Таким образом, кризис, охвативший советское общество и государство, был глобальным. Он не обошел стороной ни одну область социально-политической и экономической сфер. Потряс внутренние и внешние аспекты существования нашего государства, подвел его к гибельной черте.
Летом 1991 года многие еще не представляли себе, что это не конечная станция кризиса, что еще большие беды и трагедия ожидают нас впереди. Те, кто располагал открытой и тем более закрытой информацией, четко представляли себе это.
Горбачев же и его единомышленники, располагая всей полнотой информации, прибегали к настоящему обману, скрывали от людей правду, не говоря уже о том, чтобы поступать адекватно складывающейся обстановке. В распоряжении Горбачева были глубокие, правдивые, объективные аналитические и документальные материалы, в частности Комитета госбезопасности, где скрупулезно анализировалась ситуация в стране, ее мрачные перспективы в самом обозримом будущем, сообщалось о действиях сил разрушения внутри и вовне страны, подчеркивалась необходимость принятия срочных мер для спасения Отечества.
В то время еще трудно было четко обозначить грань между осознанными действиями по разрушению державы и произвольными действиями сил, которые оказались обманутыми, введенными в заблуждение, объективно действовавшими в направлении развала страны. Это в 1992–1993 годах многое встало на свои места и внесло ясность в развитие негативных тенденций. Стремительность, глубина и размах деструктивных процессов не носили стихийного характера, а умело и целеустремленно направлялись определенными силами внутри страны и за ее пределами. Поэтому не случайно мощный поток разрушения коснулся не только Советского Союза, но и практически всех бывших социалистических стран, которые в условиях кардинального поворота московских властей в политике были бессильны что-либо сделать, тем более скоординировать свои защитные меры.
Для меня, как председателя Комитета госбезопасности, для сотрудников комитета, располагавших широкой информацией по линии разведки и контрразведки, было совершенно очевидно, что подрывная деятельность против Советского Союза ведется в условиях полной парализации потенциальных возможностей государства защитить себя.
В реализации разрушительных планов в Советском Союзе, других социалистических странах, несмотря на различие условий, особенностей той или иной страны, идейных подходов и деятельности основных политических сил просматривался один сценарий, одна идеология и методология.
Приведенные выше фактологическая справка и анализ развития событий не могут оставить сомнений в том, что дело обстояло именно так. Правящие круги капиталистических стран, их специальные службы одерживали существенную, можно сказать, определяющую победу в противоборстве двух систем. Звучавшие, хотя и слабо, трезвые голоса об опасности для самой западной цивилизации разрушительных процессов в Советском Союзе и других социалистических странах тонули в слепом угаре победных реляций, эйфорических заявлений представителей сил, боровшихся против социализма. Потерпели историческое поражение те, кто стоял преградой на пути установления на земле господства мира капитала и его цитадели — Соединенных Штатов Америки.
Осталось осуществить формальный акт — вопреки воле народа, высказанной им на всесоюзном референдуме, объявить потерявшим силу Договор об образовании Союза Советских Социалистических Республик от 1922 года, поставить точку в борьбе двух социально-политических систем и тем провозгласить «торжество» капитализма над социализмом.
Глава 7Три самых трудных дня
Уважаемые читатели! Я сейчас обращаюсь к тем, кто разделяет взгляды автора этих строк, и тем, кто стоит на противоположных позициях. Я хотел бы попросить вас мысленно перенестись в тот исторический миг, к тем трем августовским дням, и вместе со мной вспомнить и осмыслить, что же тогда случилось. Дать полную и четкую картину происшедшего невероятно трудно, потому что тогда в одном водовороте событий смешалось все: всплеск правды и потоки лжи, луч надежды и горечь поражения, ликование обманутых, торжество подлецов и страдания честных людей.
К августу 1991 года Конституция СССР, Конституции союзных республик были отброшены в сторону как ненужный хлам, в стране наступили хаос и беспредел. Между центром и союзными республиками воцарилась атмосфера раздоров и противостояния.
Попытки с помощью «демократических», популистских заявлений исправить положение, напротив, лишь ухудшали его. Разрушительные силы делали свое дело: держава катилась в пропасть. Во многих регионах страны возникла обстановка морально-психологического террора.
Любой голос в защиту институтов советской власти — легитимной, конституционной — встречал град нападок. Огульно охаивалось все: история, настоящее, а будущее в условиях советской власти рисовалось как мрачная перспектива. Не буду повторяться, выше мы уже этого касались.
К концу июля 1991 года был готов проект нового Союзного договора, фактически денонсирующий Союзный договор 1922 года и открывающий «новую эру» в отношениях между народами и республиками, входившими в состав Советского Союза.
Проект Союзного договора готовился и обсуждался за закрытыми дверьми, келейно, без привлечения общественности.
29—30 июля 1991 года в Ново-Огареве состоялась встреча Горбачева, Ельцина и Назарбаева. Как потом стало известно, на этой встрече речь шла о широком круге вопросов, касавшихся судьбы Советского государства, предстоящего заключения Союзного договора, прекращения деятельности союзных законодательных и исполнительных органов и создания взамен их новых. Обсуждались также кадровые вопросы.
Обо всем этом общественность, советские люди не были тогда информированы. Все это всплыло позже, после августовских событий, когда фатальные перемены, разрушения затронули все стороны жизни государства, когда, как говорят, дело было сделано.
С проектом Союзного договора, а следовательно, с самим Союзом поступали так, как заблагорассудилось узкой группе руководителей. И союзные, и республиканские законодательные органы были в полном неведении относительно происходившего, и если бы ничего не произошло, то 20 августа 1991 года, когда должно было состояться подписание Союзного договора, советские граждане оказались бы перед свершившимся фактом прекращения существования Советского Союза и появления на свет нового образования — Союза Советских Суверенных Республик. Аббревиатура та же — СССР, однако содержание совсем другое…
И все шло к этой трагической неожиданности, если бы 15 августа 1991 года «Московские новости» не дали утечку информации и не опубликовали проект Союзного договора, который всего через несколько дней предстояло подписать представителям некоторых союзных республик.
В общем-то «Московские новости» была прогорбачевским, во всяком случае, не враждебным ему печатным органом, и причина решимости редакции пойти на публикацию Союзного договора мне до сих пор представляется неясной. Думается, газета не упустила возможность преподнести публике сенсацию и ради этого пошла на подобный шаг. Я полагаю так потому, что газета отнюдь не была против подписания нового Союзного договора и исходила, видимо, из того, что все равно этому уже ничто помешать не может.
О положительном отношении «Московских новостей» к подготовленному Союзному договору свидетельствует заголовок, под которым он был опубликован: «Мы еще не знаем, что надежда уже есть».
В небольшом вступлении «Московские новости» сделали одно примечательное пояснение. В нем отмечалось, что публикуемый документ до сих пор хранится в секрете, но первоначальное согласие между участниками ново-огаревских переговоров достигнуто, и через несколько дней, а именно 20 августа, его подпишут первые республики.
Публикуя договор, редакция, замечает газета, исходит из главного: «Общественное обсуждение определяющего судьбу миллионов людей документа должно начаться как можно раньше».
Таким образом, газета вполне сознательно — и правильно сделала! — пошла на нарушение секретности вокруг Союзного договора.
Я помню, что у Горбачева и тех, кто готовил новый Союзный договор, публикация вызвала своего рода шок. Горбачев звонил из Фороса, метал громы и молнии, возмущался произошедшей утечкой, требовал выявить «виновника» этой акции. Его расчет был на то, чтобы подписанием договора 20 августа поставить советских людей перед свершившимся фактом.
Но делать было нечего, и 16 августа Союзный договор пришлось опубликовать во многих центральных газетах. Так сделали хорошую мину при плохой игре.
Ознакомление с подготовленным Союзным договором, я думаю, ни у одного здравомыслящего человека не оставляло сомнений, что с его подписанием Союз Советских Социалистических Республик прекращает свое существование и вместо федеративного государства появляется новое образование, где федерация заменяется в лучшем случае конфедерацией.
В первом разделе, озаглавленном «Основные принципы», прямо указывалось, что «каждая республика — участник договора является суверенным государством. Союз Советских Суверенных Республик (СССР) — суверенное федеративное демократическое государство, образованное в результате объединения равноправных республик и осуществляющее государственную власть в пределах полномочий, которыми его добровольно наделяют участники договора».
Вместо Союза Советских Социалистических Республик — совершенно иное образование. Слово «Социалистических» опущено, «Советских» для проформы оставлено. Ведь это же коренным образом противоречило состоявшемуся референдуму 17 марта 1991 года, где было упоминание о характере государства, социально-политического строя, четкой преемственности между СССР и новым государственным образованием. Причем в соответствии с решениями Съезда народных депутатов СССР и итогами упомянутого референдума существо государства в смысле его социально-политического строя оставалось неизменным.
Далее, в первом разделе отмечалось, что «Государства, образующие Союз, сохраняют за собой право на самостоятельное решение всех вопросов своего развития, гарантируя равные политические права и возможности социально-экономического и культурного развития…». О каком же федеративном устройстве может идти речь, когда делается упор на самостоятельное решение «всех вопросов своего развития»?