Глаза Чиингиихи сузились.
– Координаты, – приказала она.
Когда освобожденный демон, бормоча какие-то просроченные проклятия, исчез в светлеющем небе, тетка усадила Мергиону и варанов завтракать.
Через полчаса взошло солнце, а Чиингииха по-прежнему хмурилась.
– Это гнездо в четырех сотнях километров к западу, – ответила она на вопросительный взгляд Мерги. – Так мы моих варанов совсем загоним. Ладно, была не была. Или, как говорили ёкарные кагэбабаи, шло, брело, ехало. Пройдем через Астрал. Может, не успеют засечь.
Чиингииха сосредоточилась, мысленно просматривая магический маршрут.
– Вроде чисто. Главное, на местных аборигенов не напороться.
– Аборигены? В Астрале? Кто это?
– Астралопитеки. Вообще-то они не агрессивные… если сытые. И если не врезаться в них на полном ходу. Готова?
Мергиона кивнула. Вараны свернулись кожаными клубками в углу повозки, прикрыв хвостами носы.
– Поехали!
Затерянный уголок Астрала
над пустыней Такла-Макан. Два волосатых астралопитека сидят у входа в астральную пещеру. Третий что-то рисует на стене.
Первый. Что он там рисует?
Второй. Вчерашнюю охоту.
Первый. Он же на ней не был.
Второй. А ему без разницы.
Художник. Мне так даже лучше.
Первый. Почему это?
Художник. Воображение развивает.
Первый. Заметно. Это кто?
Художник. Это ты.
Первый. А где голова?
Второй. А где я?
Художник. Вот.
Второй. А чего это я копьями утыкан?
Художник. Давайте вы не будете!
Мимо со свистом пролетает повозка, разбрызгивая неестественно яркие синие и красные искры.
Первый. Видал?
Второй. Ну. Девочка, ведьма и три варана.
Первый. Чего они тут забыли?
Второй. Ого! Смотри, еще пятеро летят. Вооружены.
Первый. А вон там целая орава. И там. А вон еще. Ну и рожи!
Некоторое время первый и второй молчат, наблюдая за разноцветным фейерверком, сопровождающим массовое астральное перемещение.
Первый. Красиво.
Второй. Прямо картина Рериха.
Первый. Ну. А что скажет художник?
Художник. Что? Я ничего не видел. Я тебе голову пририсовывал.
Первый. Где?
Художник. Вот.
Первый. Это не я.
Второй. Это я. Теперь у меня две головы.
Первый. А у меня ни одной.
Художник. У вас нет никакого понятия о чувстве прекрасного.
Местность, в которой высадились Мергиона и Чиингииха, идеально подходила и для секретной стоянки Циклопов, и для проведения среднемасштабной войсковой операции. Окруженная скалами песчаная равнина, усеянная небольшими аккуратными возвышенностями и неприметными издали вместительными впадинами, предоставляла массу возможностей для маневров, ударов, контрударов, а также устроения засад.
Вараны тревожно нюхали воздух. Чиингииха тоже.
– Где-то здесь, – сказала тетка. – Видишь, как река бродит.
Река Тарим и правда бродила. Она выходила из русла, прокатывалась по заиндевевшей пустыне, возвращалась обратно, останавливалась, начинала течь в другую сторону, сама с собой сталкивалась, закручивала внушительные водовороты то по часовой стрелке, то против…
– Типичное гнездо демонов, – сказала Чиингииха. – Ишь как мы их растревожили. Зря я все-таки нас магически переносила. Учуяли нас астральные шпионы, как пить дать, учуяли. Скоро слетятся, соколики. Хорошая драчка намечается!
Мергиона подумала, что еще ни разу не видела тетку в таком приподнятом расположении духа.
– Ну что, – Чиингииха взяла волшебную палочку наизготовку. – Осталось циклопов выманить.
– А как? Покричать?
– Лучше пострелять.
Бабах! бабах! бум!
На равнину со всех сторон хлынули магические войска.
Taken: , 1Глава тридцать четвертая. Шой-Гу попадает в переплет
Затем, при попытке отвлекающего маневра, нами был захвачен город Рим.
На сей раз преследователи неуловимой Мергионы подошли к проблеме с государственным размахом. Спецназовское состязание «А ну-ка задержи!», проигранное всеми его участниками, навело правительства на мысль о серьезности намерений других магических держав. А на такие мысли правительства реагируют с предсказуемостью чайников, поставленных на огонь.
Но и Мерги была уже не той наивной девочкой, которую могла в пять секунд захватить команда британской эфесбаньши. Ее не удивили ни ифриты, вынырнувшие из междускального пространства, ни стрекот боевых фей, ни многоголосая отрывистая командная брань со всех сторон.
Правда, когда на повозку плавно спикировал дракон, Мергиона на секундочку опешила, но тут же признала в крылатой рептилии Шой-Гу. «А у нас-то драконы покрупнее будут», – подумала девочка и лихо запрыгнула на желтую чешуйчатую шею.
Не растерялась и Чиингииха. Нет, «не растерялась» тут явно не годилось. Было похоже, что этого момента бывшая охотница за динозаврами с нетерпением ждала по крайней мере лет десять.
Мирная повозка в мгновение ока превратилась в боевую ёкарно-кагэбабайскую тачанку, ощетинившуюся полуавтоматическими волшебными палками-стрелялками.
– Шой-Гу, увози девчонку! – радостно крикнула тетка, насаживая на варанов бронежилеты. – А мы пока немножко повоюем. Поберегись!
Тачанка сорвалась с места и атаковала отряд переминавшихся орков-новобранцев. Те завопили и бросились врассыпную.
Шой-Гу, хотя и уступал по размерам своим европейским собратьям, в бою оказался хорош – настоящий МЧС – Мастер Чрезвычайных Ситуаций. Взлетев, он совершил стремительное сальто, вычертив вокруг себя пламенную сферу.
– Ух! – восхитилась Мерги. – Ну, кто на нас?!
Увы, желающих померяться силами с таким замечательным драконом не обнаружилось. Действующие лица очередного коллективного захвата не обратили на мастерство Шой-Гу никакого внимания.
Им было не до этого.
К сожалению, Мергиона никогда не видела фильмов Бондарчука, и поэтому она ни с чем не могла сравнить развернувшееся действо. Тем не менее, зрелище и без того было весьма поучительным.
Господствующие высотки после краткой, но ожесточенной рукопашной схватки с шумерами захватили батареи русичей. После этого они торопливо развернули молниеметы и уже пять минут добросовестно поливали друг друга холодным огнем.
Боевые альпийские гномы возводили укрепрайон на берегу сразу присмиревшей реки. Безупречные дзоты, капониры и системы окопов имели лишь один недостаток – они находились слишком далеко от поля боя и повлиять на ход сражения никак не могли.
Воинственного вида гиппогрифы выстраивались в боевые порядки. Время от времени передняя, орлиная часть одного из гиппогрифов ссорилась с задней, львиной частью другого, строй сбивался, и все начиналось сначала.
Группа старцев в истрепанных греческих туниках, к изумлению Мерги, занималась сельским хозяйством: они засаживали пустыню подозрительно поблескивавшими семенами. Возможно, таким образом предполагалось получить боеспособное войско, но из песчаной почвы прорастали только хилые, негодные к строевой ефрейторы.
Тех ефрейторов, которые не успевали прорасти, склевывали василиски. На окружающих эти некогда грозные гибриды петуха и змеи старались не смотреть: 100% защита от их смертоносных взглядов – карманные зеркальца – входили в стандартный комплект любого пехотинца.
Одним словом, налицо были все признаки регулярных армий: многочисленность, самоотверженность и бестолковость.
Над боевыми порядками реяли нейтральные валькирии в белых одеждах с красными крестами и жадно высматривали раненых и убитых. Пока ни тех, ни других не наблюдалось.
Поскольку атаковать первым явно шло в разрез с принципами Шой-Гу, Мергионе пришлось довольствоваться ролью наблюдателя. С высоты драконьего полета она опознала силы министерств обороны кельтов, британцев, скандинавов, шумеров, инков, ацтеков, русских, греков, древних греков, новых греков и еще десятка пантеонов.
И еще Мерги поняла, почему министерства обороны не называются министерствами нападения: все атаки приходились либо в пустое место, либо по своим позициям. Те редкие штурмы, которые находили противника, рассыпались о грамотную, эшелонированную оборону.
Всего два подразделения могли похвастаться осмысленными и успешными действиями: вараны Чиингиихи, весело гонявшие мантикор (сама тетка уже допрашивала пленных), и странная группа, стремительно уходившая из зоны боевых действий.
Семеро высоченных бойцов в зеркальных шлемах, прикрывавшие белого двугорбого верблюда, легко рассекали боевые порядки противников. Любого, кто попадался на пути, бойцы, не снижая скорости, просто отодвигали в сторону – метров на двадцать.
Белый верблюд, видимо, не впервые участвовал в подобных маневрах – шел ровно, не взбрыкивал и вообще не пытался протестовать. Это было единственное мирное существо на этом клочке суши, если не считать самой Мергионы. Девочка сразу прониклась к нему симпатией.
Между тем период первоначальной сумятицы, без которой не обходится ни одна приличная битва народов, закончился. Перуны пристрелялись, гномы окопались, разведчики сумели убедить командиров, что принесли верные разведданные.
Войска остановились, осмотрелись… и вскинули головы вверх.
– Вот же она! – услышала Мерги знакомый до боли в ушах крик эфесбаньши.
«Интересно, – подумала девочка, натягивая паранджу на глаза, – и почему это я сразу отсюда не драпанула?»
Видимо, та же мысль пришла и в узкую голову Шой-Гу, который всхрапнул, вытянулся в струнку и ударил перепончатыми крыльями. Но было поздно: все, что могло летать, бросилось наперерез дракону.
Небо заполнили столбы пламени, изрыгаемые ифритами. Феи с противным визгом кружили перед глазами Шой-Гу, пегасы неистово молотили копытами по крыльям, сыпали стрелами-перьями гарпии, перекрывали пути к отступлению джинны…