Время разобраться с подарком доктора. Может, засунуть под матрас?
Мишель застала её со свёртком в руке.
– О! Что это, Рика? – вытянула шею маленькая Арно. – Тайный поклонник?
– Доктор Александр подарил, – пожала плечами Эрика.
– А мне доктор Зануда подарков не делал, – надулась Мишель, но тут же ткнула в морскую бумагу. – Что там?
– Я не знаю, – призналась Эрика.
– Так открывай!
Мишель выхватила свёрток и потянула верёвочку. Бумага зашуршала, упала на пол и обнажила блокнот. Маленькая Арно заглянула внутрь, покрутила и разочарованно вернула Эрике.
– Просто чистый блокнот. Какая пошлятина.
– Вдруг решишь их записать, – задумчиво произнесла Эрика, вспомнив последний сеанс.
– Что? – непонимающе спросила Мишель, стягивая чемодан Эрики с кровати и выкатывая в коридор. – Давай поторапливайся, мне не терпится уже поехать.
Мишель скрылась в коридоре, шорох колёсиков становился всё тише, пока совсем не смолк. Эрика покрутила блокнот. Коричневая кожаная обложка, кремовые страницы, закладка-шнурок. Может, он ей и пригодится, лет через сто. Столь уныло и по-стариковски выглядел подарок.
Эрика вынула из тумбочки пачку корма для Пирата, засунула в рюкзак, достала переноску, посадила крыса. Пошарилась в укромном уголке за кроватью, достала тарелку с маяком, завернула в шёлковый большой шарф, лежащий на кресле, и бережно спрятала в рюкзак. Из другого тайника достала кусок страницы Ло с нарисованной дверью, расправила и положила меж страниц нового блокнота. Пристегнула ручку, засунула к тарелке. Вот и всё. Эрика закинула рюкзак на спину и ойкнула.
– Так вот ты какое, ничего, – криво усмехнулась девочка, поправляя лямки. – Осколки прошлого, оказывается, имеют немалый вес, если тащить их на себе.
Они ехали на поезде. Отдельное купе для девочек, соседнее для родителей Мишель. Но Виктора Арно отвлекли дела, и он обещал приехать лишь к выходным. Его место занял Пират. Анжелика совершенно не боялась крыс, особенно в переносках. Чуть позже старшая Арно заглянула к девочкам с бумажным пакетом, источающим аромат корицы.
– Самый вкусный чай в поезде, – улыбнулась она. – И будет просто преступлением, если вы не попробуете железнодорожные янтарные круассаны.
Как по волшебству появился проводник и поставил три больших стакана в металлических блестящих подстаканниках.
Эрика с удивлением разглядывала переплетения миниатюрных чернёных ветвей, дотронулась до ворона, держащего в клюве ключ – герб Корвинграда.
– Этот поезд едет вдоль Янтарной, – Анжелика притянула свой стакан и сделала маленький глоток. – С самого истока до Изморья, где река впадает в море. Неспешно нанизывает янтарное ожерелье городков.
– Вы тоже зовёте его Изморьем?
– Тоже? – непонимающе вздёрнула брови Анжелика.
Эрика потупилась, не решаясь ответить, что это название придумала Аркенкхару Жозлин. А вдруг она ошибается, и его выдумал отец? А ему сказала Арно. Опять мир перемешался как колода карт: реальное с выдуманным, правдивое с ложным.
– Les croissants sont délicieux, maman[75]! – вмешалась Мишель и сунула один рогалик в руку Эрики. – Ешь! А то ты так исхудала, что тебя чайки унесут!
Эрика послушно откусила, аромат корицы, невесомые слои теста, нежный сливочным крем выдернули её обратно в мир, полный ощущений и красок. Чай, и правда, оказался удивительно вкусным. Круассаны исчезали поразительно быстро, и проводник принёс ещё пакет. Мелькающие за окном пейзажи убаюкивали. Незаметно Эрику сморил сон. Она свернулась калачиком, уставившись в оббитую панель, на мгновение прикрыла глаза, а когда открыла, было уже темно. Ей снилась качающаяся на волнах лодка и она, лежащая на её дне, как в колыбели. Потому, вынырнув из сна, девочка долго вслушивалась в перестук колёс, прежде чем понять, где она находится. Мишель спала напротив, натянув одеяло до самого подбородка. Эрика видела её отчётливо, хоть и в особом зеленоватом сиянии. Девочка взглянула в окно и провалилась в ночь. Долго любовалась удивительно яркими звёздами, сплетающимися в созвездия, а утром, проснувшись, увидела море.
Поезд шёл по самому краю. Дух захватывало от безграничности водной глади. Эрика даже моргать перестала, чтобы не упустить ни единой детали. А потом поезд въехал в тоннель и вынырнул уже среди холмов.
Было раннее утро, когда они сошли на перрон. Их встретил коренастый мужчина, погрузил багаж в машину и через полчаса высадил у белоснежной виллы, в два раза уступающую Орлиному Гнезду в размахе, но не изысканности.
– Этот дом похож на дворец! – хлопнула в ладоши Мишель, вертя головой.
– Рай в шалаше заканчивается гораздо быстрее, чем наступает ад во дворце, – улыбнулась Анжелика, открывая дверь и перешагивая порог, оставляя чемоданы заботам водителя.
– Мы будем совершенно одни? – Мишель заглянула в прохладный холл и не обнаружила никого, кто бы их встречал. – И ты будешь готовить сама нам блинчики?
– Не обольщайся, mon cherie, – Анжелика рассмеялась. – Блинчики я могу готовить тебе хоть каждый день, но Мари и Рами у нас тоже будут.
– Мари и Рами? – удивилась Эрика, удобнее перехватывая переноску с Пиратом.
– Кухарка и водитель, – пояснила Мишель.
– Но приходящие. Ночи они предпочитают проводить с семьями, а днём зарабатывать на туристах вроде нас. – Анжелика дала щедрые чаевые «Рами», поблагодарила и, подхватив свою сумочку, стала подниматься по лестнице, рассказывая, какой чемодан в какую комнату стоит доставить.
– На втором этаже спальни, они уже приготовлены, – сообщила Анжелика, перегнувшись через перила. – Так что, девочки, отдохните и приведите себя в порядок. На завтрак мы отправимся в «Грот русалок». Мне обещали совершенно невообразимый омлет, который затмевает даже шедевр матушки Пуляр[76], брускетты с козьим сыром и креветками, и кофе со щепоткой соли Изморья.
– Прекрати, maman, мы с Рикой сейчас захлебнёмся от одного воображения! – крикнула Мишель, а Анжелика звонко рассмеялась.
Эрика подумала, что впервые слышит смех старшей Арно.
– Откуда русалки берут яйца и молоко? – Мишель разглядывала длинный лист плотной желтоватой бумаги с перечнем блюд и цен.
– Из кур и коз, – Эрика ткнула в меню с другой стороны.
По краю листа, исписанного в меру мелким шрифтом, с обеих сторон вились рисунки в стиле старых гравюр, изображающие русалок, хлопочущих над блюдами, которые предлагались вниманию гостей. Одни несли крынки с молоком и корзинки с яйцами, другие вымешивали тесто и готовили у дровяной печи, третьи кормили коз и кур. И все непременно улыбались, не замечая, что печь стоит у самой воды, а в воздухе летают рыбки.
– Не всем деворыбам достаются принцы, – Анжелика взглянула на дочь из-за края меню. – Кто-то вынужден довольствоваться пастухами, фермерами и рыбаками.
– У них ног нет, – Эрика так и не выбрала себе завтрак, доверившись вкусу Анжелики. – Они тут все с хвостами, хоть и в передниках и чепцах.
– Жизнь – суровая штука, девочки. Но если покинул океан, то гордо неси чепец и улыбайся, – Анжелика покрутила салфеткой, на уголке которой тоже была изображена жизнерадостная русалка.
– Может их пираты похитили и продали в рабство? – предположила Эрика, высматривая подтверждения своей версии в картинках.
– Тогда давайте воспользуемся этим, – Анжелика отложила меню и изящно махнула рукой, подзывая официанта.
Подали заказ. Эрика никогда прежде не видела такого пышного омлета. Он был как облако, заключённое в куб, и таял во рту, как сладкая вата. Девочка не знала, кто такая матушка Пуляр, но вряд ли она бы могла тягаться с деворыбами.
Уходя, Эрика незаметно стянула в карман салфетку и, придя на виллу, вложила её в блокнот, чтобы не помять.
«Не помять память», – усмехнулась про себя девочка и, найдя в кармане рюкзака билетик поезда, добавила его к салфетке. Если память такая ненадёжная штука, она сохранит маячки, по которым будет легко отличить правду от вымысла.
Аркенкхар оказался уютным, небольшим городком, Эрике даже показалось, что все его дома легко бы уместились на площади у ратуши Корвинграда. С одной стороны поселение ласкало море, с другой его обнимали высокие холмы. Железнодорожная станция была в дюжине километров, и шум поездов доносился лишь в самые тихие ночи, когда даже море засыпало мёртвым сном.
В первый день, после трапезы у русалок, они спустились к морю. Вдохнули свежий бриз, дошли по кромке прибоя до дорожки, убегающей к их вилле, и занялись распаковкой чемоданов и знакомством с домом. Позже появилась «Мари», приветливая, загорелая, словно вымоченная в солёной воде и сияющая отражённым в лазури светом. Незаметно наступил вечер. Усталость и впечатления сбили девочек с ног до самого рассвета.
На следующее утро было решено вновь позавтракать у русалок и отправиться изучать городок. Эрика, к удивлению, узнала, что их поездка вовсе не на выходные, а если «не изменится настроение» и «не приключится чего», то продлится до конца лета.
– Всё лето? – не поверила Эрика.
– Прости, Рика, я не думала, что мой план выйдет из-под контроля! – Мишель всплеснула руками. – Даже представить не могла! Родители сочли, что смена обстановки пойдёт на пользу.
Эрика пожала плечами.
– Но здесь очень неплохо, – она посмотрела в чистое небо, провожая взглядом чайку. – И птицы не черные, а белые.
– Ха, – фыркнула Мишель. – Эти? – она ткнула пальцев в сторону птицы. – Эти сожрут кошку и не поморщатся! Так что береги Пирата.
Крыс, словно услышав, втянул мордочку в сумку.
– Но ты права, тут очень красиво! – Мишель улыбнулась и подмигнула. – И будет больше времени на наш проект по местным нео-традиционным промыслам.
Маленькая Арно никогда не ошибалась, и вот они уже оказались на оживлённой улочке с магазинчиками сувениров, уютными кафе и любопытными приезжими, так же как они прибывшими в Аркенкхар в поисках моря, отдыха и покоя.