— Вот это держи, выпей залпом, — протянув кружку, на дне которой была разведена настойка с хорошим обезболивающим действием, но при этом ужасно горькая, выжидающе посмотрела на мужчину, — и лучше не нюхай.
Палач тут же решительно поднес кружку к носу и глубоко вдохнул. Когда он поднял на меня заслезившиеся глаза, я смогла только развести руками.
— Я предупредила, но ты же очень самостоятельный, да?
— Боги, Кайлин, ты решила от меня избавиться?
— Да, конечно. И занять твой дом. Он уже почти приведен в порядок и очень удобный, угу.
Сложив руки под грудью, я начала нетерпеливо постукивать ногой об пол.
— Что? — Палач посмотрел на меня и перевел взгляд на лекарство в своих руках. — Ты же пошутила?
— Нет, я не умею шутить. Особенно что касается трав.
— Кайлин, я не уверен, что стоит…
— О, Светлая Богиня, да ты как ребенок. Хотя зачем я наговариваю на детей, это самые неприхотливые создания.
Признаваться в том, что детям все горькие настои и настойки я даю исключительно с медом или с соком каких-нибудь ягод, не стала. Не маленький, выпьет и так. Неприятно, конечно, но зато это даст мне те несколько мгновений, когда Палач не будет так внимательно и настороженно смотреть на меня, и я смогу хотя бы задрать его рубашку. А то будет еще неделю ходить очень гордо, но криво. Спина ему спасибо не скажет.
— Ой, ну прекрати, уверяю тебя, пара глотков разведённой настойки ничего с тобой не сделают. А боль в спине утихнет.
— Хорошо, если это, — он приподнял кружку, — от боли, то что у тебя в руках за горшочек?
— С пирожками.
— Да-а? — мужские губы искривились в усмешке, а брови приподнялись. — А мне кажется, ты меня обманываешь.
— Тебе кажется, — подошла ближе к Палачу и, подтолкнув кружку к губам мужчины, прошептала, не отводя взгляда от его глаз: — Пей давай.
То ли Палач просто решился довериться, то ли не смог отказаться, глядя мне в глаза, но он наконец-то, задержав дыхание, в два глотка осушил кружку и, резко развернувшись, поменял ее на ту, в которой у него все еще был чай. Вот этого момента я и ждала. Пока мой доверчивый пациент жадно пил чай, я воспользовалась ситуацией и уверенно выдернула рубашку из-за пояса брюк. Нырнув рукой под ткань, положила ладонь на мужскую спину и, надавив, медленно провела рукой от лопатки до поясницы. Мышцы под моими пальцами буквально окаменели, и Палач заговорил отчего-то хриплым голосом. Хотя это было странно. Настойка такого эффекта не должна давать.
— Кайлин, что ты делаешь?
— Ищу, куда “пирожки” намазать, — я была сама невозмутимость.
— Какие еще пиро… ох… Кайлин!
— Ну вот и нашла, — нахмурив брови, начала осторожно ощупывать то место, которое вызывало наибольший дискомфорт у Палача. Плохо, он явно потянул мышцу, которая шла вдоль позвоночника, а значит, лучше всего намазать бы всю спину, чтобы боль не распространилась выше. А для этого рубашку нужно снять!
Не задумываясь о действиях, начала мягко поглаживать вокруг больного места. Нужно как-то уговорить упрямца прекратить разыгрывать из себя трепетную барышню на первом свидании и все-таки снять кусочек ткани со спины.
— М-м-м, — мужской, едва слышный стон вернул меня в реальность, и я обратила внимание на то, как Палач, сам того не замечая, подставляет спину под прикосновения.
— Сними рубашку, — едва слышным шепотом, — она нам сейчас мешает.
— Угу, мешает, — безропотно согласился со мной, в то время как я с легким нажимом поглаживала мужской бок.
Одной рукой снимать с горшочка кусочек ткани было неудобно, поэтому пока Палач медленно, как будто он еще сомневался в правильности своих действий, снимал рубашку, я зубами стягивала ткань, которая служила крышкой. Главное, не давать ему отвлечься и задуматься, что именно я делаю. Видно же, что ему приятны мои прикосновения, вот и пусть думает о приятном, если о лечении ему думать гордость мешает. Главное, мне потом успеть сбежать от него.
Я отвлеклась всего на мгновение. Отвела взгляд на горшочек в моих руках, решая, куда его поставить, чтобы он мне не мешал. Быстро присев, опустила его на пол, чтобы, поднявшись, положить уже две руки на спину. Вот только вместе с ладонями на спину Палача лег и мой взгляд и, кажется, я передумала убегать.
Ох, Богиня, помоги оставаться в здравом уме и не натворить глупостей.
А творить хотелось. Передо мной замер молодой сильный мужчина с широкими плечами, узкой талией и гладкой здоровой бархатистой кожей. Просто трогать Палача было приятно, да и думала я в тот момент об источнике боли. А дотрагиваться и видеть… Никогда ни один обратившийся ко мне за помощью мужчина не вызывал во мне такого восторга и интереса. И непонятного томления. Богиня, да что же это?
Я скользила руками по спине, чувствуя, как под кожей перекатываются мышцы под моими пальцами. Наслаждалась каждым мгновением и все никак не могла насмотреться. Прекрасен. Он был просто прекрасен. Камин расчертил фигуру Палача причудливым узором, сплетенным из света и тени, и сейчас я будто играла с этим безопасным теплым пламенем на спине мужчины. Кажется, мазью я воспользовалась как маслом для массажа, покрывая кожу от плеч и до самого пояса брюк, который с каждым мгновением все больше меня раздражал. Хотелось видеть больше, иметь возможность трогать и изучать мужское тело так, как мне заблагорассудится, не останавливаясь из-за дурацких препятствий. Палач что-то тихо говорил, медленно двигаясь под моими руками как дикий зверь. Дикий, но ручной. Опасный, но рядом с которым я чувствовала себя в безопасности. Страшный, не внешне, а своей сутью, но при этом настолько притягательный.
Однажды в нашем лесу я встретила волка. Огромный самец угодил в ловушку и был ранен. Он скалился и не мог уйти. Я еле договорилась с ним, чтобы он дал мне вылечить его. Целую неделю каждый день я приходила в лес и помогала хищнику снова встать на ноги. Мне было страшно, дыхание перехватывало от одного взгляда умных глаз, которые горели яростью, и вместе с тем будто говорили — она направлена не на меня. Сейчас я испытывала очень схожие чувства. Мне было страшно, но я не могла прекратить гладить руками шкуру этого прекрасного зверя. Хотелось сделать крохотный шаг вперед и прижаться к широкой спине, обхватить мужскую талию руками и уткнуться носом между лопаток, просто чтобы полнее почувствовать его силу, вдохнуть запах. Просто побыть в этом мгновении чуточку дольше.
— Кайлин, — мягкую вибрацию я почувствовала ладонями и только после этого поняла, что меня зовут по имени.
— М-м?
— Бока у меня не болят, Кайлин.
Голос Палача звучал низко, с легкой хрипотцой. Именно она вызывала самый живейший отклик в моем теле. Пальцы мелко задрожали и, последний раз скользнув по этой идеально вылепленной спине, руки послушно опустились вдоль моего тела.
Палач медленно повернулся ко мне и поймал мой взгляд в плен. В глубине его глаз горел настоящий огонь, только источника его я понять не могла. Со мной в первый раз происходило такое. Я не могла понять, что это, не знала названия происходящему, но мне хотелось больше. Больше прикосновений, больше взглядов, больше того огня. Я была очень и очень жадной ведьмой.
— Спасибо тебе, Кайлин…
— Так нечестно, — мой голос тоже звучал ниже, чем обычно.
— Что нечестно? — мужчина шагнул немного ближе, оставляя между нами минимальное расстояние. Его даже приличным назвать нельзя было, но и прикосновения не случилось. Хотя моя голова уже кружилась от запаха мази, смешанного с тем самым ароматом, которым был пропитан весь дом. Ароматом мужчины, стоявшего рядом со мной. Немного травяной, пряный, чуть острый… уже почти родной.
— Нечестно, что я не могу назвать тебя по имени.
— Дэвид, — чуть качнувшись ко мне, прошептал на ухо.
— Дэвид, — почти беззвучно повторила, чувствуя, как тону в его взгляде. — Дэвид, а дальше?
— А дальше тебе лучше пойти спать, Кайлин…
Огонь полыхнул в его глазах ярче, и в этот раз я поняла, что было его источником. Страсть. Страсть и голод. И он прав, мне необходимо было уйти. Забрать мазь и буквально выбежать из гостиной, но помоги нам Боги… Я не хотела уходить от этого мужчины.
Глава 16
Утро было странным. Во-первых, полночи я не могла уснуть, все крутилась, заново переживая мгновения в гостиной и обнаженную мужскую спину, по которой с таким удовольствием скользила ладонями. Воспоминания, конечно, были приятными, а еще от них становилась жарко и начинало гулко стучать сердце, наверное, именно поэтому и во сне Палач… Дэвид не оставил меня в покое. Конечно, проснулась я неотдохнувшей, да еще и с красными щеками. Кто просил этого мужчину прокрадываться в мой сон и творить там такое… Такое! Да и я была не лучше. Так что комок из одеяла и простыни, сбитых в угол на моей постели, даже не удивлял. Приведя себя в порядок, я отправилась готовить завтрак. Не знаю, действительно ли Палач сегодня собирается идти за новыми простынями, но как бы ни прошел этот день, кушать в любом случае нужно. Пока руки делали привычную работу, память то и дело подкидывала образы вчерашнего вечера вперемешку с фантазиями из моего сна. К тому времени, как все было готово, я поняла одно: сближаться с Палачом… Дэвидом мне нельзя. Слишком он опасен для сердечка одной ведьмы, да и для жизни тоже.
Только это были мои планы, а вот как приводить их в исполнение, живя с этим мужчиной в одном доме, я не знала, ведь и возвращаться к себе домой мне не хотелось.
— Доброе утро, — чуть хриплый голос прямо у меня над ухом заставил вздрогнуть, — ты опять встала очень рано.
Да я не встала бы рано, если бы ты не позволял себе так много в моем сне! Ну и я тоже в том же сне…
— Как обычно, — покрепче перехватив кружку, постаралась не расплескать кипяток.
Мужская рука нырнула мимо меня вдоль бока и пока я замерла, буквально задержав дыхание, Палач спокойно стянул с тарелки блинчик.
— Какие у тебя планы на этот день, Кайлин?