Увы, на сей раз не смутиться я не смогла. Но, конечно, попыталась спрятать эмоции. А потом задала встречный вопрос:
— Кто вам это сказал?
— Ну а кто разносит по школе все важные сплетни? Иргиль, конечно.
Пфф. Ожидаемо, но всё равно как-то… ну так.
— Про интерес не знаю, — ответила я, выпрямляясь и горделиво задирая подбородок, — но лорд Алентор преподаёт мне магию в частном порядке.
Огневики застыли в шоке. Потом один не выдержал:
— А только магию, или…
Договорить он не смог. Другой парень болезненно пихнул в бок, заставив замолчать.
Ещё секунда, и парни ушли. Никаких гримас или неприязни на лицах не отразилось, только интерес и удивление. А ещё мелькнуло нечто похожее на уважение — словно эти трое и помыслить не могли, будто Алентора можно заинтересовать «через постель».
Вероятно после переезда во дворец отношение ко мне изменится, но какая разница? Здесь и сейчас меня интересовало мнение лишь одного человека, и на смену недавнему спокойствию пришёл мандраж.
Если здоровяк-Морти меня осудит, будет очень неприятно. Очень.
Судорожно вздохнув, я повернулась и зашагала к первокурсникам. Меня, конечно, заметили, а я… неуместно отвлеклась.
Сама не поняла, когда успела провалиться в концентрацию и приклеиться взглядом к зелёной слизи на лице сурового магистра. Угу, я снова на него пялилась. Дошло до того, что я, не отдавая себе отчёта, приблизилась к Дарктэсу и остановилась напротив него.
Убегать магистр, конечно, не стал. Он наоборот принял демонстративную позу, позволяя мне как следует насмотреться на его шрамы. После короткого молчания всё-таки одёрнул:
— Ну и долго мы будем так стоять?
Я очнулась. Вздрогнула и пробормотала:
— Простите, я…
— Забылась, — подсказал Дарктэс. Меня с головой накрыло чувство неловкости.
Но дальше ещё неуютнее:
— Всё? Учёба закончилась? Переезжаешь?
— Откуда вы знаете? — снова бормотание. И тут же догадка: — Иргиль рассказала?
Фыркнул.
— Иргиль ещё не в курсе. Меня предупредил Алентор.
И опять…
Как и в случае со старшекурсниками, прозвучало спокойно, без грязных намёков и издёвки. Речи о каком-то страхе перед Алентором, которому может не понравиться «неправильный тон», тоже не шло.
Я не знала, что на это ответить, поэтому просто кивнула. А Дарктэс повернулся к адептам и крикнул громко:
— Занятие окончено. Все свободны.
Народ дружно выдохнул и продолжил коситься на меня.
Мой прогул, разумеется, заметили, а вот про остальное ученики первого курса, в отличие от магистра, пока не знали. Я не собиралась им объяснять, меня по-прежнему интересовал только Морти. Ему-то я и махнула рукой.
Но парень и без всяких жестов уже спешил ко мне.
— И чё? Где пропадала? — спросил он приблизившись.
Я мотнула головой, предлагая переместиться в замок и найти свободную аудиторию. И уже там, в аудитории, рассказала другу про переезд.
Глава 17
Что бы ни говорил Алентор, а со стороны ситуация выглядела неприлично. Когда юная девушка переезжает во дворец к зрелому мужчине, в последнюю очередь подумаешь про её магический талант.
Подозрения возникнут независимо от степени испорченности, и я действительно переживала. Но реакция Морти оказалась неожиданной:
— Ну чё, всё правильно. Такие как ты… ну, у вас же на роду написана всякая роскошь. Вы в бедноте просто не приживаетесь.
Я обалдела.
— Ты вообще о чём?
Верзила потупился. Потом почесал затылок и выдал:
— Ну так это… На роду на вашем.
— Каком ещё роду? — Я придвинулась к другу и приготовилась вцепиться в него мёртвой хваткой. Мне не чудилось. Это была не оговорка, Морти точно знал, о чём говорит.
На меня посмотрели жалобно.
— Я ж это… из герцогства Шерм. Ведь слышала о таком?
Я отрицательно качнула головой.
— Это на востоке королевства Катаманис. Богатое герцогство. Леса там, поля всякие. Папка мой кузнецом при герцогских конюшнях, и я вырос считай в замке. Видел всех — и господ, и даже портреты…
Мне стало нехорошо. И дело было не в том, к чему вёл Морти — в моей голове словно что-то подвинулось. Свет словно померк, а я очутилась перед тем самым стеклом.
Перед барьером, который отделял кусок моей памяти. Не пускал к одному из ключевых воспоминаний. Я привычно, почти не задумываясь, ударила по нему кулаком и вдруг обнаружила, что стекло стало мягче. Оно не рассыпалось, не поддалось, но точно стало другим.
— И портреты, и господ, — повторил тем временем Морти. — Там сильная кровь. Порода! И черты родовые… Не скажу, что какие-то особенные, но знаешь, есть у герцога младшая сестра. Леди Анарика. Добрая такая, улыбчивая… Так вот, ты ж прям она.
Я застыла, не понимая, как реагировать, а Морти…
— Ты очень похожа. И на неё, и на всех… ну этих, родственников по мужской линии. Я сразу не признал, ты же при нашей встрече растрёпанная была, в платье этом дурацком. Смотрю — вроде оно, а уверенности не было. Зато потом, как ты причесалась и переоделась, тут-то всё и встало на свои места.
Я не выдержала:
— Хочешь сказать, что я… — Я осеклась. — А что ты хочешь сказать?
— Так то и говорю, что ты урождённая Шермская, а род у вас богатый, и богатство словно само липнет. Вот и к тебе прилипло. Вместе с Лордом.
— Подожди!
Я пребывала в шоке, мысли путались. То есть, по мнению Морти, я…
— То есть я бастард?
Парень, опять-таки неожиданно, возмутился:
— Какой ещё бастард? Род маленький, герцог — единственный сын своего отца. У самого же герцога бастардов и быть не может. Он за своей женой три года ухаживал и до сих пор на руках носит, какие уж тут измены? Нет, Евка. Я долго думал, и понял, что вариант тут только один. Была у их светлостей старшая дочь. Потом-то другие народились, а вот старшая…
— Что с ней? — выдохнула я.
Морти помолчал, прежде чем сказать:
— Ну, в общем, слабенькая родилась, совсем болезненная. Герцог в отъезде был, герцогиня сама билась, ночей не спала. Принимала всех докторов, а потом младенец вдруг выздоровел. Только герцогиня не обрадовалась, а позже увезла дочь в столицу. Там девочка вроде и померла.
— Вроде? Это как?
— Ну, понимаешь… — Морти аж сжался. — Моя бабка по материнской линии, лучшая повитуха — она роды и принимала. Потом при роженице осталась — она ж ещё и травами лечила, вот и помогала чем могла. На людях бабка помалкивала, а нам однажды сказала, мол, младенчик тот еле дышал, того и гляди душа отлетит, и ничего не помогало. Но потом явился один доктор. Что делал бабка не видела, там всех из спальни выгнали, но девочка ожила. И такая вдруг стала… Другая! Как огонёк!
По коже побежал мороз. Я впервые слышала эту историю, но она казалась знакомой.
— Что дальше?
— А что? — горько фыркнул парень. — Герцогиня вместо того, чтоб радоваться забеспокоилась. Заметалась, а спустя пару месяцев рванула в столицу — мол, а вдруг опять что неладное? Надо быть поближе к хорошим докторам. Долго герцогиня в столице пробыла, а вернулась уже без дочери. Сказала, что болезнь всё-таки взяла своё. Вот только… Знаешь, бабка-то моя не поверила. Уж слишком живая та девочка была, такие по своей воле не помирают.
— То есть её… убили?
Морти зажмурился, говорить ему было тяжело.
— Бабка моя считала, что сама герцогиня и сдушегубила. Злилась на неё аж до ненависти. Так её светлость и не простила, так с камнем на сердце и померла.
Жуткая история, но…
— А при чём тут я?
— Да ровно при том, что всё сходится. И время, и лицо твоё… А бабка, хоть и ненавидела герцогиню, а всё равно сомневалась, что та способна младенца погубить. Я тоже не верю — герцогиня у нас добрая, конфетами на праздники угощает, детей своих любит.
Тут мне стало совсем нехорошо.
Пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя.
Про герцогство Шерм я слышала впервые, а королевство Катамарис, конечно, знала. Только находилось оно слишком далеко от Истема. Да и вся история была как вилами по воде.
Это был повод отмахнуться, забыть, но почему-то не получалось. Я вновь, неосознанно, обратилась к тому стеклу, оно стало ещё гибче, как горячая резина.
— Почему ты раньше не рассказал?
Здоровяк в очередной раз потупился.
— Ну, а чё тут? Ты ж вроде живёшь, всё у тебя хорошо, Лорд вон клинья подбивает. Магия опять-таки прёт. Так зачем? Зачем тут я, да с такими новостями?
Действительно.
Тут возникла ещё одна догадка:
— Ты поэтому принялся меня опекать?
Морти первым из всех начал разговаривать со мной, и поддерживал, и в компанию свою пригласил, и на тренировки. Плодами пепельного дерева поделился.
— Ну да. — Теперь у сокурсника щёки порозовели. — Ты ж своя. А я может и не служу больше в замке, но отец твой всегда был добр к моей семье. Да и матушка твоя никогда нас не обижала.
Я не выдержала:
— Может и не матушка, может и не моя.
Мы оба замолчали. В повисшей тишине были слышны возгласы проходивших мимо аудитории адептов. А ещё гулкие удары по подоконнику — за окном начинался дождь.
Я сидела, смотрела в печальные глаза бритоголового верзилы, и понимала — занятия сегодня не получится. И да, я понятия не имела что делать с этой историей.
Зато хорошо помнила, что есть кое-кто, кого тоже интересует тайна моего рождения. Поддавшись порыву, я вытащила из тетради лист и, подхватив перо, написала: «Нужно поговорить. Срочно».
Вестник улетел не сразу, и получился каким-то кривым.
А через пару минут посреди аудитории возник Лорд. На нём был красивый, усыпанный рубинами камзол — Алентор выглядел так, словно его выдернули с какой-то важной встречи.
— Что случилось? — хмурый вопрос и прямо-таки испепеляющий взгляд в адрес сидящего рядом со мной Морти. Нет, это всё же ревность.
Сам парень тоже вздрогнул.
— Прости, — сказала я. — Если ты занят, то это подождёт.
— Я не настолько занят. Зачем ты меня звала? Что произошло?