Дальше день по моим планам должен был пройти спокойно, но, как оказалось, и он препреподнес сюрпризы. Стоило мне удобно устроиться в малой гостиной, из которой наконец-то исчезли все лишние вещи, — об этом мы с Палачом позаботились еще до его отъезда, — и раскрыть книгу, как в районе солнечного сплетения начало скапливаться беспокойство. Я даже не сразу поняла, почему меня так и тянет подойти к окну и выглянуть на улицу. Сопротивлялась как могла долго, ну что я там не видела? Дома соседей и аккуратные ухоженные деревья? Кладку брусчатки или лениво прогуливающихся леди? Но с каждой минутой оставаться на месте мне становилось все тяжелее и в итоге я, сдавшись, поднялась из кресла. Окно без штор выглядело сиротливо, но зато позволило мне, оставаясь незамеченной с улицы, посмотреть, отчего же меня так туда тянет. И как же сильно я удивилась, заметив Весельчака Брайна, нервно прогуливающегося перед воротами дома.
— Ну ничего себе сюрприз.
Быстро окинув себя взглядом и убедившись, что одета в нормальное платье, а не в сарафан, в котором я убираюсь, поспешила на улицу. Вот и причина беспокойства: старый знакомый нервничал, а после того, как я его долгое время лечила и еще более долгое время мы неплохо общались, я в какой-то момент повесила на него маячок. Просто сделав в подарок плетеный амулет. Сказала, что на удачу, а на самом деле, чтобы всегда знать, когда ему нужна моя помощь. Мужчиной пекарь был очень стеснительным и сам мог бы не обратиться, а уж если он пришел сюда, должно было произойти что-то из ряда вон!
— Брайн, — негромко окликнула мужчину, нервно ерошившего свои светлые волосы. — Что случилось?
Пекарь был одним из немногих, кого я искренне считала своим если не другом, то хорошим приятелем. Более душевного человека, наверное, во всем Лассасе найти было бы сложно. Особенно мужчину. Особенно который принял заботу от молодой девчонки с торчащими из волос ветками. Когда меня позвали на помощь обожженному мужчине, я как раз возвращалась из леса, где несколько часов кряду лазила по кустам, собирая молодые почки с веток настлы.
— Кайлин, дочка, — улыбнулся мне немного рассеянной улыбкой и кинул взгляд на дом Палача, — как ты?
От искренней тревоги в его голосе я нахмурилась и порывисто шагнула ближе к Брайну. Поймав его широкую ладонь, сжала своими пальчиками и уточнила:
— У тебя что-то случилось?
— Да Темный с тобой, девочка, что со мной-то будет. Раз сам пришел на своих двоих, значит, все хорошо. За тебя переживал. Слышал, вчера на торговых рядах тебя встретили неласково. Вот и решился прийти узнать как ты тут.
От облегчения я рассмеялась. Так, как привыкла, не пряча улыбку за ладошкой, а свободно запрокинув голову назад. Из глаз брызнули слезы от смеха, а лицо Брайна в ответ немного расслабилось. Плевать на то, что мы привлекаем внимание, на душе птицы пели. Не все люди все же оказались сволочами, кто-то еще способен и беспокоиться.
— Испугал, Весельчак, — легко хлопнула ладошкой по мощному плечу, — думала, помощь нужна, а ты просто беспокоишься обо мне.
— А как же не беспокоиться, девочка? Меня же в городе не было, уезжал к родне, там неприятная ситуация у них, помогать ездил. Приехал, а тут новости такие: малышку Кайлин обижают. Говорят, она с убийцей спуталась. Я ж чуть в квартал к Сандре не отправился, узнавать с кем это ты “спуталась”. А выяснилось, ты у Палача живешь.
Мужчина говорил взволновано, поэтому иногда не мог справиться с собой и тогда его слышали любопытствующие люди на противоположной стороне улицы.
— Тихо-тихо, Весельчак, не стоит всем соседям знать про твои сомнительные знакомства, — потянув за руку, завела пекаря за ворота, вот только в дом он отказался идти наотрез. Пришлось уступить. — Погоди, а ты что, Сандру знаешь?
— Малышка, так хлеб вкусный все любят. И Палачи, и убийцы, и даже, — тут он мне хитро подмигнул, — ведьмочки.
Откровенно говоря, от его слов мне захотелось спрятаться. Не думала, что он точно знал, что я ведьма, и так спокойно общался со мной. Видимо, что-то в моем взгляде изменилось, раз Брайн шагнул ко мне и сгреб в медвежьи объятия.
— Не волнуйся, Кайлин, уж я тебе не враг точно. Я знаю кто ты, с того момента как мои ожоги стали затягиваться. Врачеватели все как один твердили, что руки придется со временем отрезать, потому что заражение. А ты какими-то компотиками да примочками все вылечила. Не бывает так, малышка. Но поверь, я не враг тебе.
— Верю, Брайн, конечно, верю. Но Сандра?
— Эм, — щеки мужчины окрасились розовым, и он смущенно отвел взгляд, — ну, скажем так, я не всегда имел лавку ближе к центру города. Но давай не будем. Расскажи лучше, как так получилось, что ты с Палачом живешь?
Не придумав ничего лучше, я уселась прямо на крыльцо, а когда Брайн присел рядом, начала свой рассказ. Мужчина то сжимал кулаки, то неверяще мотал головой, а то и вовсе высказывал свое мнение, заключая его в несколько крепких фраз.
— Джон доигрался, я так понимаю.
— Весельчак, ты же знаешь, я никогда не интересовалась, чем занимаются мои м-м-м, пусть будут гости, да? Просили помощи — я помогала. Я не жаловалась Палачу на Джона, ничего про него не рассказывала сверх той ситуации, с которой сама столкнулась. И уж тем более я не просила в башню его упекать. Так что даже не знаю, что тебе ответить.
— Да ты-то здесь при чем? У каждого человека своя голова на плечах и дорогу каждый сам себе выбирает, уповая на милость Богини и помощь Бога. Ты светлая, добрая девочка, Кайлин, вот такой и оставайся, и Палача держись. Работа у мужика поганая, конечно, не позавидуешь, но пока он про тебя не знает, и ты ничего не вытворяешь из своих штучек, бояться нечего. Ты же не вытворяешь?
— Вытворяю? Что, например? — конечно, я понимала, о чем речь, но как объяснить Джону, что я не просто вытворяю, а полдома Палачу отмыла с применением своих сил?
— Кайлин, ты в своем уме ли, милая?
— Весельчак, мне кажется, тебе пора, — хмыкнула в ответ, — ты странные вещи говорить начал.
— Девочка…
— Давно уже взрослая и знаю, как со своей силой жить. Давай не будем об этом, ладно?
— Упрямая, — мужчина приобнял меня за плечи, — береги себя, взрослая, и не забывай заходить ко мне в пекарню. И твои, и Палача предпочтения я отлично знаю.
Тепло попрощавшись с другом, я еще долго смотрела, как он уходит от дома Палача, и думала, что пока в этом городе еще есть такие люди, можно продолжать верить в добро и в силу Светлой Богини.
Как только Брайн скрылся из виду, я откинула в сторону все грустные мысли и пошла в дом. Книга была забыта, меня тянуло на кухню, я буквально нутром чувствовала, что нужно готовить много горячей сытной еды. Кажется, хозяин дома скоро вернется.
Глава 13
Я так погрузилась в готовку, что не заметила, как на столе появилась большая чашка, доверху заполненная пирожками с мясом. Рядом с ней под полотном отдыхал сладкий пирог, в печи томилось мясо с овощами, а я самозабвенно чистила овощи для супа.
Я в жизни столько не готовила, сколько это делаю с того момента, как поселилась у Палача. И что удивительно, сколько бы я ни наварила, мужчина умудрялся все это съесть если не за день, то за два точно. А уж с какой скоростью исчезала сладкая выпечка, я даже вспоминать не хочу. Судя по тому, сколько я приготовила сейчас, Палач приедет или очень голодным, или не один. За долгие годы я привыкла слушать свою интуицию и если что-то желала вопреки здравому смыслу, значит, так нужно было. Сама Светлая Богиня подсказывала мне, не иначе.
А чем еще объяснить, что стоило только мне закинуть в кипящий бульон овощи, как входная дверь хлопнула и что-то тяжелое со стуком упал на пол. Бросив все, я поспешила в холл, чтобы застать там уставшего мужчину, прислонившегося к двери и с тоской смотрящего на мешок у своих ног.
— Вернулся, — привалившись плечом к косяку, скользила взглядом по мужской фигуре и увиденное мне откровенно не нравилось, — может быть, это и не мое дело, но… ты вообще не отдыхал?
Смотреть на осунувшееся лицо с шикарными темными кругами под глазами было непривычно. Круги Палачу не шли, как и каркающий, хриплый смех, которым он ответил на мою реплику. Подняв голову, мужчина поймал мой взгляд и, чуть криво улыбнувшись, признался:
— Почти совсем, — что интересно, от двери он так и не отлип, — а ты сейчас похожа на сварливую жену, знаешь?
Что-о? Презрительно фыркнув, сдув с лица прядь волос, я уперла руки в бока, как та самая жена, и, кивком головы указав на мешок, спросила:
— Это что?
— Понятия не имею, — Палач продолжал разглядывать меня и улыбаться, — вообще не уверен был, что он существует, но раз ты тоже видишь этот мешок, значит, мне не привиделось…
Интриган Его Величества замолчал, дразня во мне любопытство, и устало прикрыл глаза.
Нет, это что же происходит? Пришел, выглядит так, как будто его пытали, притащил в дом неизвестно что и еще и про “привиделось” говорит, а голос-то осипший!
Не задумываясь как это будет выглядеть, порывисто подошла к мужчине и, потянувшись, положила ладонь на его лоб.
— М-м-м, от тебя выпечкой пахнет, — тихим голосом, как пуховым пером по нервам. — Кайлин, а что ты делаешь?
— Ничего не делаю, — ответила ворчливо, сместив ладонь со лба сначала на мужскую щеку, а потом нырнула ей за край воротника, кладя на шею, — проверяю, нет ли у тебя жара.
— А… ага. Ну ты продолжай ничего не делать, — он запрокинул голову, упираясь затылком в дверь, тем самым облегчая мне задачу, — очень приятно, знаешь ли.
Отпрыгнув от мужчины, еле сдержала ругательства, которые приличной девушке и знать-то не положено, и еще раз переспросила:
— Так что за мешок-то?
— По словам этого, как его… Имя забыл, представляешь, пекаря, в общем, там гусь. Но я не проверял.
Уверена, если бы Палач в этот момент посмотрел на меня, то увидел бы сильно распахнутые от удивления глаза. Но как было не удивиться от таких новостей?!