? и ловко влила ему в рот горькое и резко пахнущее «зелье». А потом и вовсе, набравшись наглости, несмотря на удивленно распахнувшего глаза короля, еще и прижала ладонь к его губам, чтобы не удумал выплюнуть гадость.
— Вкусно? — с видимым беспокойством спросила у мужчины.
А когда он возмущенно замычал, пытаясь при этом скинуть мою ладонь, добавила:
— Вот и хорошо, что вам понравилось, ведь это самая приятная часть.
Подождав, наверное, с минуту, отказываясь сгорать под испепеляющим взглядом, наконец отпустила лицо короля и, снова опустившись на колени у кровати, положила ладони на тело мужчины. Одну на горло, а вторую чуть ниже груди.
— Дай воды, Кайлин, не издевайся над своим королем.
— Не могу, — призналась, прикрыв глаза, — так яд быстрее впитается и начнет действовать, а мне необходимо будет его направлять. Направлять, когда он не разбавленный, легче. Когда ощущения станут совсем неприятными, начинайте говорить: поверьте, так вам будет проще всего.
И больше не обращая внимание на возмущенное пыхтение венценосной особы, потянулась к своей силе. Не знаю, сколько прошло времени, одна минута или двадцать, я была слишком сосредоточена на своем деле, но судорожный вздох, как и отборные проклятия короля, я выслушала с невозмутимым видом. А потом он заговорил:
— Да чтоб тебя, малявка, никогда бы не подумал, что меня будет пытать любимая женщина лучшего друга!
— Я еще только начала, не переживайте, Ваше Величество, этой ночью мы узнаем друг о друге много интересного.
— Ведьма!
— Я знаю.
Выждав еще пару мгновений и тяжело вздохнув, король заговорил. Его рассказ часто прерывался тяжелым дыханием; иногда мы отвлекались на то, чтобы принять новую порцию «микстур», а временами — на цветастые ругательства. Но, в общем, мы неплохо справлялись. Я не переставая вливала силу в короля, строго контролируя, как один яд уничтожает другой, а потом старательно выводила его через поры мужчины, пока Эван вел свой рассказ.
— Мэт, ты спрашивала про Мэта. Думаю, следует начать с него. Ну так слушай, маленькая упрямица. Твой мужчина не любит вспоминать свою жизнь до того, как он стал палачом. И на это есть веская причина. До того, как я получил кольцо, мы с Мэтом были друзьями. Вместе учились, вместе безобразничали. Вместе пошли в башню стражей — строить военную карьеру. Наши тренировки вводили в ужас не одного матерого вояку. А как же: два молодых и глупых пацана, которые без удержу махали боевыми мечами, отрабатывая удары друг на друге. Когда я по воле случая стал новым королем, и пришло время выбирать палача, я молил Богов, чтобы им не стал Мэт. Но кто бы меня послушался. Стоило претендентам собраться в зале вместе с действующим палачом, как секира, будь она неладна, буквально загорелась в руках своего предыдущего владельца. И эта упрямая палка указала на моего лучшего друга. Поверь мне, Кайлин, меньше всего я хотел, чтобы бремя убийцы легло на плечи Мэта. Меньше всего. Но когда из зала ушли все счастливчики, и остались только новый и старый палачи, мне пришлось выйти из-за ширмы, за которой я стоял все это время, и провести ритуал. Передача силы на самом деле проходит очень просто. С виду. Палач передает своему преемнику орудие смерти, и пока они оба держатся за древко, соприкасаясь ладонями, мне необходимо просто положить свою ладонь с надетым кольцом поверх их рук. А потом начинают тянуться мучительно долгие минуты, когда два сильных мужчины корчатся от боли, не в силах отпустить проклятую секиру. Минуты, когда сила палача перетекает от одного к другому. Перестраивая их организмы, давая возможность одному пользоваться ведьмовской силой, а у второго забирая эту власть.
— Ведьмовской? — удивленно выдохнула, снова укладывая свои ладони на тело короля.
— Как и мое кольцо, да, Кайлин; и оно, и секира, да и палач буквально прописаны именно вашей силой. Поэтому ведьмы столетиями подлежат уничтожению. Они единственные, кто был наделен таким могуществом в нашем мире. Они же и те, кто может наш мир разрушить. Когда-то очень давно уже была такая же попытка привести в наш мир больше магии. Группа сумасшедших ведьм — очень большая, должен заметить, группа, — объединилась в своем рвении изменить Сольган, посчитав себя всемогущими. Они создали кристалл. Нет, сам кристалл они, конечно же, нашли, а вот напитывало силой его целенаправленно и очень упорно не одно поколение ведьм. Напитывало, чтобы с его помощью можно было вспороть ткань мироздания. И, судя по летописям, у них получилось. Об этом мало кто знает, девочка, но у тех сумасшедших получилось. Вот только из разрыва полезла такая дрянь, что еще не одну сотню лет самим же ведьмам и простым людям пришлось вычищать мир. До наших дней на самом деле дошло не так много информации. Знаю только, что эхо тех действий до сих пор аукается нам всем. Есть записи, что те, кто владеют этим кристаллом, могут приводить гостей через ткань мира. Я никогда не решился бы попробовать это провернуть, слишком большая сила скрыта в каком-то осколке того кристалла. Большая сила и большая ответственность. Решение уничтожать ведьм было принято не королями, Кайлин, а советом верховных ведьм. С одной поправкой: казнить сестер за злодеяния и лишать их силы можно, только если есть подозрения, что этой силой пользуются сверх меры. Не я это придумал, малявка, и не мои предки. Не мои. Хотя, как сказать. Все королевские рода, не только наш, имеют в проматерях ведьму. Иначе мы бы не смогли пользоваться своими символами власти. Да и палачи, к слову, тоже. Так что, в какой-то степени мы такие же, как и ты. Только тебе не нужно для этого ни таскать дурацкое кольцо на руке, ни, тем более, вечно таскаться с палкой. Мэт не сразу распознал в тебе ведьму, ты очень хорошо скрывалась. А потом еще дольше он сомневался. Не ругай его, что он не стал признаваться. Пусть сам тебе расскажет, когда именно понял, что ты принадлежишь к одаренным силой. И как он к этому относится. Просто не беги от него. Ты обещала.
— Нет, не обещала. Как и он слова обещания не произнес. Кем он был до того, как стать палачом, Эван, скажешь?
Мы давно уже перешли на ты, а уж после того, как сам король вытирал мои мокрые щеки своей дрожащей от напряжения рукой, и вовсе глупо было продолжать раскланиваться с ним в словесных реверансах.
— Дэвид Мэтью Томас Фрейзер-младший из рода Ларготов. Я думаю, пояснять больше ничего не стоит.
— Ларготы? Одна из богатейших семей нашего королевства? Но… Этот дом. И…
— Этот дом — все, что осталось у Мэта от его рода. Дело в том, девочка, что как только представителя рода сила выбирает палачом, он теряет связь с родом. Его вычеркивают из семейного древа. Он не имеет права наследовать родовое имущество, а общение, как правило, родственники ограничивают сами. Никому не хочется чтобы все знали, что именно в их роду вырос новый убийца короля. Удобно, что палач всегда выбирается из младших сыновей благородных родов. Не правда ли?
— Нет, — я снова зашмыгала носом, глядя, как на грудь короля капают мои слезы, — не удобно. Это ужасно — отворачиваться от своего сына только потому, что у него неугодная благородным сволочам работа.
— Не палач, Кайлин, Мэт давно уже принял свою судьбу. И теперь, когда у него появилась ты, он понял, что и палач достоин любви. Ведь достоин?
— Да.
— Вот и славно. Тогда прекрати пытаться утопить меня, хватит и того, что от твоей силы у меня все горит.
— Почему все-таки Мэт?
— А ты не знаешь? В благородных семьях есть такое правило: первое имя ребенка — его личное; второе — имя, которое дают в храме Темного Бога; третье — имя рода, а четвертое — одного из предков. Чаще всего мальчики растут, используя имя, данное в храме. Вроде как оно нас защищает. А тебе Мэт назвал личное имя. Давно утерянное для него. Но он так решил. Так что не отказывайся от такого подарка, Кайлин. Этот подарок Мэт сделал не для тебя, для себя. Поняла меня?
— Поняла.
Меня уже заметно шатало от усталости. Слишком много силы я тратила за слишком короткое время. Да и рассказ Эвана внес свою лепту. Ведьма, которая плохо контролирует эмоции, тратит силы в два раза больше. Еще немного, и я просто упаду на пол, а этого допустить нельзя. Нельзя прерывать лечение, иначе более сильный яд убьет короля гораздо быстрее той мерзкой отравы, которой его напоили до меня.
— Ваше…
— Кхм, малявка, вот даже не начинай!
— Эван, — покладисто исправилась, борясь с головокружением, — скоро придет моя подруга. Она хорошая, правда хорошая, именно она рассказала мне про заговор. И именно она продолжит выводить из вашего организма яд, когда я потеряю сознание. Очень прошу…
— Не могу обещать, Кайлин, полную неприкосновенность я не могу обещать даже тебе. Жизнь слишком длинная, а оступиться может каждый. Но если вы и дальше не будете нарушать законы королевства, то вам и дальше ничего не грозит.
— Да, но Дэвид говорил, что все ведьмы…
— Не разочаровывай меня, малявка, — Эван искривил губы в усмешке, — просто подумай о том, что Мэт не встречал на своем пути совершенно невиновных ведьм. Ну, кроме тебя, разумеется.
Кайлин никогда не признается об этом вслух, но в этот момент из-за слов короля она испытала огромное облегчение!
— Спасибо, — прошептала едва слышно, набирая очередную порцию яда в ложку. — Открывай рот.
— Опять?
— Снова…
Не успела я договорить, как из холла послышались голоса, и один звучал громче других.
— Убери уже от меня свои руки, мужлан! В этом доме вряд ли кто-то заподозрит меня в худых намерениях! Кайлин! Кайлин, скажи дружкам своего палача, что ты меня ждешь вместе со всеми склянками!
— Это кто? — Эван посмотрел на дверь.
— Мэл. Подруга. Надеюсь, она не успеет тебя оскорбить. Мэл, понимаешь, бывает слишком резкой.
— Главное чтобы она оказалось достаточно сильной, чтобы сменить тебя, и достаточно умной, чтобы не пытаться убить меня.
Мрачные слова короля были прерваны резко распахнувшейся дверью. В комнату вихрем влетела Мэл. В одном домашнем платье и тапочках на ногах, она сверкала гневным взглядом.