? — я посмотрела на нее.
— Что — Вартас?
Как раз в этот момент пиликнул замок, и раздались шаги.
— Привет. — Вартас заглянул в комнату, ненадолго запнулся о меня взглядом и поставил на пол мешки. — Разберешь продукты?
Кажется, я зря спросила. Они выглядели так, как… ну не знаю, пара со стажем. По крайней мере, именно так в моем представлении выглядела пара со стажем.
— Вирна разберет, — фыркнула Лэйс. — Я устала.
— Ну Вирна так Вирна, — хмыкнул Вартас и снова оставил нас наедине.
Шорох одежды, зашумела вода в душе.
— Вообще советую разобрать еду и лечь спать как можно скорее. Потому что тот, кто крайний справа, будет сваливаться с мата на пол, а еще ему не хватает одеяла. С этим мы все никак не решим вопрос, а ночью здесь становится прохладно.
— Не хочешь вернуться домой? На Пятнадцатый?
— Я думала об этом, — Лэйс стала серьезной, — но как ты правильно сказала, прошлое надо оставлять в прошлом. Вообще мы хотели почистить домик и приютить тех, кто лишился своего во время зачистки. Понятное дело, всех принять не получится, но хоть кого-то.
— Я сегодня там была, — сказала я.
— И?
— На Пятнадцатый мало кто совался, а к морю и подавно. Мне кажется, он готов принимать гостей.
— Вот и чудесно.
Продукты я все-таки успела разобрать до возвращения Вартаса, а еще успела угнездиться у стены, завернувшись в кокон одеяла на пару с Лэйс.
— Мальчики в пролете, — сказала она, стоило Вартасу войти к нам.
— Так всегда, — он притворно вздохнул. — Ладно, девочки, спите вдвоем. Я лягу на пол.
— И отморозишь себе все самое ценное?! — рыкнула Лэйс. — Залезай!
— Я и не в таких условиях спал, — он явно намекал на пещеры миротворцев.
— Ну ломайся тогда, — сестра демонстративно повернулась к нему спиной, поэтому не увидела, как он лег.
Край одеяла сполз с моей ноги, а потом от меня отползла Лэйс. Точнее, ее от меня «отползли», самым бесцеремонным образом обнимая за талию и подтягивая к себе.
— Бэк передавал тебе привет, Вирна. Сказал, что это было круто и смело.
Теперь уже в темноте этого не было видно, но я покраснела опять.
— Ты сказал ему, что Ландорхорн спасли Лэйс и Лайтнер?
— Он это видел. Тем не менее привет он передавал именно тебе. Благодарил именно за то, что сделала ты.
— О мооооре, — взвыла Лэйс. — Если вы сейчас не перестанете перебрасываться боевыми заслугами, я уйду к Митри и Тай.
— Как скажешь, — раздался звук поцелуя в шею. — Спим.
Сестра все-таки пнула меня под одеялом. Дотянулась.
В ответ я ущипнула ее за руку и отвернулась к стене, закрывая глаза. Несмотря на то, что предыдущей ночью у меня была своя огромная кровать и просторная комната с личной ванной в моем полном распоряжении, сегодня я засыпала гораздо более счастливая, чем вчера.
Думая о том, что завтра я увижу Лайтнера. И о том, что я ему скажу.
Глава 44. Новый мир, новые правила
Вирна Мэйс
С «увидеть Лайтнера» на деле все оказалось несколько сложнее, чем я представляла. Хотя бы потому, что утро началось с трансляции, которую мы смотрели по моему новому тапету, дружной компанией собравшись на тренировочном мате.
В Ландорхорн прибыл рейн Раверхарна, а вместе с ним — правители всех городов. Несмотря на то, что Раверхарн был единым государством, некоторая автономия именно в Ландорхорне все же присутствовала: исключительно потому, что он стоял особняком, отрезанный от основных материков, а перелет даже на стрекозах занимал достаточно много времени. Автономию ему обеспечивали и производство, промышленность, и государственные фермерские хозяйства, под которые на Третьем был отведен целый район. Раньше я никогда об этом не задумывалась, о том, что Ландорхорн существовал в Раверхарне как государство в государстве, и сейчас эта автономия была нарушена.
Глядя на Лайтнера, встречавшего рейна вместе с генералом и другими въерхами, поддержавшими раскрытие правды о нашем мире, я понимала, что ему сейчас как-то совсем не до меня.
— Да не трясись, — сказала мне Лэйс, когда процессия скрылась в бывшем Дворце правления, трансляция закончилась, а я убежала на кухню. Лэйс, разумеется, пошла за мной, и сейчас наблюдала, как я пытаюсь найти травы для заваривания, — никто твоего Лайтнера не съест.
— Я не трясусь, — сказала я.
— Ты просто пару раз чуть не выронила тапет. — Сестра подперла стену и снисходительно посмотрела на меня. — Если бы они хотели продавить предыдущий режим, в Ландорхорн бы прилетело с десяток ракет, и сейчас здесь был бы выжженный, залитый водичкой, котлован. И тени.
— Знаешь, за что я тебя люблю? — Я сложила руки на груди. — За твое жизнелюбие и оптимизм.
— Во мне еще масса положительных качеств. Давай по-быстрому сделаем завтрак, а потом пойдем помогать пострадавшим.
Завтрак мы действительно сделали быстро, а потом все дружно втиснулись в эйрлат Вартаса. На переднем сиденье, разумеется, повезло сидеть Лэйс, мы с младшими отлично поместились на заднем. Тем не менее пока мы летели до госпиталя, я все-таки умудрилась написать Лайтнеру: «Удачи тебе». Хотела добавить, что я по нему скучаю, и рассказать про вчерашний поцелуй, но в мой тапет с одной стороны беззастенчиво пялилась Митри, с другой — Тай. Причем когда я ловила их взгляды, они тут же отворачивались, но стоило мне открыть сообщения, мгновенно ныряли обратно.
Пришлось отложить до лучших времен, а в одном из временных госпиталей мне стало не до посторонних мыслей. Я металась между койками, помогала нарезать бинты, разносила лекарства. Ловила на себе самые разные взгляды, слышала шепот за спиной: «Это же Вирна Мэйс», и старалась не думать о том, сколько пришлось пережить этим людям. Настроения были самые разные, но большинство — что не могло не радовать — говорили о компромиссе. О том, что хотят мира для своих семей, о том, что теперь все будет по-другому, некоторые не верили, что въерхи захотят что-то менять, кто-то считал, что временной идее мирного сосуществования лиархов и въерхов снова придет конец, и вновь воцарится диктатура.
Наслушавшись такого, я снова «улетала» мыслями ко Дворцу правления и к тому, что происходит в закрытых стенах. Это же волновало многих, не только меня.
— Да кто нам расскажет, что там происходит.
— Опять введут войска…
— Но генерал обещал…
— С «Калейдоскопом» они тоже много чего обещали…
В конце концов, когда напряжение ожидания пересилило даже усталость, я натянула шапку, завернулась в куртку и вылетела на улицу, чтобы подышать воздухом. Снежинки падали мне на лицо, в кои-то времена в Ландорхорне не было сильного сбивающего с ног ветра, и, несмотря на снег, холода ощущались достаточно мягко. Я думала о Лайтнере и о мире, который сейчас был хрупким, как никогда. Понимала, что малейшее неосторожное движение с любой стороны снова приведет к вооруженному конфликту, и на сей раз остановить его мы будем уже не в силах. Никто будет не в силах это остановить, а после такой правды сдержать людей уже не получится.