— Знаешь, — начала говорить, когда поняла, что вот вот упаду, — мне кажется, у меня не хватит сил справиться со всем в одиночку.
— Я же говорил тебе, что ты не одна, родная, — Дэвид тихо хмыкнул мне в макушку. — Все просто ждали когда одна упрямица попросит помощи.
— В смысле ждали?!
— В том смысле, Линни, что ты невыносимая, вредная зазнайка, раз думала, что тебя кто-то оставит одну воевать с теми идиотками, решившими угробить наш мир. Держись, подруга, сейчас все будет!
Голос Мэл прозвучал как гром среди зимы. Настолько же оглушительно и так же неожиданно.
— Ты с кем Эвана оставила?! — не смогла сдержать вскрика.
— В смысле, оставила? Я его вылечила! А теперь он вон вместе с остальными стражниками уничтожает эту дрянь темную. Упрямый, невыносимый мужлан! Кто бы его одного оставил? — возмущение подруги было настолько искренним, что я не нашлась, что сказать. А потом почувствовала это.
Касание нескольких ладони к своим рукам и мощный поток магии, который передался через прикосновения. Повернув голову и открыв глаза, я встретилась опасно-задорным взглядом подруги. Ее руки лежали на моем правом плече, и она передавала мне свою силу. А на ее плече лежали ладони Глории — еще одной нашей приятельницы, за руку Глории держалась Сандра и, поймав мой взгляд, лихо мне подмигнула. У меня в очередной раз пропал дар речи, а глаза наполнились слезами, от осознания. Не только люди пришли биться за нашу землю, но и ведьмы собрались на этой небольшой поляне, чтобы противостоять злу. Чтобы помочь мне, уже установившей связь с разломом, справиться. И плевать они хотели, что теперь все, в том числе и король с Палачом, будут знать их в лицо. Они знали, за что сражались, к ним также, как и ко мне, взывала их сила, и они не смогли остаться равнодушными. Справа от меня тянулась цепочка из пяти разновозрастных ведьм, а когда я повернулась налево, то всхлипнула особенно громко.
— Маришка?
Девочку держала на руках мать, а сама малышка, положив на меня ладошки и сосредоточенно насупив брови, работала проводником силы наравне со взрослыми ведьмами. Те с улыбками смотрели на отважную девчушку, а вдова Тревор ободряюще мне улыбнулась.
— Пару дней назад в ней проснулась сила, Кайлин, представляешь? Моя дочь станет такой же, как и ты!
«Такой же, как я», — эта мысль приятно согрела. И страх отступил окончательно. Мы справимся, обязательно справимся.
Наше противостояние продолжалось еще долгое, по ощущениям очень долгое время. Я не следила за сражениями на поляне, не отрывая взгляда от неба. Конечно, я слышала крики людей, как и плачь, и проклятия. Ведьмы иногда выходили из цепи, чтобы помочь кому-то, Мэл ругалась, как последний грузчик на рынке, чутко следя за перемещениями Эвана, и обещала ему все кары небесные на королевскую… голову… если он только посмеет погибнуть. Дэвид на эти выпады лишь пренебрежительно фыркал и говорил, что моя подруга ходит по краю, а я в ответ улыбалась. Разберутся. Король и его знакомая ведьма разберутся и без нас. Отчего-то я была уверена: у них все будет хорошо.
Еще четырежды меня охватывала боль, но крики побежденных ведьм, утративших связь со своей силой, я больше не слышала. Слишком шумная компания собралась вокруг меня. Когда небо начало светлеть, а края трещены оканчательно сошлись, оставляя на небесном полотне едва заметный шрам, я готова была смеяться от радости. Смогли. У нас получилось. Многие так и делали. Кричали и смеялись, встречая нашу общую победу. Только у меня на это не было сил.
Секира остановила свой смертельный танец, и Дэвид, подхватив меня на руки, закружил, осыпая лицо поцелуями.
— Ты это сделала, Кайлин, ты смогла!
— Мы, мы вместе это сделали, — своих слов я и сама не расслышала, не знаю, слышал ли их Палач Его Величества. Я все смотрела на небо, не в силах даже обнять своего мужчину.
Только почувствовала, как меня бережно опустили на землю, и увидела, как наконец-то надо мной склонилось родное и такое любимое лицо.
— Кайлин? — Дэвид был серьезен и с беспокойством смотрел на меня. — Что с тобой, девочка?
— Я люблю тебя, мой личный Палач.
Это было единственное, что я успела сказать. А дальше? Дальше меня выгнуло дугой над землей от раздираемой тело боли. Слишком много своих сил я потратила, слишком мощный поток чужой энергии прошел через меня, выжигая все, что мог, в организме.
— Кайли-ин! — наполненный болью и отчаяньем крик любимого был последним, что я услышала.
А потом, кажется, умерла.
Эпилог
— Да тихо ты, он сейчас уйдет!
— Куда он уйдет, он только пришел, балда!
— Сама ты балда, спугнешь, и будем еще месяц выслеживать.
— Как ты меня назвал?!
— Как надо, так и назвал!
— Н-на!
Звук громкого подзатыльника зазвенел в лесу и, поднявшись вверх, запутался в кронах деревьев.
— Ведьма-а-а!
— Сам ты ведьма! — Маленькая брюнетка с озорными зелеными глазами показала язык высокому рыжему мальчишке на четыре года ее старше.
— Я не могу быть ведьмой, я мужчина!
— И что? А отварчики варишь, как самая обычная ведьма!
— Это не отварчики, а зелья!
— Отварчики!
— Зелья!
— Отварчики!
Спорщики так увлеклись своими разборками, что даже не заметили свидетелей, сидевших на широкой ветке дерева. Двое наблюдали за детьми и с философским равнодушием грызли дикие яблоки.
— Смотри, характер прямо как у тебя, — откусив яблоко, Палач подмигнул своей ведьме.
— Думаешь? — Рыжеволосая голова склонилась к плечу, и Кайлин задумчивым взглядом осмотрела колоритную парочку. — А ты сейчас кого имеешь ввиду?
— Да, в принципе, оба хороши. Помогать-то будем им или нет?
— Сами справятся, — Кайлин поудобнее устроилась на ветке и положила голову на широкое плечо мужа. — Тем более, их добыча снова ушла, а значит, мы сможем еще пару месяцев жить спокойно, без страха, что в доме снова что-то взорвется.
— А все твоя книга дурная с рецептами!
— А что-то ты не жалуешься, когда уминаешь пирожки по тем самым рецептам! И потом, рецепты с тьмой в ней появляются только благодаря нашему сыну!
— Да, еще немного, и те пирожки с ядом будут! И ты знаешь, что я против его экспериментов!
— Ну и будут, тебе-то что? — отвечая на первую реплику, ведьма легкомысленно пожала плечами. — А то, что в Кайле есть исследовательский интерес, это хорошо. Мир меняется, они должны знать, как с ним взаимодействовать.
— Как это что? Не очень хочется, чтобы меня отравил кто-то из наших детей! — предпочитая не возвращаться к известному спору про увлечения сына, Дэвид возмутился только возможным ядом в выпечке.
— Дэвид! — Кайлин очень постаралась сдержать широкую улыбку и лишь нарочито тяжело вздохнула. — Сколько лет мы вместе?
— Это что, проверка какая-то? — темная бровь вопросительно изогнулась.
— Нет, просто я удивляюсь, как после десяти — слышишь? — десяти лет брака с ведьмой ты можешь даже мысль допустить, что тебе страшен хоть один мне знакомый яд!
— Ты сейчас о чем, родная? — в голосе Палача прорезались стальные нотки, а взгляд стал строгим.
— Иммунитет к ядам я тебе выработала еще в первый год, милый. В остальное время только поддерживала его, иногда увеличивая дозу.
— Что-о?
— Да не шуми ты! — Кайлин шикнула на своего Палача и выразительно покосилась на скандалящих детей. — И вообще, не понимаю твоего удивления!
— Действительно, — фыркнул Дэвид. — Всего-то через десять с половиной лет брака я узнаю, что любимая жена все это время меня старательно травила!
— Если бы я травила тебя старательно, — язвительно парировала ведьма, — то давно стала ба обеспеченной вдовой!
— Интересно, что же тебя остановило?! — шепотом продолжал возмущаться грозный Палач королевства.
— Двое непоседливых детей! Знаешь ли, одной следить за их проказами и вполовину не так интересно, как вместе с тобой. Сам я на деревья не залезу!
— Ведьма-а!
В отличие от сына, Дэвид это слово всегда произносил с восхищением, приправленным большой долей любви.
— Твоя ведьма, прошу заметить.
— Конечно, моя, я же тебе обещал, что не отпущу никуда.
— О, да-а, я помню, как ты это обещал. Кажется, то обещание было разбавлено массой угроз и проклятий.
— А что еще мне оставалось, если одна сумасбродка решила выжечь себя ради спасения мира, а потом целых десять дней не приходить в сознание, цепляясь за жизнь лишь одним своим упрямством!
При воспоминании длинных, наполненных страхом и отчаяньем дней, проведенных рядом с кроватью, на которой неподвижно лежала бледная Кайлин, Палач вздрогнул. Эхо тех переживаний не отпускало его даже спустя столько лет!
— Прости, что так долго возвращалась к тебе, — ласковая рука запуталась в мужских волосах с одной широкой седой прядью. — Если бы я могла, то вернулась бы сразу.
— Знаю, моя маленькая, всегда это знал. Тем более, благодаря Мэл и Маришке, вернулась ты, сохранив силу.
— Вот силу я сохранила точно из-за упрямства, — Кайлин мягко улыбнулась, в то время как глаза ее сверкали лукавством. — А вот за жизнь цеплялась совсем по другой причине.
— Напомнишь? — Дэвид наклонился ближе к своей жене.
— У нас с тобой, помнится, было одно незаконченное дело…
Тихий, наполненный мужской самоуверенностью смешок растворился между ними двумя за мгновение до поцелуя. Который обязательно бы случился, если бы не наполненный брезгливостью голос:
— Ну все, они опять целоваться собираются!
— Кайл, — вторил ему более звонкий голосок сестры, — ничего ты не понимаешь, это же та-ак романтично!
— Это ты, Эвелин, ничего не понимаешь, после вот такой рома-антики ты у нас и появилась. На мою голову!
— Ой не, больше нам никто не нужен!
— И я так думаю.
Брат с сестрой редко когда были так единодушны в своих решениях, но сейчас, обменявшись взглядами, вместе подняли голову к родителям и закричали: