Жениться на ней…На той, кого скорей бы увидел мертвой, на той, кого хотел уничтожить, раздавить и заставить ползать на коленях. Мразь, которая меня предала. Эльфийская шлюха. Но это был единственный выход. Это был просто уникальный шанс подмять под себя сразу два государства. А наги мне в этом помогут. Древние и страшные твари, которые теперь у меня в долгу и готовы сражаться за меня в обмен на свободу и на свои земли. Аш прозреет когда увидит кого я привел в Мендемай. Мое войско превысит его армию. Мое войско будет люто ненавидеть его демонов и будет готово за меня умереть. Ради этого я мог бы трахнуть женщину-змею…хотя от одной мысли об этом мой член скукоживался. Но, блядь, я бы придумал куда выебать нага, говорят их дырки узкие и очень скользкие, а внутри влагалища имеется острый и подвижный язык, как и во рту. Но вашу ж мать…как представлю себя сверху на ползущем, извивающемся кольцами скользком существе, сука, блевать охота. Ну что…Лиат, сестренка, моя проклятая сука. Пришло время сделать тебе предложение. А точнее поставить перед фактом. Ты не просто станешь моей, ты будешь принадлежать мне по всем законам этих проклятых выжженных земель. Зашел в комнату своей невесты и кивнул двум змеям на дверь. Потом займутся приготовлениями. Я хочу посмаковать ее шок, хочу насладиться ее недоумением, ненавистью и поселить в ней страх. Потому что ее брак будет сущим кошмаром. — Эти женщины лучшие швеи среди всего Мендемая. Они пришли сшить для тебя свадебное платье, сестренка. Ты выходишь замуж. Сделал шаг к ней, потом рывком схватил за волосы и дернул к себе со всей силы. — За меня. Соединимся узами инцеста… Буду трахать и рвать тебя на законных основаниях.
Сколько может выдержать человек? Демон? Полукровка? Сколько может выдержать одна женщина? А растоптанная? А униженная и сломанная вдоль и поперёк? Сколько боли она может глотать с каждым следующим вдохом воздуха? Боли, раздирающей носоглотку только от одного его запаха? Или от почерневшего тяжелого взгляда с яркими всполохами алой ненависти? А если эта чёртова боль приправлена ещё такими нелепыми…такими абсурдными словами? Сколько сил должно у меня быть, чтобы заставить себя вцепиться в его запястье пальцами и попробовать отодрать от своих волос эти сильные руки? когда они в последний раз дарили наслаждение? Я не помню. Помню только её. всепоглощающую боль. И я вновь захлёбываюсь в ней, потому что…мне бы рассмеяться, да ведь? От нелепости его слов? Но эти глаза…это обещание смерти, моральной и физической, на самом дне их, оно как показатель его серьёзности. Зашипеть, когда ещё раз с силой дёрнул на себя. Впиться в нижнюю губу зубами, чтобы физической болю притушить ту, другую. Ту, что сейчас плотной вонючей жижей облепила горло, забилась в ноздри и не дает вздохнуть. — О чём ты? Ты…ты совсем спятил? Привставая на цыпочки, чтобы уменьшить боль, чтобы не ощущать себя настолько ничтожной рядом с ним, возвышающимся надо мной. — Ты рехнулся, инкуб! Какая свадьбы…ты же сам сказал, что мы с тобой…чего ты добиваешься?
Мне нравится, когда ей больно. Я буквально физически впитываю эту боль, я ею дышу, она разукрашивает мой мрак кроваво красной мозаикой удовольствия. Я бы перерезал себе горло если бы не мог причинить ей страдания. — Нет, я более чем в здравом уме. И ты не дура…Если королева эльфов выйдет замуж…кем станет ее муж? А если принцесса Мендемая станет моей женой, то что получу я? А? Пошевели мозгами! Ты сука, ты тварь…но ты не идиотка. Ты — мой билет в новую жизнь, ты моя лестница на оба трона. И я вытру ноги о каждую ступеньку по которой буду взбираться наверх. Я буду подниматься по тебе, Лиат. А ты станешь на четвереньки и подставишь мне свою спину, свои дырки и предоставишь возможность вогнать член по самые гланды в глотку твоего отца.
Мне кажется, именно в этот момент во мне умерла последняя надежда. ТА самая, аленькая, глупая искорка её, которая до конца пыталась оправдать его поступки, найти каждому из них оправдание. Тот самый крошечный кусочек моего разума вплоть до этого мгновения напоминавший мне все эти дни, что у него есть право ненавидеть меня…ведь я отняла любовь его матери. Пусть ненамеренно, но отняла. Что мой отец убил его отца, а его самого бросил погибать в мире взрослых тварей…Она потухла. Искорка. Просто бесславно потухла с последними отголосками его раздавшихся слов. Нет, обещаний. Не имело значения, что стало толчком когда-то. Не имело значения, в чём его обида и ненависть и кто их причина или объект…Он поднимется по мне…растопчет окончательно, потому что это, к чему он шёл изначально. Потому что это то, зачем я вообще ему нужна. Для него я — лестница на эшафот моей собственной семьи. И он обязательно пройдётся по мне своими грязными окровавленными сапогами, чтобы в конце небрежно оттолкнуть ногой к бездну. И волна злости. к самой себе. За то, что когда-то могла допустить мысль о слабости, могла с упоением жалеть себя, оправдываться этой долбаной болью.. — Ошибаешься, инкуб. Я сделаю всё, но не позволю тебе причинить вред МОЕЙ семье! Моя спина? — Я засмеялась, впиваясь сильнее в его руки, — Мои дырки? ты можешь использовать всё это как захочешь. Ты можешь сломать меня. Физически. Но я, — приступ смеха не даёт договорить, он толчками вырывается из забитого мерзкой жижей агонии горла, — я не помогу тебе навредить своему отцу! Я скорее сдохну чем позволю тебе жениться на мне
Кто бы сомневался, что она откажет. Но я хохочу в ответ на ее слова. Истерически смеюсь, потому что я знаю, что никто ее не спросит. Эта свадьба состоится без ее согласия…Но разве я упущу возможность себя порадовать, получить мини оргазм от ее страха, от ее боли? Конечно нет. — Мне на хер не нужно твое согласие. Нас поженят и без него. Мы больше не в твоем мире, принцесса, мы в моем кровавом шоу, где ты делаешь все что я захочу. Но я буду не я если ты сама не подставишь мне свою спину под клеймо и не попросишь меня о том чтобы я его нанес. Кое-кто сейчас сидит в подвале этой башни. Кое-кто, готовый сдохнуть за тебя. Чтоб тебе прекрасно думалось и хотелось у меня для тебя подарок. Схватить ее за руку и положить на ладонь глаз…о, я уверен, что она узнает зеницу своего преданного воздыхателя. — Каждый час по органу. Каждый час тебе будут приносить его пальцы, ноги, яйца, член, соски, нос, язык, печень…Он станет первым…За ним последуют другие. И это только начало. Аперитив, моя проклятая сестричка. Я приготовил для тебя уйму причин попросить меня жениться на тебе, но мы начнем с этого прекрасного глаза? Узнаешь чей он?
Оцепенение прошило позвоночник…конечно, я узнала. Не могла не. Закричала и невольно отбросила глаз, он упал на пол и подкатился к моей ноге…так близко. Дьявол… — Ублюдок… — выдыхая всего лишь одно. Хотя хочется кричать. Хочется заорать так сильно, чтобы у него уши заложило. Хочется проклясть его, чтобы задыхался от той же ненависти и отчаяния, что сейчас сжирала меня изнутри. Мой друг…мой самый преданный и самый верный друг в лапах этого чудовища. Заставить себя поднять взгляд… — Выбор без выбора, да, инкуб? Отец или друг? Родители или единственный мужчина, который был достоин любви? К чёрту. Пусть упивается своей победой. Она будет краткосрочной. Обещаю тебе…и себе. — Ты отпустишь его на свободу взамен моего согласия. Ты не просто позволишь уйти ему отсюда живым…но и не пошлёшь за ним убийц. Тогда я стану твоей…кем хочешь для тебя стану, инкуб. Ради него. Тебе можно верить хотя бы в этом?
Ради него…Полоснуло по венам и зажгло в них ядовитый огонь ненависти, такой яростной, что от нее заклокотал каждый нерв. Только что она подписала ему смертный приговор. — И все же ты дура, сестричка. Нет, моя дорогая предательница, нет моя родная дрянь. НЕеет! Его никто и никуда не отпустит. Более того именно после твоих слов его ждет самая страшная, самая лютая смерть. Это будет жертвоприношение на нашу свадьбу. Иди сюда… Я сильнее сжал ее волосы на затылке и подтащил к столу, швырнул на него карту. — Вот здесь восточный горный хребет. Здесь ущелье, где твой отец сейчас готовит свое войско. Оно ничтожно мало по сравнению с моим…А вот здесь. Наклонил ее прямо над картой невольно любуясь тонкой талией и вырисовывающимся пышным бедрам. — А вот здесь под землей пробирается отряд нагов. Они окружат Аша уже завтра утром и будут ждать моего сигнала. Завтра, в шесть утра ты можешь стать наполовину сиротой. А теперь проси меня на тебе жениться, сучка. Я готов выслушать, что ты мне предложишь в обмен на жизнь твоего любимого папочки…Я могу принести тебе его ноги…ах да я забыл — у великого демона нет ног! Эйнстрем уже мертв. О нем можешь забыть. И, да, его убила именно ты…только что. Резко поднял от стола и впился взглядом в бархатные карие глаза. Бляядь, как же я истосковался по ним, как же хочу чтобы закатились в наслаждении, хочу чтоб эти идеальные губы снова источали лживый яд о любви…Но этого не будет. Значит пусть кричит и плачет. Ее слезы будут моим лекарством.
— Нет…нет…пожалуйста! — хватаясь за его руки, которые пренебрежительно вырывает из моих пальцев. — Хорошо…будет по- твоему. Я…я прошу тебя взять меня в жёны. Этого ты хочешь…инкуб? — всё равно не суметь выдавить из себя его имя. лихорадочно слизывая собственные слёзы, скатывающиеся к уголкам губ, — Я прошу тебя сделать меня своей женой. Только, пожалуйста…прошу отпусти моего друга. Он не виноват, что я поверила тебе, в твою любовь. В свою любовь. Отпусти его. и моего отца…не трогай. я знаю, что ты не послушаешь меня. Я знаю, что ты мечтаешь убить его, но я прошу, демон, — прикусив изнутри щеку, — прошу, только не таким образом. Мне нечего предложить тебе, кроме, своего тела, — которое он и так может взять в любой момент, как только захочет, — и официального признания в качестве своего супруга…Ты станешь правителем эльфов. Тебе не завоевать их другим способом, при этом не угробив всю нынешнюю армию. Твои силы приумножатся. Я встану рядом с тобой, и они, скрипя зубами, но пойдут вслед за тобой. Только не трогай ИХ. Прошу