Олег молчал почти всю дорогу. Девушка нагло припарковалась у самых дверей епархии. Выходя из машины, полицейский чуть задержался.
– Я буду стараться, – заявил он с вызовом.
– Что? Не нахамить архиепископу? – уточнила Хель.
– Заслуживать беспокойство, – ответил Олег. – Хотя не понимаю, почему мне это нужно.
Он захлопнул дверцу, не дав ей ответить.
Его провели в личный кабинет архиепископа и очень вежливо попросили подождать пару минут. Олег оценивающе окинул помещение взглядом. Оно напоминало кабинеты партийных боссов времен Союза. Богатые тяжелые шторы на окнах, библиотека в массивных шкафах, огромный дубовый стол. Выбивался из антуража лишь красный угол, где стоял весьма недешевый список одной из известнейших икон, висела кадильница и лежал архиепископский крест, золоченый, тяжелый, размером больше Олеговой ладони. Патриархально и чуть подавляюще. На этом фоне странно смотрелось простое офисное кресло на колесиках и тонкий ноутбук последней модели.
Полицейский решил ждать сидя, а не топтаться посреди кабинета. Он устроился в одном из кресел у окна. Можно было бы поскучать, глядя на унылый вид епархиального двора, но Олег возвращался мыслями к его разговору с Хель, и это его бесило. Почему-то полицейского почти обидело ее замечание. Нет, он не ждал от своей сожительницы любви или нежной привязанности. Ему хватало того, что им уютно и тепло вдвоем. Плюс отличный секс. Но… Он хотел, чтобы она за него беспокоилась, потому что ему довольно часто приходилось волноваться за нее.
В течение тех двух недель, пока он закрывал дело лучшего друга Алисы, ему надо было задерживаться в управлении допоздна, как он всегда делал раньше. Но стоило ему вспомнить, как девушка машинально начинает потирать висок или чуть склоняет голову набок, чтобы легче переносить свои чертовы головные боли, полицейский собирался и ехал к ней. А еще ее кошмары! Каждую ночь он ждал, пока Алиса уснет, даже если сам выматывался за день – ему нужно было убедиться, что она не будет стонать во сне, ее кошмар не возвратится. Его раздражали эти странные новоприобретенные привычки, но каждый раз он все равно поступал так же.
Хель нужна ему – с ее стервозностью, умением дать отпор, упрямством. Олег убедил себя, что эта женщина – своеобразный талисман. Она рядом, а значит, он раскроет это дело, без сомнений. Алиса ему необходима, чтобы найти убийцу Жанны. Тогда на кой черт ему нужны ее переживания? Почему он так завелся из-за пустых слов?..
Открывающаяся дверь кабинета отвлекла его от размышлений, и это стало еще одним поводом для раздражения, как и сам факт этой аудиенции.
Батюшка соответствовал своему кабинету: высокий, тучный, с традиционной окладистой бородой, в черной рясе из весьма добротного и дорогого материала, в брендовых туфлях и с модным смартфоном в руках.
– Доброго дня, Олег Михайлович, – деловито поздоровался архиепископ, направляясь к выбранному полицейским месту и занимая кресло напротив. Он еще подождал, но Олег лишь кивнул в ответ. – Приношу извинения, что отнимаю ваше время, особенно когда вы ведете столь серьезное расследование. Но дело в том, что оно, ваше дело, к сожалению, коснулось одного из служителей церкви, потому я вас и пригласил.
– Вам звонил отец Алексей, – предположил полицейский. – Вчера, после нашего ухода.
– И сегодня тоже, когда ваши коллеги начали в его храме обыск, – не стал скрывать архиепископ.
Олегу он в целом понравился – нормальный деловой человек, пусть и в непривычном костюме.
– Что вы хотите? – прямо спросил полицейский.
– Дело о трагической гибели отца Федора так и осталось нераскрытым, – напомнил архиепископ. – Я рад, что теперь его ведет такой опытный следователь, как вы. Тем более, как я знаю, у вас есть и личный интерес в этом расследовании. Я хотел бы быть в курсе ваших действий. Что вы собираетесь предпринять в связи с поимкой убийцы служителя церкви?
– Если уж вы так откровенно признаетесь, что осведомлены о моем личном интересе в это деле, – Олег криво улыбнулся, – то должны понимать, что дело о смерти отца Федора интересно мне лишь как возможность заново возобновить расследование по делу серийного убийцы, который пять лет назад погубил семерых прихожанок того храма. Среди которых была моя любимая женщина.
– Я понимаю, – кивнул архиепископ совершенно спокойно. – Конечно, я мог бы сказать: я не хотел бы, чтобы в расследование вмешивали нашу епархию, что смерть священника тоже важна. Но это не для вас, так? Я просто хочу быть в курсе, что там на самом деле происходит, а уж минимизацию рисков мы возьмем на себя.
Полицейский чуть пожал плечами: реально деловой разговор. Но ему-то самому этого было мало.
– Хорошо, – в наигранно беспечном тоне сказал он. – Я поделюсь с вами сведениями, но только в рамках, позволенных законом. Вы же в курсе, что я не имею права разглашать подробности расследования, пока преступник не пойман?
Священник кивнул.
– Отлично! – На лице Олега появилась его любимая ухмылка. – Но ведь вы можете стать свидетелем по делу, что позволит вам быть чуть ближе к расследованию.
Теперь архиепископ нахмурился и занервничал.
– Понятие свидетеля, – аккуратно заметил батюшка, – предполагает хоть какое-то отношение к тем событиям, знакомство с жертвами или, что хуже, с убийцей.
– С подозреваемым, – спокойно уточнил полицейский. – И да, я расстрою вас сразу: в деле о гибели священника подозреваемым является также служитель церкви, как и в деле о серийных убийствах. Когда эту связь нашли, появилась возможность раскрыть оба дела.
– Вы же не можете серьезно подозревать отца Алексея? – искренне удивился архиепископ. – Хотя… сейчас обыск идет именно в том храме, где он служит…
– Мы серьезно его не подозреваем, – чуть насмешливо отреагировал Олег. – Речь идет об отце Дмитрии. А еще точнее, о его помощнице Тамаре.
– А это кто такая?
Начальник отдела спецрасследований подозревал, что его собеседник не только может, но и должен быть хорошим актером. Однако сейчас было видно, что архиепископ на самом деле не понимает, о ком идет речь. Да и не по чину ему знать простую продавщицу церковной лавки.
– Она родственница все того же отца Дмитрия, – неохотно уточнил полицейский. – Но меня интересует именно сам священник, потому что только он был единственным выгодополучателем в случае смерти отца Федора.
Архиепископ задумался, но вид у него при этом был весьма спокойный. Не складывалось впечатления, что человек судорожно ищет некий выход из неприятной или щекотливой ситуации.
– Знаете, а это странно, – серьезно заметил священник. – Какая ему выгода? Отец Дмитрий изначально хотел попасть в совершенно другой приход, понимаете? Тот храм и та паства… ну, скажем так, он не был в них заинтересован.
– Вот как? – Олег напрягся. – Тогда как получилось, что он попал именно туда? И второй немаловажный вопрос, куда он все-таки хотел?
– В целом он своей цели добился, – стал рассказывать архиепископ. – Храм в загородном поселке Кузьминка. Туда и стремился отец Дмитрий с самого окончания семинарии.
– Почему? – коротко спросил полицейский.
Он сейчас выглядел очень холодным и собранным, только по его спине и плечам разливалось легкое тепло, как от прикосновения. Олег сдержал невольное желание передернуться.
– Так как я сам не смог получить от него ответа на этот вопрос, – с тонкой иронией отозвался святой отец, – я задержал его назначение.
Полицейский выдал свою любимую ухмылку.
– А что вообще в том приходе особенного? – поинтересовался он.
Архиепископ вздохнул, собираясь с мыслями.
– Ну, – неуверенно начал он, – мы все говорим, что церковь – это дом божий. И сие есть истина. Но в храмах работают люди, пусть священники, но… Короче, речь о том, что всем нужно на что-то есть и как-то жить.
– Тот приход богатый, – понял Олег.
– Я бы сказал, перспективный, – тонко уточнил священник. – Там есть постоянные прихожане. Хорошая община, верная. А еще поселок сейчас здорово расширяется за счет новеньких коттеджей. Люди состоятельные и, я уверен, тоже настоящие православные.
– Ну да, неплохо, – насмешливо улыбнулся полицейский. – И молодому священнику без опыта сразу дать такой кусок… Недальновидно.
– Верно, – совершенно серьезно подтвердил его собеседник. – Есть и еще одно «но». Кроме состоятельной паствы там имеется еще одна нагрузка, требующая от священника большой силы воли, как и силы веры: служащие того прихода патронируют колонию строгого режима, расположенную недалеко от поселка.
Олег чуть приподнял брови, выражая удивление. С его точки зрения, такой «довесок» лишал приход всякой привлекательности.
– Ладно, – рассудил он. – По мне эта Кузьминка не самое желанное место. Но хоть как-то объяснил свое стремление попасть туда этот отец Дмитрий?
– Было сказано много красивых и правильных слов, – в тоне архиепископа появилась легкая ирония. – Слишком правильных, чтобы я просто ему поверил. Приход не простой, как вы сами поняли, потому я ему отказал тогда, отправил в более спокойное место. К тому же ему нужен был достойный наставник. Хотелось в принципе посмотреть, как себя проявит отец Дмитрий.
– Ясно, – Олег сделал для себя некоторые выводы. – Сейчас он получил желаемое, значит, смог себя проявить.
– Верно, – кивнул священник и развел руками. – Но вернемся к нашей скорбной теме. Как видите, выгоды в смерти отца Федора для его преемника не было.
– Как посмотреть, – возразил полицейский. – Он же себя проявил. Кстати, а как?
Снова тот же тяжелый вздох.
– Скажу вашим языком, – предупредил архиепископ. – После смерти отца Федора количество прихожан выросло, как и финансовые поступления.
– О! – не сдержал сарказма Олег. – Он отличный продавец!
Вот тут архиепископ болезненно поморщился. Начальник отдела спецрасследований поймал себя на некоем чувстве почти детского злого удовлетворения. Додавил!
– Я понимаю, – мягко заметил святой отец. – Что вашей профессии присущ цинизм. Обстоятельства диктуют. Также я знаю, что именно вы, молодой человек, были к нему предрасположены, наверное, с самого детства. Но… Давайте все же будем немного более тактичны. Паства любит отца Дмитрия. Он прост в общении, умеет сострадать, обладает неким очарованием. А еще он отлично выполняет свой долг. Да, это способствует увеличению обращений к нему, а заодно и росту финансирования. Прежде всего он хороший священник, что, возможно, вам немного непривычно принимать. Вы же точно давно не посещали храм – для себя, а не по делу.