— Кайлин?
— Нет, не Кайлин, это ты сам сделала. Какие склянки брал в руки кроме тех, что я тебе оставила?!
— Да они все на одно “лицо”, со стола брал, не знаю, что ты там напутала!
— Я напутала? — вот теперь я смогла поднять взгляд на Палача. — Хочешь сказать, я тебе вместо отвара для стирки подсунула лекарство от болей? Я, кто угробила на готовку всех этих отваров не один день?! Я?!
Видимо, на моем лице явственно проступило желание убивать, так как Палач прекратил утверждать, что это моя ошибка испортила мои вещи. Вместо того чтобы спорить, он подошел ко мне и, не задумываясь, сгреб в охапку и принялся широким жестом поглаживать спину, как лошадь норовистую.
— Все, успокойся, подумаешь, немного цвет вещи поменяли. Ну вот такой я безрукий оказался, прости. Ты же девушка, не думаю, что розовые простыни тебя смутят. Только не ругайся больше на меня, хорошо?
— Хорошо, — вздохнув, я на секунду ткнулась носом в его грудь и прикрыла глаза, вздыхая приятный аромат, — в конце концов, пижамы мои, кроме меня, никто не видит, подумаешь, буду как поросенок пару ночей. А вот простыни меня ничуть не смущают, ты прав.
— Ну вот и чудесно, — Палач сжал на мгновение мои плечи и отступил в сторону, — успокоилась?
— Конечно, простыни-то твои!
Бесценное выражение лица Палача навсегда останется у меня в памяти. Полюбовавшись им несколько секунд, я невозмутимо вылила ведро воды в корыто и принялась за стирку.
— Знаешь, мне кажется, тебе лучше отдохнуть, я правда сама справлюсь с тем, что осталось.
— Отдохнуть надо, да. Давай выкинем те чехлы, и конец стирке, а?
— Простыни тоже выкинем твои?
— Да! — радостно согласился он под моим насмешливым взглядом.
— Вряд ли, ведь тут, кажется, они все, если ты не прячешь белье еще где-то, кроме ящика в твоей комнате!
— Все? — возмущению и удивлению мужчины не было предела.
— Ну кроме того, что на твоей кровати, разумеется. А чем тебе не нравится нежно-розовый цвет? — с остервенение плоская ткань, я мило улыбалась Палачу. — Ведь ничего страшного не случилось, правда?
Вот чем мне нравится этот мужчина, он умел очень быстро принимать решения. Захотел и спас ведьму от толпы, захотел и принес ее к себе домой, разрешил пожить в безопасности, и не мешал ей наводить порядок в доме, и готовить для себя. Вот и сейчас решение проблемы быстро пришло ему в голову.
— Завтра пойдем в лавку и купим новую пижаму и постельное белье, да?
Говорю же, умничка, а не мужчина! Согласившись с таким планом, вспомнила, что эту ночь мне было в чем спать, а поэтому согласилась на ужасные траты — выкинуть и пыльные старые чехлы, и вот это розовое безобразие.
Быстро наведя порядок во дворе, я в очередной раз выслушала лекцию о том, что слабым девушкам не стоит таскать всякие тяжести, и со вздохом отправилась разогревать ужин, в то время как палач взялся возвращать тяжелое корыто на место. Кажется, стоит очень постараться, чтобы задобрить этого упрямца, иначе он больше никогда не согласится помогать мне.
Глава 15
После сытого, хоть и раннего ужина, по сложившейся привычке мы с Палачом сидели перед камином в малой гостиной. Я молча смотрела на огонь, думая о том, что на ночь необходимо смазать руки заживляющим кремом, иначе завтра воспаленной кожи не избежать. А еще радовалась возможности спокойно сидеть, откинувшись на спинку кресла. Спина моя была очень рада этому обстоятельству. Рядом на столике, который раньше был заставлен тарелками, а сейчас стоял между нами, расположились две кружки с горячим чаем и лежала забытая мной книга. Только вот читать не хотелось. На улице медленно опускались сумерки, и свет пламени уже начал откидывать причудливые тени на стены и наши лица.
— Знаешь, — нарушил тишину Палач, — твой день большой стирки можно было бы использовать в башне стражей как вид пытки.
Мужчина беспокойно поерзал в кресле в поисках удобного положения.
— Используйте, — уголки губ дрогнули в улыбке, но смеяться сил не было, — а надзирателями поставьте тех женщин, которые работают в городской прачечной. Поверь, под их присмотром стирка будет совсем не такой легкой, как получилась у нас.
— Легкой? — повернувшись ко мне, Палач вопросительно выгнул бровь. — Сегодняшний день, по-твоему, был увеселительной прогулкой для нас?
— Нет, конечно, но представь себе объемы работы у тех женщин. Каждый день. С утра и до вечера.
— А ты откуда знаешь?
— Приходилось лечить воспаленные суставы на руках некоторых из работниц прачечной. Главной прачечной. Куда любой житель города может принести свои вещи в стирку, имея пару лишних серебрушек. И несут ведь, от подштанников до штор.
— Подожди, но там же водопровод, слив, это все работает!
— Конечно, только он, водопровод, выходит из строя. Или слив засоряется. И тогда женщинам приходится ходить к колодцу, благо он во дворе здания, за водой. Греть ее… Ну, ты теперь имеешь представление, как это все происходит. А стирают они не с травками щадящими и мыльным раствором натуральным, а с тем, что дешевле и руки разъедает в горячей воде вместе с грязью. Да, в общем-то, так происходит почти в любом доме, где господа благородные не сами свое белье грязное стирают. И знать не знают, какие последствия могут быть из-за экономии на мыле. Да и бедные семьи не все могут себе позволить хорошие растворы. Хотя бедняки предпочтут в горячей воде несколько раз замочить одежду и прополоскать, а не тратить гроши последние на такие вещи. Хлеб — он как-то нужнее.
Видимо, от усталости я стала непривычно разговорчивой. По большому счету зачем Палачу все это знать? Изменить он этого не сможет, а проблемы тех, кто тяжелым трудом зарабатывает себе на хлеб, он и сам прекрасно знает. Может быть, его работа не настолько физически изматывающая, не каждый же день он с утра до ночи казни проводит, но вот то, как люди к нему относятся. Как ненавидят и проклинают… Не каждый, далеко не каждый бы выдержал так жить. Выходить на улицу, каждый день сталкиваясь с таким отношением. Прожив несколько недель в доме этого удивительного мужчины, я теперь точно знаю, что он человек, невероятно стойкий духом. Но даже ему сложно.
— Никогда не задумывался об этой стороне жизни тех, кто работает на благо других.
Палач вновь поменял позу и в этот раз я заметила, как он поморщился. Снова.
— У тебя все в порядке? — то, как он двигался, заставило меня волноваться. Уж чего-чего, а навредить Палачу своей просьбой о помощи я точно не хотела.
— Да не обращай внимания, — кажется, в нем снова заговорила мужская гордость. И я, конечно же, кивнула в ответ, но решила понаблюдать.
— Хочешь еще парочку интересных способов пытки, ну или наказаний, для дебоширов расскажу? Из тех, что обычные женщины каждый день дома делают.
Почему-то хотелось заставить Палача улыбаться. Не нравилась мне его складка между бровей. Улыбка ему шла куда как больше.
— А давай. Будем нарушителей порядка водить на работы и давать трудяжкам иногда отдыхать.
— Тогда пекарни. Тесто замесить и столы отскребать в конце дня от налипших кусков того же теста. Или улицы подметать…
— Зачем? Грязь у нас убирают, а просто так мести?
— Почему просто так? Пусть метут и думают над своим поведением. Пока тебя не было, я наблюдала, как в одном из дворов на этой улице молодая девушка, служанка, подметала дорожки вокруг дома. Метелка еще такая короткая была, так она, бедняжка, пока всю работу сделала, потом еле спину разогнула. А хозяйка, ледя молодая, стояла и все время за ней наблюдала. Чтобы та не отдыхала. Я хотела к той бедняжке подойти мазь предложить, но при хозяйке ее не рискнула.
— И что, ты бы продала ей мазь? — Палач внимательно посмотрел на меня. — А если бы она тебя тоже ведьмой назвала?
— Почему продала? Ей бы даром дала. Ты не видел, как она за спину держалась и морщилась, — говоря это, я наблюдала за мужской рукой, которая так же, как и тонкая ручка той незнакомки, скользнула на поясницу и потерла спину, — ну и потом обвинили бы меня в том, что я ведьма, упекли бы в башню. Вот там бы ты меня и нашел.
Бравировала я, конечно, зря, даже шутить на эту тему было опасно, но то, как кровь закипала в венах от одной мысли, что я балансирую на самом краю, придавало сил. Я все никак не могла определиться, мне стоит в ужасе убегать от Палача или можно ему доверять. Доверять хотелось очень. С каждым днем, проведенным в обществе этого мужчины без имени, мне все меньше хотелось уходить отсюда и все больше было интересно узнать его как можно ближе.
Я понимала, что это опасно, понимала, что могу ошибиться и в итоге стать той, кого он должен будет или казнить, или лишить силы, но ничего не могла с собой поделать. Отчего-то именно рядом с ним я чувствовала себя в безопасности и мне было хорошо. Просто хорошо от того, что он рядом.
— Знаешь, Кайлин, ты с каждым разом все больше меня удивляешь, — протянув руку, Палач поймал мою ладонь и мягко сжал пальцы, — я рад, что, убегая от Джона, ты врезалась в меня, а потом не испугалась остаться в доме убийцы.
— Ты не убийца, — не могла сидеть от возмущения и резко поднялась на ноги, чтобы встать прямо перед мужчиной, — не убийца, ясно тебе?
Мне было очень важно, чтобы он прекратил так себя называть и относиться к себе как обычному преступнику. Они убивали и грабили ради выгоды и своего удовольствия. А он… Он… Он был всего лишь палачом на службе короля.
— А кто же я? — тихо и печально спросил, глядя на меня снизу вверх.
— Обманщик ты, — заметив, как он в очередной раз сменил позу, даже прицокнула языком. — Раздевайся!
— Что-о?!
— Рубашку, говорю, свою снимай, упрямец. Я сейчас приду.
Развернувшись на пятках, отправилась на кухню за согревающей мазью и обезболивающим настоем. Надеюсь, его он не весь вылил в последнее ведро. Но в любом случае мне было чем вылечить спину этого… Ох и упрямый же он!
Естественно, когда я вернулась в гостиную, рубашка была на месте. Застегнутая на все пуговицы, — кстати, кажется, вон та верхняя, под горлом, была расстегнута до моего ухода, — она плотно сидела на фигуре Палача. Сам мужчина, нужно отдать ему должное, из кресла встал. Можно сказать, половину работы он уже сделал, осталось только убедить его, что моя мазь ни в коем случае не причинит вреда.