— Кажется, зря ты меня вчера спас, — окинув взглядом увлеченную компанию, подошла ближе к Палачу и зашагала рядом с ним по левую руку, — некоторые уверены, что ты ошибся.
— Я не ошибся, — Палач даже не повернулся в мою сторону, — у меня нет возможности ошибиться.
Скосив взгляд, еле удержалась от пренебрежительного “ну-ну”. В конце концов, кто я такая, чтобы спорить? Пока этот человек уверен, что я невиновна, мне же лучше. А то, что мужики не догадались обвинить меня в ведьмовстве, я только рада.
— Лини, Лини-и! — тонкий голосок прорвался сквозь гул толпы и я едва успела чуть наклониться вперед и подставить руки, как в мои объятия маленьким ураганом влетела Маришка. — Кайлин, ты жива!
Личико девчушки светилось от неподдельной радости, она крепко обняла меня за шею и не замечала ничего вокруг.
— Конечно, жива, — опустив малышку на ноги, потрепала ее по макушке, — с чего это мне не быть живой?
— Ка-ак, — голубые глаза распахнулись, — ты разве не знаешь, что тебя вчера Палач унес куда-то?!
За спиной раздался едва слышный хмык. Да я и сама еле сдерживала смех.
— Знаю, — важно кивнула, — даже знаю, куда именно.
— Да-а? А куда? — глаза Маришки горели от любопытства.
— Секрет, — пришлось щелкнуть по любопытному носу и подмигнуть, — мама на рынке?
— Да, сегодня торговля плохо идет, все предпочитают чаи покупать в магазинчике на Центральной улице.
— Ну это я сейчас исправлю, мне очень нужны травы для чая…
И еще много для чего, и я точно знаю, что у вдовы Трэвор я найду многое из того, что мне нужно.
— Кайлин, а еще говорят, что ты больше не будешь жить в нашем городе. Забоишься.
Маришка вцепилась в мою ладонь и тянула за собой к лавке матери. Мне хотелось обернуться и проверить, идет ли за нами Палач, но в этом не было необходимости, достаточно было посмотреть на лица людей и сразу становилась все понятно.
— Как это не буду, куда же я денусь?
— Не знаю, Лини, но мама с утра ходила к тебе, а тебя не было. Где ты была, Лини?
Вспомнив, зачем я могла понадобиться вдове, нетерпеливо прицокнула языком. Через неделю, максимум полторы, я должна сделать ей мазь, а ягоды ясины так и остались в корзине в дупле. От тех ягод уже толка не будет, а вот мазь придется делать обязательно, потому как иначе воспаление в суставах вдове житья не даст.
— Маришка, маме передай, чтобы через восемь дней за мазью пришла к дому Палача, в своем домике я не знаю, когда появлюсь. Справишься?
Ответа я не услышала, девчушка только кивнула головой и, отпустив мою руку, помчалась мимо людей к лавке матери.
— Кайлин, — голос Палача заставил меня вздрогнуть, — мне показалось или ты сейчас пригласила кого-то в мой дом?
Резко развернувшись, я встретилась взглядом с внимательными темными глазами и вздрогнула. Ладошки вмиг стали влажными, а щеки опалило жаром.
— Я… Я… — сглотнув комок в горле, смогла быстро пробормотать, — извините, я не должна была!
— Да, не должна, надеюсь, мама этой малышки не станет рассказывать всему городу…
Договорить Палач не успел, до нас донесся радостный крик Маришки:
— Мама-а-а, а Кайлин теперь живет с Палачом!
Вдова Трэвор не станет рассказывать никому, ей просто не придется это делать, ведь уже через полчаса весь город будет знать о моей жизни такие подробности, о которых даже я не догадываюсь!
Глава 7
До дома Палача мы добрались лишь спустя пару часов. Мужчина, как всегда, выглядел равнодушным ко всему, я же возмущенно пыхтела, ощипывая листики зелени, торчащие из небольшой корзинки. Единственное, что мне пришлось нести самостоятельно, и то исключительно потому, что трость иначе не помещалась в широкой ладони.
— Неужели так происходит каждый раз? — не смогла удержаться от вопроса, стоило нам переступить порог дома и зайти на кухню, где я с раздражением поставила на стол свою ношу.
— Тебя что-то удивляет?
— Удивляет? — я не понимала, серьезно ли он спрашивает. — Да меня это злит!
— Кайлин, помнится, ты спрашивала, точно ли я живу в Кронте…
— Да, и ты ответил, что в жизни города не участвуешь!
Палач методично выкладывал продукты на стол, а я, помыв руки, раскладывала их по полкам и в холодном шкафу.
— Ну так вот, у меня складывается впечатление, что ты и сама не очень знаешь про жизнь в городе.
— Не знаю, — согласно кивнула, — потому что редко туда хожу. Но я и подумать не могла, что люди, что они…
— Что они настолько меня не любят?
Я старательно держала себя в руках, глубоко дышала и пыталась успокоиться, но стоило мне вспомнить безобразие, происходившее на рынке, как вся выдержка полетела в бездну.
— Какой в этом смысл? — мой вопрос застал Палача уже в дверях кухни, кажется, он собирался уйти и оставить меня саму разбираться с продуктами. — Чего они пытаются добиться таким поведением?!
— Успокойся, Кайлин, мне это жить не мешает, даже позволяет сильно экономить, как ты сама могла убедиться, — злорадная усмешка искривила губы. — Если ты не против, я пойду уберу свою трость, а потом вернусь. Нам стоит решить, где ты будешь спать.
Возражать я не стала, тем более мне нужно было успокоиться, иначе я рисковала натворить дел, да и прав Палач, нам многое нужно обсудить про совместное проживание в его доме. Но все равно поведение горожан не укладывалось у меня в голове!
Механически перебирая зелень, я погрузилась в воспоминания.
Единственный, кто более-менее спокойно отреагировал на наше появление у прилавка, была вдова Трэвор. И то, видимо, исключительно потому, что между нами с Палачом замерла Маришка и весело щебетала о том, как она рада, что ее любимая Лини не уедет из города, а Палач и вовсе нестрашный, раз смог подружиться со мной. Кажется, это был единственный раз за сегодня, когда маска равнодушия на лице мужчины дала огромную трещину и на нем легко читалось удивление. Да что там удивление, практически шок. Особенно когда Маришка, повернув свое личико к нему, спросила:
— А можно я буду заходить к вам в гости? Раньше мы с Лини часто вместе гуляли в лесу.
Палач очень старался оставаться все той же привычной ледяной глыбой, я едва сдерживала смех, а мать этой непоседы побледнела.
— Если твоя мама и Кайлин не будут против.
Чего ему стоило согласиться на посещение своего дома одной непоседой, я даже представить не могу, но заметив, как у Сарины трясутся руки, решила не задерживаться и не нервировать вдову. Зря, лучше бы я с упоением нюхала и выбирала травы как для чая, так и для приготовления всякого разного, и не только еды, будем честными, чем отправилась за другими продуктами. Но, так или иначе, еды в доме Палача было крайне мало и пополнить запасы было необходимо, поэтому мы переходили от лавки к лавке, где сталкивались с одним и тем же: завидев меня торговцы начинали сначала демонстрировать свой товар, а как только к нам подходил Палач, чтобы расплатиться, как они превращались в грубых, неотесанных… Ух!
— Нам не нужны твои кровавые деньги, — было самым невинным, что я сегодня услышала.
Еще были выкрики о том, что убийц они не обслуживают, как и “Подавись ты этими яблоками”. Торговец, кстати, его я не знаю, даже осмелился швырнуть в меня яблоком, которое Палач перехватил на лету и спокойным голосом, глядя в бледнеющее лицо продавца, произнес:
— Отлично, и еще корзину вот таких же крупных и спелых. Мне подходят.
Давиться он явно ими не собирался, а я, потеряв дар речи, не смогла ничего сказать, только зловредно подумать, что вот из этих бесплатных яблок получатся замечательный компот и пирог!
Примерно то же самое происходило и у мясника, только там, — спасибо! — в меня не летели куски свежего мяса. Вопрос, почему продуктами пытались “осчастливить” именно меня, даже не возникал. Хотела бы я посмотреть на того, кто осмелился бы что-то кинуть в самого Палача. Сволочи!
— Можно подумать, если они своим поведением изведут этого Палача, ему на смену не придет другой, — ворчала я, нарезая овощи. — Головы рубили, рубят и будут рубить, и совсем неважно, продадут торговцы ему свои продукты или отдадут бесплатно. Глупцы!
Как всегда, когда меня обуревали эмоции, я, не задумываясь, начала готовить, наверное, поэтому, когда Палач вернулся на кухню, уже совсем в другой одежде и с влажными волосами, ему было чему удивляться. Кажется, он успел не только убрать трость, но и освежиться. Вообще-то я бы тоже не прочь смыть с себя сегодняшний день, но готовка успокаивала лучше.
— Кайлин? — Палач осмотрел наполовину неразобранные продукты и удивленно выгнул бровь. — Что-то случилось?
— Ничего нового, — передернув плечами, я отточенным движением закинула картошку в глубокую чугунную сковороду, — я просто задумалась и вместо того, чтобы разобрать продукты, начала готовить, надеюсь, вы не против.
Стоя спиной к мужчине быть смелой было проще, но вообще-то щеки мои в очередной раз полыхали краской стыда. Ведь я не дома и привычки свои нужно бы усмирить. А то расхозяйничалась тут, того и гляди выгонят.
Тихий смешок заставил меня выпрямить спину и свести лопатки, вот сейчас Палач все мне скажет!
— Если ты поделишься со мной тем, что у тебя получится, я даже сам разберу оставшиеся продукты.
— Что? — резко обернувшись, я неверяще посмотрела на спокойного мужчину.
— Не поделишься? — поднимая корзину с мясом, Палач, кажется, старательно прятал от меня улыбку. — Неужели ты сможешь спокойно есть горячий ужин и смотреть, как я снова делаю себе бутерброд?
Руки дрогнули и большая деревянная ложка чуть не выскользнула из пальцев, когда порывисто шагнула к столу.
— А что, если бы вы готовили ужин, вы бы со мной не поделились?
— После того, как благодаря тебе у нас появились такие хорошие продукты, — Палач, фыркнув, открыл холодный шкаф, чтобы убрать кусок свежего мяса, — что бы про меня ни думали в городе, но родители воспитывали меня хорошо.