Те, кто превозносит состояние покоя и стабильного равновесия, забывают, что в человеке в той мере, в какой он является мыслящим существом, заложено желание улучшать материальные условия своего существования. Этот импульс искоренить невозможно, это движущая сила всей человеческой деятельности. Если не давать человеку действовать на благо общества, одновременно обеспечивая свои потребности, тогда для него остается открытым один путь: делать себя богаче, а других беднее с помощью насильственного угнетения и грабежа окружающих.
Верно, что напряжение и борьба за повышение уровня жизни не делают людей счастливее. Тем не менее стремление к улучшению материального положения заложено в природе человека. Если ему отказано в удовлетворении этого стремления, он становится тупым и жестоким. Массы не будут слушать призывы быть скромными и довольствоваться малым; возможно, философы, проповедующие подобные наставления, страдают серьезными иллюзиями. Если сказать людям, что их отцам было значительно хуже, они ответят, что не знают, почему они не должны жить лучше.
Итак, хорошо это или плохо, одобряется ли это блюстителями нравов или нет, но бесспорно, что люди всегда стремились и всегда будут стремиться к улучшению своего положения. Таков неотвратимый удел человека. Неугомонность и беспокойство современного человека представляет собой возбуждение его ума, нервов и чувств. Заставить его вернуться к пассивности прошлых периодов человеческой истории не проще, чем восстановить его детскую невинность.
Но, в конце концов, что предлагается в обмен на отказ от дальнейшего материального прогресса? Счастье и чувство удовлетворенности, внутренняя гармония и мир не появятся просто потому, что люди больше не будут стремиться к дальнейшему улучшению удовлетворения своих потребностей. Озлобленные чувством обиды, образованные люди воображают, что бедность и отсутствие потребностей создают особенно благоприятные условия развития духовных способностей человека, но это полнейшая чушь. При обсуждении этих вопросов следует избегать эвфемизмов и называть вещи своими именами. Современное богатство проявляется прежде всего в культе тела: гигиене, чистоте, спорте. Будучи сегодня роскошью обеспеченных слоев населения – возможно, за исключением Соединенных Штатов, – в не столь отдаленном будущем все это будет достижимо для каждого, если экономическое развитие будет продолжаться прежними темпами. Можно ли считать, что если не допускать достижения широкими массами уровня физической культуры, которой уже наслаждаются состоятельные слои общества, то это будет как-то способствовать развитию внутреннего мира человека? Неужели счастье нужно искать в неопрятном теле?
В ответ на панегирики Средним векам можно лишь сказать, что нам не известно, чувствовал ли средневековый человек себя более счастливым, чем современный человек. Но тех, кто предлагает нам в качестве образца образ жизни жителей Востока, мы имеем право спросить: действительно ли Азия является таким уж райским местом, как они это описывают?
Чрезмерное восхваление стационарной экономики в качестве общественного идеала является последним аргументом, к которому вынуждены прибегать враги либерализма, чтобы обосновать свои доктрины. Однако не будем забывать, что отправным пунктом их критики было то, что либерализм и капитализм якобы сдерживают развитие производительных сил, что они виноваты в нищете широких народных масс. Оппоненты либерализма полагали, что общественный порядок, к которому они стремятся, способен создать большее богатство, чем тот, который они критикуют. А теперь, прижатые к стенке контрнаступлением экономической науки и социологии, они вынуждены соглашаться с тем, что только капитализм и либерализм, только частная собственность и беспрепятственная деятельность предпринимателей могут гарантировать наивысшую производительность человеческого труда.
Часто утверждают, что современные политические партии разделены глубинным противоречием их изначальных философских убеждений, которое невозможно разрешить с помощью рациональной аргументации. Поэтому обсуждение этих противоречий бесплодно. Каждая сторона останется непоколебимой в своих убеждениях, так как последние основаны на всеобъемлющем мировоззрении, которое нельзя изменить никакими доводами разума. Следовательно, не может идти и речи о том, что люди, стремящиеся к столь различным целям, могут договориться о едином образе действий.
Едва ли есть что-либо более абсурдное, чем эта точка зрения. Не считая немногочисленных последовательных аскетов, пытающихся избавиться от всех внешних привязанностей и которым в конце концов удается достичь состояния отречения от всех желаний и действий, а фактически состояния самоуничтожения, все люди белой расы, как бы ни были различны их взгляды на сверхъестественные явления, сходятся в предпочтении общественной системы, в которой труд более производителен, по сравнению с системой, в которой он является менее производительным. Даже те, кто полагает, что постоянное увеличение удовлетворения человеческих потребностей не является благом и было бы лучше, если бы мы производили меньше материальных благ – хотя сомнительно, что число людей, искренне придерживающихся этого мнения, очень велико, – не желали бы, чтобы то же количество труда приносило бы меньше материальных благ. Как максимум, они желали бы, чтобы было меньше труда, а следовательно, меньше продукции, но не того, чтобы то же количество труда производило меньше продукции.
Сегодняшние политические антагонизмы являются не спорами по поводу основных вопросов философии, а противоречивыми ответами на вопрос, каким образом быстрее всего и с минимальными жертвами достичь цель, которую все признают законной. Целью, к которой стремятся все люди, является максимальное удовлетворение человеческих потребностей, процветание и изобилие. Разумеется, это не все, к чему стремятся люди, но это все, чего они могут достичь при помощи внешних средств и общественного сотрудничества. Внутреннее блаженство – счастье, спокойствие духа, восторг – каждый человек должен искать только в себе.
Либерализм не является ни религией, ни мировоззрением, ни партией особых интересов. Он не является религией, потому что не требует веры, в нем нет ничего мистического и у него нет догм. Он не является мировоззрением, потому что он не пытается объяснить Космос и ничего не говорит и не стремится что-либо сказать по поводу смысла и цели человеческого бытия. Он не является партией особых интересов, потому что он не предоставляет и не старается предоставить никаких особых преимуществ ни одному индивиду и ни одной группе людей. Это нечто совсем иное. Либерализм – это идеология, учение о взаимосвязях членов общества и одновременно приложение этого учения к поведению человека в реальном обществе. Либерализм не обещает ничего выходящего за рамки того, что можно достичь в обществе и посредством общества. Он стремится дать людям лишь одно: мирный, спокойный рост материального благополучия для всех, чтобы защитить их от внешних причин боли и страданий, насколько это находится во власти общественных институтов. Уменьшение страданий и увеличение счастья – вот цель либерализма.
Ни одна секта и ни одна политическая партия не считают, что они могут позволить себе отказаться от содействия своему делу с помощью обращения к чувствам людей. Напыщенная риторика, гром музыки и песен, полотнища знамен, цветы и цвета используются в качестве символов, а лидеры стараются привязать своих последователей к собственной личности. Либерализм не имеет с этим ничего общего. У него нет ни партийного цветка, ни партийного знамени, ни партийной песни, ни партийных идолов, ни символов, ни лозунгов. В его распоряжении суть и доводы. Они и должны привести его к победе.
Приложения
1. Литература о либерализме
Чтобы эта книга не стала слишком длинной, я вынужден был быть краток. Я посчитал это оправданным, поскольку все основные проблемы либерализма уже тщательно рассмотрены мной в серии всеобъемлющих книг и эссе.
Для читателя, желающего обрести более исчерпывающее понимание этих вопросов, я прилагаю следующий список наиболее важной литературы.
Либеральные идеи можно обнаружить уже в работах многих более ранних авторов. Великие английские и шотландские мыслители XVIII и начала XIX в. первыми привели эти идеи в систему. Всякий, кто желает познакомиться с либеральной мыслью, должен обратиться к ним: David Hume, Essays Moral, Political, and Literary (1741 and 1742)[73], Adam Smith, An Inquiry into the Nature and Causes of the Wealth of Nations (1776)[74], но особенно к многочисленным произведениям Бентама, начиная с Defence of Usury (1787) и до Deontology, or the Science of Morality, опубликованной после его смерти в 1834 г. Все его работы, за исключением Deontology, были опубликованы Боурингом в период между 1838 и 1843 гг. в полном собрании сочинений[75].
Джон Стюарт Милль является эпигоном классического либерализма и, находясь под влиянием своей жены, особенно в последние годы жизни, полон мелких компромиссов. Он медленно скатывается к социализму и является автором неосмотрительного смешивания либеральных и социалистических идей, что привело к упадку английского либерализма и к подрыву уровня жизни английского народа. Тем не менее – или, возможно, именно поэтому – необходимо познакомиться с основными работами Милля: Principles of Political Economy (1848); On Liberty (1859); Utilitarianism (1862)[76].
Без тщательного изучения Милля невозможно понять события последних двух поколений. Ибо Милль является великим адвокатом социализма. Все аргументы, которые могут быть выдвинуты в пользу социализма, любовно разработаны им. По сравнению с Миллем все остальные социалистические авторы – даже Маркс, Энгельс и Лассаль – едва ли имеют какое-либо значение.