Если бы экономика не отклонялась от стационарного состояния, то на рынке труда, не деформированном вмешательством правительства или давлением профсоюзов, не было бы безработных. Но стационарное состояние общества – это просто идеальная конструкция экономической теории, интеллектуальный прием, без которого не может обойтись наше мышление и который позволяет нам путем противопоставления сформировать ясную концепцию процессов, в действительности имеющих место в экономике, которая нас окружает и в которой мы живем. Жизнь – к счастью, поспешим добавить – никогда не останавливается. В экономике не бывает остановки, а есть только беспрерывные изменения, движение, новшества, постоянное появление нового. Следовательно, всегда существуют как отрасли, которые прекращают работу или снижают обороты из-за падения спроса на производимую ими продукцию, так и расширяющиеся отрасли, а также те, которые только появляются. Даже бросив взгляд на последние несколько десятилетий, мы можем сразу составить длинный список быстро выросших новых отраслей: автомобильная промышленность, самолетостроение, кинематограф, вискозное производство, консервная промышленность, радиовещание. Сегодня в этих отраслях заняты миллионы рабочих, и лишь малая их часть привлечена за счет роста населения. Некоторые пришли из отраслей, производство в которых было свернуто, а еще больше – из тех отраслей, которые благодаря технологическому совершенствованию обходятся меньшим числом рабочих.
Порой изменения соотношений различных отраслей производства происходят настолько медленно, что ни одному рабочему не нужно осваивать новый вид работы; в новые или расширяющиеся отрасли идет главным образом молодежь, только начинающая самостоятельно зарабатывать себе на жизнь. Однако, в общем случае, в капиталистической системе с ее направленностью на быстрое улучшение человеческого благосостояния прогресс развивается слишком быстро, чтобы освободить индивидов от необходимости приспосабливаться к нему. Когда 200 или более лет назад юноша обучался ремеслу, он мог рассчитывать заниматься им на протяжении всей жизни, не боясь пострадать от своего консерватизма. Сегодня все иначе. Рабочий также должен приспосабливаться к изменяющимся условиям, пополнять свои знания или начинать учиться заново. Ему приходится оставлять профессию, которая более не требует такого же числа рабочих, как раньше, и осваивать другую, которая только что возникла или в которой теперь требуется больше рабочих, чем прежде. Но даже если он останется на старом месте работы, ему придется изучать новые приемы, когда этого потребуют обстоятельства.
Все это оказывает влияние на рабочих в форме изменений в ставках заработной платы. Если в какой-то отрасли занято относительно слишком много рабочих, то часть рабочих увольняют, и уволенным будет непросто найти новую работу в этой же отрасли. Давление уволенных рабочих на рынок труда понизит заработную плату в этой отрасли производства. Это, в свою очередь, побудит рабочих искать работу в тех отраслях производства, которые хотят привлечь новых рабочих и поэтому готовы платить более высокую заработную плату.
Отсюда становится совершенно ясно, что́ нужно делать, чтобы удовлетворить желание рабочих получить работу и высокую заработную плату. Заработную плату в целом нельзя поднять выше уровня, естественным образом сложившегося на рынке, не деформированном ни вмешательством государства, ни каким-либо иным институциональным давлением, без того, чтобы не создать определенных побочных эффектов, нежелательных для рабочих. Можно повысить заработную плату в отдельной отрасли или отдельной стране, если запретить переток рабочих из других отраслей или иммиграцию из других стран. Такое повышение заработной платы осуществляется за счет рабочих, которым закрыта дорога в эту отрасль. Теперь их заработная плата ниже, чем она была бы, если бы их свобода перемещения не ограничивалась. Тем самым рост заработной платы одной группы людей достигается за счет другой группы. Политика препятствования свободному перемещению рабочей силы может быть выгодна только рабочим в странах и отраслях, страдающих от относительного дефицита рабочей силы. В стране и отрасли, где дело обстоит иначе, существует единственный способ повышения заработной платы: рост общей производительности труда либо благодаря увеличению капитала, либо за счет совершенствования технологических процессов производства.
Если, однако, правительство законодательно устанавливает минимальную заработную плату, превышающую уровень статической, или естественной, заработной платы, то работодатели вскоре обнаружат, что более не в состоянии успешно руководить многими предприятиями, которые были прибыльными, когда заработная плата была ниже. Соответственно они свернут производство и уволят рабочих. Поэтому результатом искусственного повышения заработной платы, т. е. навязанного рынку извне, является расширение безработицы.
Конечно, сегодня не предпринимается попыток широкомасштабного законодательного установления минимальных ставок заработной платы. Но сила, которой обладают профсоюзы, позволяет им вмешиваться даже в отсутствие позитивного законодательства в этой сфере. То, что рабочие образуют союзы с целью торга с работодателями, само по себе не обязательно вызывает сбои в функционировании рынка. Даже тот факт, что они с успехом присваивают себе право без уведомления нарушать должным образом заключенные ими контракты и бросать работу, сам по себе для рынка труда не опасен. Что действительно создает новую ситуацию на рынке труда, так это элемент принуждения, содержащийся в забастовках, и принудительное членство в профсоюзе, существующее сегодня в большинстве промышленных стран Европы. Поскольку рабочие, объединенные в профсоюз, не допускают найма нечленов своего профсоюза, а также прибегают к открытому насилию во время забастовок, чтобы предотвратить занятие мест бастующих, требования в отношении заработной платы, предъявляемые профсоюзом работодателям, имеют точно такую же силу, что и правительственные декреты, устанавливающие минимальные ставки заработной платы. Работодатель, если он не хочет совсем закрывать предприятие, вынужден уступать требованиям профсоюза. Он вынужден платить столь высокую заработную плату, что ему приходится сокращать объем производства, потому что при более высоких производственных издержках продукт уже не имеет такого же обширного рынка, что раньше. Таким образом, более высокая заработная плата, которой добились профсоюзы, становится причиной безработицы.
Безработица, вызываемая этой причиной, коренным образом отличается по масштабам и продолжительности от безработицы, которая возникает в результате постоянных изменений в рыночном спросе на труд различного вида и качества. Если бы причиной безработицы являлся только быстрый прогресс промышленного развития, то она не могла бы ни быть крупномасштабной, ни принимать характер устойчивого института. Рабочие, которые более не могут найти себе применения в одной отрасли производства, вскоре находят работу в других, расширяющихся или только зарождающихся. Когда рабочие имеют свободу передвижения, а переход из одной отрасли в другую не затруднен законодательными или другими подобными препятствиями, приспособление к новым обстоятельствам происходит без особых трудностей и достаточно быстро. К тому же организация бирж труда способствует дальнейшему снижению масштабов этого вида безработицы.
Но безработица, вызванная вмешательством в функционирование рынка труда принуждающих органов, не является преходящим феноменом, который постоянно то возникает, то исчезает. Она неискоренима до тех пор, пока продолжает действовать причина, вызвавшая ее существование, т. е. пока закон или насилие профсоюзов не дает заработной плате снизиться вследствие давления ищущих работу безработных до уровня, на котором она находилась бы при отсутствии вмешательства со стороны государства или профсоюзов, а именно до ставки, при которой все, кто ищет работу, в конечном счете ее находят.
Поддержка безработных со стороны государства или профсоюзов только усугубляет зло. Если причиной безработицы являются динамические изменения в экономике, то пособие по безработице приводит только к отсрочиванию адаптации работников к новым обстоятельствам. Безработный, сидящий на пособии, не считает необходимым искать новую профессию, если он не может найти себе место по старой специальности; по крайней мере, пройдет больше времени, пока он решит поменять специальность или место жительства или снизит требуемый им размер заработной платы до уровня, при котором он найдет работу. Если величина пособий по безработице установлена недостаточно низкой, то можно сказать, что до тех пор, пока они будут предлагаться, безработица не может исчезнуть.
Однако, если безработица генерируется искусственным повышением уровня ставок заработной платы вследствие прямого вмешательства государства или его терпимости к принудительным действиям со стороны профсоюзов, тогда единственный вопрос заключается в том, кто должен нести связанные с этим издержки: работодатели или рабочие. Государство, правительство, общество никогда не принимают их бремя на себя; они возлагают его либо на работодателя, либо на рабочего, или и на того, и на другого. Если бремя падает на рабочих, тогда они полностью или частично лишаются плодов полученного ими искусственного повышения заработной платы; они могут нести даже бо́льшие издержки, чем получили выгод от искусственного повышения заработной платы. На работодателя можно взвалить бремя частичной выплаты пособия по безработице, заставив его платить налог, пропорциональный выплачиваемой им совокупной величине заработной платы. В этом случае страхование по безработице, повысив издержки на рабочую силу, будет иметь эффект дальнейшего повышения заработной платы выше статического уровня: прибыльность найма рабочей силы снизится и соответственно уменьшится то количество рабочих, которое прибыльно принять на работу. Таким образом, безработица распространяется по спирали, которая с каждым витком становится все шире. Работодателя можно также заставить оплачивать издержки на пособия по безработице через налог на прибыль или капитал, безотносительно к количеству занятых работников. Но это также лишь увеличит безработицу. Ибо когда капитал проедается или когда, по меньшей мере, замедляется образование нового капитала, условия применения труда становятся