— Мятеж организовали члены царской династии. Ты тесно общаешься с ними, не говори, будто ничего знала, не подозревала. Даже до меня дошли разговоры, насколько их разозлила казнь Чинальпоки.
— Я и подумать не могла, что они отважатся на организацию мятежа.
— Да ну? А кто сначала советовал мне избавиться от наместника? Не ты ли? Хороший способ настроить родственников против меня, если посмотреть.
— Да я бы никогда…
— Хватит, — властно произнес Кирилл. — Доказать свою невиновность ты можешь лишь одним путем. Клятва.
— Будь по-твоему, — кивнула царица. — Я, Теякапан, клянусь, что никогда всерьез не замышляла ничего плохого против моего мужа, царя Кеоцикаля, не устраивала заговоров, мятежей. Ни собственноручно, ни через других людей, нелюдей. Да подкрепит магия мои слова! Ut un zavak akur fezam!
Над головой жены Кеоцикаля вспыхнул огненный символ. Она говорила правду.
— Хорошо.
— Доволен?
— Можешь идти.
— Ну уж нет! — царица скрестила руки на груди. — Я хочу присутствовать на суде, это дело касается и меня.
— На здоровье. Ведите первого советника.
Теякапан встала по правую сторону трона, рядом с Сэдзо, которого с заметным интересом разглядывала.
— Когда я видела его в первый раз, он же был закован в цепи. А теперь ему дали оружие?
— Демон доказал свою полезность, — пояснил Кирилл. — Он заметил невидимого убийцу, пытавшегося подобраться ко мне со спины, остановил его.
— Но это же отродье Миктлана. Они чудовища.
— Не чудовищнее нас.
— У тебя есть имя? — обратилась Теякапан к демону. Тот лишь неразборчиво проворчал на японском.
— Он не говорит ни на нуатле, ни на ромейском.
— Как же вы тогда общаетесь?
— На одном из языков Земли.
Через пару минут в сопровождении четырех стражей показался Умулькутли. Сэдзо шепнул Кириллу:
— Кинжал его.
— С чего ты взял?
— След магии на кинжал иметь похожий цвет.
— Похожий цвет с чем?
— Свет от этот немертвый. Трудно объяснить тот, кто не уметь видеть. Свет каждый живой… или не совсем живой с собственный оттенок. Неповторимый.
«Неужели он про ауру говорит? Мать вашу, да этот демон настоящая находка. А тебе, старая куча костей, песец настал».
— Я тебя понял, — кивнул Кирилл и переключился на Умулькутли. — А ты, мой дорогой первый советник, что скажешь?
— Мне нечего сказать, кроме того, что я ни в чем не виновен.
— Да ну? — архилич показал обсидиановое оружие, способное уничтожить саму душу. — Выглядит знакомо?
Кажется, Умулькутли слегка вздрогнул.
— Нет, а должно?
— Ты сам вынес себе приговор.
Кинжал сорвался с рук Кирилла и полетел на бешенной скорости к первому советнику.
— Кинжал мой! — заверещал лич, лезвие зависло в метре от груди. — Прости, что соврал, владыка!
— Значит, ты решил меня убрать руками живых?
— Нет, нет, — запричитал обвиняемый. — Все не так. Кинжал мой, признаю, но его украли из моего хранилища где-то месяц назад.
— Как удобно.
— Могу поклясться.
— Вперед.
Первый советник, точнее бывший первый советник, произнес клятву и тем самым подтвердил свою невиновность. Подсказанная Кириллом формулировка не оставляла простора для маневра, недосказанности, однако Умулькутли выкрутился.
— Что ж, — подвел архилич итог. — В заговоре ты не участвовал, но изготовленное тобой орудие было украдено и чуть не уничтожило меня. Я не могу оставить такую халатность безнаказанной.
— Владыка? — забеспокоился первый советник. — Как ты намерен меня наказать?
— Ты лишаешься титула первого советника и отныне не можешь претендовать на другие высокие посты. Как я могу доверить следить за царством человеку, который не способен уследить даже за собственным имуществом? Причем имущество это не какая-то блестящая безделушка, а чрезвычайно опасное колдовское оружие.
— Один просчет перечеркивает двести десять лет верной службы? — возразил виновник. — Я был всегда тебе верен, мой царь.
«До чего же наглая рожа».
— Из-за твоего просчета я мог обратиться в ничто.
— Кинжал вряд ли убил бы тебя окончательно, владыка. Ты слишком силен.
— Я все сказал. Прочь отсюда.
Кириллу даже не пришлось искать повода для отстранения Умулькутли, повод нашелся сам. Минус непутевый заместитель, плюс один враг. Первый советник принадлежит такому сорту людей, которые не прощают и не забывают обид, пускай и прошло десять, двадцать, тридцать лет. Смещение с поста колоссальный удар по самолюбию первого советника, стоит за ним следить внимательнее.
Следующими на очереди были многочисленные члены царской семьи, много раз правнуки Кеоцикаля и Теякапан. Все они ползали на коленях, лили слезы, умоляли о пощаде и перекладывали ответственность друг на друга. Поистине жалкое зрелище. Никого и пытать всерьез не пришлось, хватило легкого сдавливания горла телекинезом.
Через пару часов допросов удалось докопаться до главных организаторов мятежа. Двоюродный брат Чинальпоки Ицтли и его младшая сестра Ксоко, Кирилл до этого с ними даже лично не общался. Стоит отрубить голову одному коррупционеру и у него сразу находится куча обиженных родственников.
— Ты проклятое дохлое отродье, давно переставшее быть человеком! Надеюсь, твоя гнилая душа будет вечность страдать в девяти кругах Миктлана!
— Все сказала?
Пятидесятилетняя женщина презрительно плюнула.
— Ну ладно, — пожал плечами Кирилл и вогнал кинжал в сердце сестры Чинальпоки. Из ее рта и глаз вырвалось кроваво-красное свечение. — Теперь получи свое.
Стоящий рядом на коленях пятидесятилетний мужчина в зеленом одеянии скрипнул зубами. До него только сейчас дошло, что это конец, пощады ждать не стоит. На мраморном полу образовалась желтая лужа.
— И тут нагадить умудрился.
— Уммоляю…
— Угу.
Бывший владелец речного торгового флота отправился в небытие вслед за Ксоко. Архилич решил уничтожить «родню» ровно тем же, чем они его.
— Мы закончили? — Теякапан не испытывала восторга от смерти собственных потомков, но и не встала на их защиту.
— Нет еще, давайте остальных.
Воины-ягуары загнали в тронный зал толпу женщин и мужчин, пять с лишним десятков членов царской династии, имеющих а Ацтлане немалое влияние. Торговцы, землевладельцы, жрецы, маги, чиновники. Кирилл за прошедшее время отстранил многих из них от кормушки, заменив другими людьми, вот и решили устроить мятеж. Конечно, не все из них виновны, но архилич усвоил местные порядки. Никаких полумер.
— Муж мой, одумайся…
— Заразу нужно вырвать с корнем.
— Ты уничтожишь наш род!
— Я уничтожу лишь взрослых его представителей.
С вытянутых рук архилича сорвалась сине-зеленая волна магии, прошедшая через толпу как нож сквозь масло. На ее пути люди валились замертво, не успев ничего почувствовать. В первый Кирилл опробовал на практике заклинание «гибельной длани». Оно игнорирует большинство защитных чар, внутренние органы попавшей под воздействие жертвы просто перестают работать. Единственный недостаток — малая дальнобойность. К счастью на нежить «длань» не действует, а демон находился на вполне безопасном расстоянии.
— Что ты наделал? — мертвым голосом произнесла Теякапан.
— То, что должен был сделать давно, разобраться с этой змеиной ямой.
— Большинство из них не имело к заговору никакого отношения.
Кирилл пробежался взглядом по усеянному мертвецами полу, вдруг кто-то умудрился выжить.
— Мы это уже проходили. Казнишь виновного, за него начнут мстить дети, жены, братья, сестры… И все закрутится по-новому. Я отнюдь не испытываю удовольствия от массовых казней, но иначе в этом диком мире не получается.
«Хотя такой ли он дикий? Мы на Земле оказались ничуть не лучше, устроив три мировые войны и в качестве финального аккорда — ядерный армагеддон».
— Умом я понимаю, ты прав, но сердцем не могу принять.
— Я тоже.
Глава 8
Устроенные чистки не могли остаться без последствий, помимо членов царской династии голов убита была не одна сотня аристократов, военных командиров. Управленческий аппарат государства стал испытывать дефицит квалифицированных кадров, из-за чего Кирилл нагрузил дополнительными обязанностями личей. Те оказались куда надежнее живых, мало того что на целые порядки работоспособнее, их за некоторыми исключениями слабо трогала смерть родственников. Казнены? Ну ладно, в следующей жизни наверстают упущенное.
Основное недовольство заключалось в том, что стало меньше времени на магические изыскания.
Разжалованного Умулькутли назначили смотрящим за городскими банями и общественными туалетами, жесточайшее унижение для второго человека после царя, но так он не сможет серьезно навредить и одновременно будет находиться под присмотром. Держи друзей близко, врагов еще ближе.
Несмотря на произошедшее, дела в Ацтлане медленно налаживались. Угроза голода миновала, урожаи обещают быть богатыми, торговля оживает, недаром зачищали леса от расплодившейся нечисти, дороги стали безопасны и в страну вновь потянулись иностранные купцы. Обстановка в Мецтле с Тишкуаном нормализуется, посланные Кириллом немертвые быстро навели порядок в подчиненных городах.
Непонятно, почему прежний Кеоцикаль с таким предубеждением относился к трупократии. Может немертвые и считают живых суетливыми тараканами, их руководство все же намного эффективнее.
Обязанность по воспитанию отпрысков царской семьи до трех лет, оставшихся сиротами, Кирилл скинул на Теякапан. Может быть, новое поколение получится более лояльным. Детей достаточно сознательных опоили зельями до полного беспамятства, фактически стерев прежнюю личность, дали новые имена и отправили в Мецтль, где они станут прислугой в домах тамошней знати.
В истории не должно остаться подробных сведений об устроенной резне, а тех, кто посмеет заикнуться, лишат языков и продадут в рабство.
— Скажи, Анастасия, с точки зрения простых людей я чудовище? — спр