Тагир" отмер", и поинтересовался, что Алиса делает в пустыне? Зачем, и куда ехала с торговым караваном?
— Путешествую! — ответила графиня чарующим голосом, и улыбнулась.
Тагир остался в ее покоях до утра.
Глава восемнадцатая
ЗОЛОТИНКА
Алиса проспала почти весь следующий день, а к вечеру сообщила хозяину, что ей пора в путь. Разумеется, кровавую жемчужину она уже одела.
Тагир просил остаться до завтра — ночью в пустыне опаснее, чем днем.
— Днем ехать слишком жарко! — ответила Алиса.
Но настоящая причина ее поспешного отъезда была другая. Девушка думала — чем дольше оставаться в месте, которое нравится, или с человеком, который нравится, тем больше будет хотеться остаться… А ее ждал Хейл.
Перед выходом из дворца служанки, собирая Алису в путь, закололи ее волосы заколкой с изумрудами.
— Подождите! — воскликнула девушка, разглядывая в зеркале драгоценность в своих волосах. Заколка была точь в точь как та, что ей дарил отец при первой встрече, и которую она продала, ради побега домой.
Помниться, при покупке ювелир говорил, что эта вещь уникальная, в одном экземпляре…
— Откуда у тебя это украшение? — спросила Алиса у Тагира, который ждал ее с несколькими всадниками своей свиты. И показала на заколку.
— Приобрел у купца из проходящего каравана! — ответил Тагир, и улыбнулся — Понравилась? Это мой подарок тебе!
— Спасибо! — произнесла Алиса, находящаяся в шоке. Ее заколка! Ее вещь, найденная так далеко от дома! Что это? Знак судьбы?
Между тем, Тагир накинул на плечи девушки накидку с гладким и блестящим, легчайшем мехом какого-то животного.
— Ночью холодно! — сказал принц. Алиса растрогалась, и прижавшись к груди мужчины, обняла его. Тагир же так и держал руки на ее плечах, и теперь обнял в ответ.
— Спасибо! — произнесла Алиса.
За всю ее жизнь о ней заботились только два человека — мама и Густав. Девушка понимала, что никаких особых чувств Тагир к ней не испытывает — она случайная гостья его дворца, и принц показывает восточное гостеприимство. Да и для самой герцогини Тагир не более чем милое экзотическое приключение. Все равно приятно!
К Алисе подвели лошадь — прекрасную, тонконогую, нервно перебирающую ногами, и кажущуюся золотистой в свете заходящего солнца.
— Это тоже тебе! — произнес принц.
Алиса осторожно погладила кобылку по морде. Лошадь замерла, и, кажется, успокоилась.
— Ты ей нравишься! — констатировал Тагир.
— Как ее зовут? — спросила Алиса принца.
— Имя дай сама. Это же твоя лошадь! — ответил он.
— Золотинка! — ласково прошептала девушка, и кобылка будто откликнулась, запрядала ушами.
В седло Алиса садилась, все же, с опаской, однако, оказавшись на спине лошади, почувствовала единение. Они с Золотинкой словно стали одним существом, этаким кентавром.
В кавалькаде всадников, то едущих шагом, то переходящих на рысь, в зависимости от дороги, Алиса и Тагир старались держаться рядом.
— Что едят ваши лошади? Здесь же нет травы, сплошной песок! — спросила девушка принца, когда караван двигался небыстро, и можно было разговаривать.
— Вон там, — показал на запад принц — горы.
Действительно, если всмотреться в даль, то можно заметить темный массив.
— Там, — повторил Тагир — зеленые обширные луга, ручьи, реки с водопадами, лес… Возле гор пасутся наши табуны, и стада других животных. Травы хватает. Но, когда здесь — теперь принц показал вокруг себя — находились луга, сады и селения, то стада и табуны моих предков были бессчетны, а наш род был очень богат. Теперь ничего не осталось. Во времена Первой войны тиран Иниго разрушил все, и главное, уничтожил систему орошения. И пришла пустыня.
— Иниго? — переспросила девушка.
— Да! — кивнул Тагир.
Алиса не хотела говорить о демоне, которого она освободила для новых злодеяний, и перевела разговор на другое.
— Как вы здесь живете? — спросила она — В пустыне, где нет вообще ничего! Только песок! Почему ты не переберешься к горам? Или в Анфию?
— Неплохо живем! — пожал плечами принц — Мы привыкли! А я — страж этих мест. Не могу уйти!
Путь до границы был неблизким, но более легким, чем давешнее первое путешествие Алисы по пустыне. Также, ей впервые понравилось ехать на лошади. Золотинка была молодая и горячая, и часто выбивалась из кавалькады, опережая других лошадей. Алиса кобылку не сдерживала, ей хотелось чувствовать ветер, бьющий в лицо, и развевающий волосы.
Но каждый раз Тагир велел возвращаться, потому что отдаляться от каравана опасно.
К границе пустыни они прибыли в самое прекрасное на планете время, на рассвете, когда на короткое время восходит Утренняя Звезда, что бы вскоре исчезнуть в сиянии дневных светил; когда и небо, и воздух окрашиваются блистающими разноцветными всполохами. На закате смотреть на заходящие светила нельзя — сожжешь глаза, на рассвете же любоваться их ослепительной красотой можно.
Граница пустыни — это не четкая линия, а появляющиеся все чаще кусты и карликовые деревья, окруженные пятнами желтоватой выгоревшей травы. Островки становятся все зеленее, и сливаются в обширные острова, которые, в свою очередь, постепенно образуют сплошной бескрайний ярко-зеленый массив, с нормальными высокими деревьями и сплошными зарослями кустов. Это уже не пустыня.
Тагир проводил Алису до первого поселения, и они попрощались. Принц сказал, что девушке всегда рады в его дворце, и она может вернуться, когда пожелает. И что ее примут, даже если его не будет дома.
Обратный путь показался Алисе короче, и прошел быстрее, чем первое путешествие. Возможно, это было связано с Золотинкой, с которой девушка подружилась, поражаясь, что человек и лошадь могут быть так близки. Разумеется, кобылку не запрягали в карету — нанятые Алисой новые слуги, сопровождающие ее на лошадях, вели Золотинку на поводу. Про танцовщицу Жасмин герцогиня забыла.
Вернувшись домой, Алиса решила не спешить во дворец Хейла. Она отправила лорду послание, в котором просила разрешение повременить с визитом, ссылаясь на плохое самочувствие. Ответа не последовало, что девушка сочла согласием. Написанное ею в письме было, отчасти, правдой — Алиса пришла в ужас, обнаружив, что пустыня оставила на ней свой зловещий след. Девушка загорела, а ее кожа стала сухой и некрасивой. Да и волосы немного выгорели… Все последующие дни она приводила себя в порядок, и каталась на Золотинке. В полях и лесах Алиса пускала лошадь во весь опор, наслаждаясь ощущением полета, свободой и ветром.
— Ты не устала? — спрашивала герцогиня у кобылки, на что та возмущенно фыркала.
Еще, Алиса не спеша прогуливалась верхом на Золотинке по улицам Кармии, под восхищенные взгляды прохожих и проезжих. А при дворе стали завистливо обсуждать, какую прекрасную лошадь привезла герцогиня Венсанская из своего путешествия…
По утрам девушка бежала на конюшню, желала Золотинке доброго дня, кормила кобылку сахаром, и болтала с ней, как с подружкой. Впервые, со времени, когда Алису забрал отец, у нее появился кто-то, кого она любила, и о ком заботилась. Заботится, оказывается, приятно…
К Хейлу королева отправилась в хорошем настроении — ругать ему ее не за что. Перед поездкой девушка попрощалась с Золотинкой, попросив не скучать, и пообещав, что скоро вернется.
… Когда Алиса вошла в трапезную, ее там ждал лорд, и он был в ярости. Девушка попятилась, и попыталась убежать, но Хейл схватил королеву за шею, и с силой ударил об стену.
— Зачем снимала жемчужину? — злобно прошипел он, сжимая пальцы на ее горле — Чем занималась с песочным принцем? Ты моя жена! Фиктивная, но жена! Я объявил об этом всему темному миру! И позорить себя не позволю!
И лорд опять ударил девушку о каменную кладку.
Впервые он говорил жене "ты", что означало, что она стала для него на один уровень со всеми прочими ничтожными существами.
В глазах Алисы потемнело, ноги стали слабеть… Но, девушка нашла в себе силы, и надеясь, что лучшая защита — это нападение, откинула лапищу Хейла, откашлялась и крикнула, хриплым после удушения голосом, и тоже на "ты":
— Как смеешь меня упрекать в недостойном поведении? Я благородная дама и королева! И все еще скорблю по мужу! Думаешь, могу путаться с первым встречным?
Для убедительности возмущенная Алиса топнула ногой, и быстро пошла к выходу. Удивительно, но Хейл ее не остановил.
— "Сработало, что ли? — подумала королева — Поверил?"
Алиса беспрепятственно покинула дворец, и вышла на широкую каменную площадь, где всегда останавливалась карета, привозившая королеву в Бездну, и откуда начиналась неширокая горная дорога.
Хейл уже ждал ее там, злобно усмехаясь. Справа от него лежал на камнях юноша, чье лицо показалось девушке знакомым, спящий, или без сознания. А слева металась в невидимых путах Золотинка, не в силах двинутся с места…
— Выбирай! — произнес лорд — Или твой брат, или эта лошадь!
Брат?
Алиса вгляделась в юношу, и вспомнила, что видела его у домика мамы. Брат… Такой беззащитный, такой… В ее сердце шевельнулась жалость к этому мальчику… И к его матери… Если он погибнет, мама будет страдать… А по Золотинке плакать станет только королева…
— Ну! — рявкнул лорд.
— Лошадь! — произнесла Алиса.
Хейл взмахнул рукой, и Золотинка вспыхнула, как факел… Она продолжала биться и рваться, кричала, и глазами полными ужаса и боли, смотрела на Алису. А та ничем не могла помочь.
Королева стояла у дворцовых ступенек, холодно и равнодушно смотря на происходящее. Равнодушно… Ее душу охватил ледяной ужас, тяжелый и темный; нестерпимая жалость, отчаяние, гнев, ненависть… Но, ничего в лице ее не дрогнула, она даже не побледнела, и не сжала кулаки…
Когда Золотинка перестала подавать признаки жизни, лорд взмахнул рукой, и велел подбежавшим миньонам, показывая на лежащего юношу:
— Верните, где взяли!
А затем спросил у Алисы, вглядываюсь в ее лицо тем самым проникающим, изучающим, удушающим взглядом: