– Согласен. Поэтому в первой же деревне разживемся лошадьми. Ускорить их не станет проблемой, даже если не прибегать к зомбированию. Еще вопросы есть?
Наверняка они были, но не относящиеся к дороге. А что до остального, то все станет ясным лишь при нашем прибытии к стенам Тиберикума.
Усилившийся отряд двигался по направлению к городу. Нет, это был уже не отряд, а небольшая армия. Сейчас по твердой каменистой земле бежало более двух сотен неутомимых, не нуждающихся в воде, пище, отдыхе существ. Полузомби-полуумертвия в бою стоили гораздо больше, чем простые смертные воины. Конечно, истинные мастера боя могли тягаться с творениями некромантии, но на этот случай и существовали мы, маги. Жаль было потерянных скелетов мрака, тех самых, кого покромсал переродившийся в аватару Камирта паладин. Увы, восстановить их численность не представлялось возможным. Для создания каждого скелета мрака нужно время, а как раз его у меня и не было. Зато было желание настигнуть похитителей Зерна Хаоса. Мало того, моя месть за Стира еще не совершилась. Ведь двое паладинов успели ускользнуть. А это неправильно!
Тиберикум. Почему паладины решили остановиться в этом городе? Чего они ждут? Или КОГО они там ожидают? Ведь они могли просто переменить лошадей и двигаться дальше. Кто знает. Возможно, они хотят использовать этот город как форпост. Или же… Голова моя садовая! Артефактор!
Паладины – люди, им свойственно честолюбие. Ведь как, должно быть, приятно ощутить себя не просто ускользнувшими от злобного некроманта, пусть и с добычей, но еще и раскусившими назначение трофея. А кто лучше сможет разобраться в артефакте, чем маг, всю жизнь посвятивший их созданию? Вот и замкнулась логическая цепь, мертвой хваткой охватившая чьи-то шеи. Теперь я знал – паладины должны умереть не только потому, что отвечают за смерть моего сподвижника, но и по причине вовлеченности в тайну Хаоса. Умереть должен и маг-артефактор, если только он успел прикоснуться к Зерну Хаоса.
Я не жесток, тут иное. Прикоснувшийся к тайнам и стоящий на другой стороне обязан исчезнуть. Такова жизнь, таковы правила. В этом мире, как и в других, нет места излишним сантиментам. Я же… Лич, мертвый некромант, по иронии судьбы зачастую оказываюсь более скован правилами собственной чести, чем «белые и пушистые» паладины и им подобные.
Ночь пролетала мимо, неслышно хлопая черными крыльями. Звезды смотрели с небес за нами, на пределе сил бегущих в направлении города. Ночь… Жаль, что от нее уже почти ничего не осталось. Она сменялась рассветом, а при дневном свете скрыть наше передвижение не представлялось возможным. Нельзя было приносить в жертву скорость, именно на нее возлагалась наша главная надежда.
Восходящее светило окрасило небо узкой багряной полосой. Потом цвет сменился на более мирный – оранжево-розовый. Мирное сияние, но оно предвещало обитателям Тиберикума очень непростые времена.
Ненавижу бегать. Не по чину ведь предводителю войска мертвых, сильному магу, знакомцу бога Хаоса и прочая, и прочая бегать наперегонки с собственными костяными куклами. А что поделать! Приходилось передвигаться на своих двоих, ведь моего дуршила порубили на куски паладины. Похоже, видок этих милых зверушек им не пришелся по душе. Странно… Тихие, спокойные, сожрать пытаются только каждого первого, никак не больше.
Глупые мысли лезут в голову, не мешая бежать, но заставляя окончательно озвереть от нелепости самой ситуации. Скорее бы уж добраться до деревни, где можно будет завладеть лошадьми. Любыми!
Спешка. Быстрее, еще быстрее, на грани возможного для моих мертвых воинов и меня самого. Зачем? Давать фору паладинам я не собирался. Пусть будут расслабившимися, не готовыми к моему столь скорому появлению. Я уже понял, что движет ими, вот и собирался воспользоваться теми небольшими преимуществами, что они сами отдали в мои руки.
Людям надо отдыхать. Мне – нет. Почти нет. В этом одно из преимуществ нежити. Только я бы с удовольствием сменил преимущества мертвеца на недостатки естественной жизни. Хотя бы такой, как у моих вампиров. К сожалению, мне было не дано даже этого. Они могли чувствовать и наслаждаться запахами, вином, едой, кровью, наконец. Общество противоположного пола опять же было им доступно. Артас, скотина! Я уже не считаю тебя врагом, ведь делаем одно дело, но претензий к тебе предостаточно.
Хватит. Надо отставить в сторону претензии, временно выбросить их из памяти. Нет ничего хуже, чем распалять себя посторонними мыслями перед готовящимся сражением. Если есть накапливающаяся неприязнь, то пусть уйдет в сторону врагов – паладинов. С ними у меня счеты не в пример более значимые. Месть, ненависть к самой их цели бытия, а особенно необходимость вернуть похищенное ими.
Кстати о пропаже. С недавних пор, после разговора с Шутом и активации поискового заклятия, я стал ощущать Зерно намного четче. Между нами не просто появилась нить, она становилась все крепче и крепче. Надо будет потом спросить у Шута, что это значит.
Деревня… Наконец-то мы добрались до нее. Не слишком обширная, дворов на десять, не больше. Но нам достаточно было и этого.
– Перерыв четверть часа! – крикнул я. – Текс, найти лошадей. Кайр! Если есть стражники, то сюда их.
– А как насчет оцепления?
– Ты о чем, Сильвия? Неужели ты всерьез думаешь, что кто-то и местных, рискуя жизнью, побежит впереди нас к городу? Да и всех лошадей мы заберем. Вряд ли они галопом на свиньях понесутся.
Редко улыбающаяся вампиресса вдруг расхохоталась. Похоже, представила себе дородного крестьянина верхом на вислоухом пятнистом хряке, на огромной скорости уносящегося в сторону далекого города, пришпоривающего этого экзотического скакуна. И впрямь картина на грани безумия.
– Повелитель, у нас еще одно дело, – вымолвила Сильвия, мигом стершая с лица даже тень улыбки. – Нужна кровь.
– И из-за такой мелочи ты задаешь вопросы? Людей вокруг полно. Действуй, как обычно. Кусать, но не убивать. Можешь даже со стиранием памяти не заморачиваться, сейчас это неважно.
– Лучше бы стереть, – вмешалась Клара. – Это темный народец, мозги их почти не работают, в головах лишь набитые слугами Камирта бредни.
– И что с того, подруга?
– По храмовым заповедям, Сильвия, укушенный вампиром сам становится порождением скверны и его надо уничтожить.
Вампиресса даже в лице изменилась. Скривилась от отвращения, коротко выругалась, помянув неизмеримую глупость служителей Камирта.
– Они что, с ума сошли? – прошипела та. – Укушенный никогда не станет вампиром, если на то нет желания самого вампира. Это известно любому магу, любому жрецу! Разве только храмовые служки не знают этой азбучной истины.
– Это тонкий расчет, – возразила Клара. – Теперь сам факт контакта с нежитью приравнивается к верной смерти. Скоро они, как я понимаю, будут приравнивать к нежити и некромантов.
– Все ясно, подруга. Если все зашло так далеко, то этот мир и сам, без всякой некроэнергии, разорвет себя на куски.
– Ладно, закончили этот дивный разговор, – приказал я. – Следов не оставлять, лошадей сюда. Если будете у здешних стражей изымать – берите все. У простых – заплатите в меру. Все равно золота у нас много, хотя толку нам от него мало. И пошевеливайтесь, время не ждет.
Вампиров учить охотиться не стоит. А тут и вовсе неохота. Так, сбор трофеев самого простого образца. Сейчас они их покусают, лошадей сгребут, да и отправимся мы из этой деревеньки в нужную нам сторону.
Вот только особенности храмовых заповедей относительно вампиров. Как-то я их не изучал, не посчитал нужным. Зря. Порой даже в таком месиве из грязи и гнили можно обнаружить нужную добычу. Внешне она незначительна, обыденна, а на самом деле представляет собой очень тревожный симптом. Проводя аналогию с моим миром, возможны очередные «инквизиции» и «крестовые походы». Плохо, очень плохо. Такое без четкого указания богов никогда не делают. Зато с наличием оного – с огромным удовольствием.
Деревня сейчас жила совсем необычной для себя жизнью. Собаки, почуявшие поблизости нежить, залились истеричным лаем, а несколькими минутами спустя и вовсе дружно завыли. Словно подхватывая их концерт, в хлевах тревожно замычала и заблеяла скотина. Люди же, напротив, забивались в погреба и на чердаки, молясь своим богам, чтобы те отвели от них все многочисленные бедствия. Тьфу! Не люблю я их всех. Если нападают, так извольте или защищаться на месте, или же бежать, прихватив самое ценное и, опять же, будучи готовыми дать отпор. Эти же…
Наблюдая за творящейся вокруг суматохой, я продолжал обдумывать наше положение. Сложно противостоять ордену, который напрямую подпитывается от сил своего божества. Но это полбеды, самих паладинов я вместе со своими сподвижниками смог бы размолоть. Зато случай, когда то самое божество начинает баловаться с аватарами и максимальными накачками нескольких своих слуг, куда более серьезен. Это прямым текстом говорит о том, что божество, в данном случае Камирт, осознало направление, откуда может возникнуть угроза, и теперь спешно пытается переломить ситуацию.
Угроза – это я. Не столько как отдельная личность, сколько как посланник иной силы, природу которой Камирт вряд ли сумел осознать. Ведь чувствовать – это одно, а вот знать – другое. Потому и Артас меня подгоняет, понимая, что при промедлении в творящееся тут могут вмешаться и эмиссары другой стороны, того самого Арагорна Московского.
– Безымянный, мы нашли лошадей.
– Хорошо, Текс. Заканчивайте свои дела, а я приведу их в нужное состояние.
Нужное! Громко сказано. Нет у меня особого времени на это. Ездить же на живых четвероногих не получится. По крайней мере, у меня лично. Вампиры еще ладно, они представляют из себя что-то промежуточное между живым и мертвым. Но вот я сам – мертвец по всей форме – могу лишь ввести коня в состояние гипноза. Только толку с этого мало – перемещаться будет медленнее, уставать быстрее. Нет уж, лучше на скорую руку сотворить из него неживое транспортное средство. Пусть даже недолговечное, но это не столь важно. Мне всего и надо, что добраться до Тиберикума, а там уж можно будет и другими средствами передвижения разжиться. Я поморщился, сожалея о погибшем дуршиле.