– Не в цене дело!
– А в чем? – совсем обозлился Дегтярев. – Кому предназначался деликатес? О ком у нас так истово заботятся? Кто достоин отдельной еды? Ладно, я вообще больше не подойду к холодильнику! Буду питаться на работе в буфете. Кстати, прости, отхлебнул чайку, он небось тоже не для меня!
– Успокойся, – попыталась я погасить бурю, – речь идет о калорийности. Ты же худеешь, а в паштете полно сливочного масла.
– Мне надоела диета, – побагровел Александр Михайлович и вновь потянулся к масленке, – я был не прав! Вкусная штукенция, вовсе не соленая.
Я вцепилась в бочоночек.
– С тебя хватит.
– Нет, – капризно ответил Дегтярев и выудил из масленки кусок паштета, – отлично идет с хлебушком. Хочешь попробовать?
– Нет! – заорала я.
– И не надо, – ухмыльнулся Дегтярев, – мне больше достанется!
Я с ужасом смотрела, как полковник доедает харчи, предназначенные беременной улитке. Как его остановить? Сказать правду про состав замечательного закусона? Это невозможно, я не готова попасть в эпицентр циклона. И потом, Александр Михайлович уже слопал почти всю «вкусняшку», ему станет плохо, и мы ночью поедем в больницу! Придется молчать, очень надеюсь, что витаминчики не нанесут урона здоровью Дегтярева. Хотя, если вдуматься, ничего страшного нет. Маруся ездила в Таиланд и рассказывала, что местное население с завидным аппетитом ест жареных кузнечиков, засахаренных гусениц и тараканов в кляре.
Дегтярев заглянул в пустую масленку.
– Все, – с легкой досадой констатировал он, – купите еще такой!
– Непременно, – пообещала я.
И тут зазвонил телефон.
– Кто это? – изумился толстяк. – На дворе почти ночь!
Я схватила трубку.
– Алло!
– Позовите Дарью, – попросил взволнованный женский голос.
– Слушаю вас.
– Что вы наделали! Убили меня!
Я покосилась на полковника, который, взяв кружку с чаем, мирно брел к креслу у телевизора и, понизив голос, ответила:
– Мертвые не способны разговаривать, если вы убиты, то не можете общаться по телефону. Значит, пока вы живы, представьтесь, пожалуйста!
– Не узнали меня?!
– Нет!
– Меня???
– Именно так.
– Немыслимое дело! Сделала гадость и в кусты!
– Я хочу предупредить, что наш номер поставлен на прослушку, если вы продолжите глупую беседу, через некоторое время к вам явится милиция, – пригрозила я, понимая, что стала жертвой телефонного хулиганства.
Встречаются порой люди, которые, маясь от безделья, набирают наобум номера и издеваются над собеседниками.
– Дашенька, – завсхлипывали в трубке, – извините за резкость. Но вы меня без ножа зарезали! Ну кто просил вас про анализ крови говорить? Неужели вам нужны доказательства?
– Елена Сергеевна? – изумилась я. – Это вы?
– Ну конечно, солнышко!
– Что случилось?
– Умоляю, приезжайте!
Поглядывая на похрапывающего у мерцающего экрана полковника, я на цыпочках вышла в холл.
– Поторопитесь, – ныла экс-теща Михаила, – погибаю! Времени нет! Мишенька собрался завтра в лабораторию ехать! Как вы могли! Скорей приезжайте!
– Куда?
– Ко мне! Записывайте адрес!
– Вы на часы смотрели?
– Какая разница! Когда нервничаю, я спать не могу!
– А я вполне способна уснуть. Давайте встретимся завтра в районе полудня. Сейчас я очень устала и хочу отдохнуть.
Внезапно из трубки послышались странные звуки, треск, свист, шум, затем раздался голос Елены Сергеевны:
– Дорогая, я стою на подоконнике, жду вашего решения. Если пообещаете незамедлительно прибыть, вернусь в комнату, откажете – шагну вниз с десятого этажа!
– Уже сижу за рулем! – крикнула я и бросилась к машине.
Глава 9
Пожилая женщина, распахнувшая дверь, совершенно не походила на особу, которая замыслила самоубийство. Седые локоны Елены Сергеевны были, как всегда, уложены в аккуратную прическу, щеки тронуты румянцем, губы помадой, а воротничок кружевной блузки украшала большая брошь.
Окинув бабулю взглядом, я в ту же секунду сообразила, что стала жертвой грубой мистификации. Елене Сергеевне понадобилось заманить к себе глупую Дашутку, и она с блеском выполнила задуманное.
– Милая, – залебезила старуха, – сюда, пожалуйста, в гостиную, чай, кофе?
– Зачем я вам понадобилась?
– Душенька! Вы были ближайшей подругой Ларисы…
– Вовсе нет, – бесцеремонно перебила я Кругликову, – никогда не встречалась с вашей дочерью, я познакомилась с Мишей уже после смерти его первой жены.
– Вы мне родная, – как ни в чем не бывало пела Елена Сергеевна, – ближе дочери!
– Что вам надо?
– Я вас очень люблю! – продолжала в том же духе Елена Сергеевна.
– Выражайтесь конкретно.
– Обожаю вас! Ценю ваш ум, сообразительность, интеллигентность, воспитание…
– Лучше сразу сообщите, с какой целью вытащили меня из дома в столь поздний час!
– Вы являетесь авторитетом и для Миши! Как скажете, так он и поступит.
– Я сильно сомневаюсь в степени своего влияния на Медведева.
– Ах, не скромничайте! Только вы предложили сдать анализ крови, и зять мигом согласился ехать в лабораторию.
– Миша оценил разумность моей идеи. Только исследования могут дать четкий ответ на вопрос: кем приходится Медведеву девушка, называющая себя Настей!
– Вы такая заботливая!
Я молча смотрела на старуху, а та продолжала:
– Без вас Миша никогда бы не додумался до анализа!
– Моя роль в этом сильно преувеличена, рано или поздно Михаилу пришла бы в голову идея об исследовании.
– Вы даже дали ему телефон специалиста! У него такая странная фамилия.
– Федор Молибог. Верно, а почему нет? Федя один из лучших специалистов в своем деле, он тщательно изучит кровь, не обманет, не ошибется.
– Анализ такой точный?
– Точнее не бывает.
– Прямо скажут: родные ли Настя с Мишей?
– Да.
– Стопроцентно?
– Маленький шанс на ошибку остается, но погрешность крохотная.
– Господи! – заломила руки Елена Сергеевна. – Что же вы наделали! Как могли? Зачем? Кто просил вас вмешиваться?
– Мне непонятен смысл ваших упреков, – холодно ответила я, вставая, – неужели вы сами не хотите знать, кто эта девушка? Родная внучка или самозванка?
– Дашенька, – начала ломать пальцы старуха, – ну вспомните, как обстояло дело! Настенька исчезла! Ни слуху ни духу! Все страдали, плакали, потеряли надежду – и вдруг! О счастье! Девочка вернулась! Снова в семье! А вы! Если сейчас выяснится, что пришла не Настя, Миша этого не вынесет! За Таню я не волнуюсь, у нее не нервы, а канаты! Железные тросы! А мой зять…
– Бывший, – уточнила я.
Елена Сергеевна вздрогнула.
– Что, душенька?
– Бывший зять!
– Да какая разница! Нас объединяет Настя. Михаил отец, я бабушка. Вдруг ваш Федор даст отрицательный ответ? И что? Миша в реанимации, я покончу с собой, Настя попадет в сумасшедший дом, а вас съест совесть. Пожалуйста, прямо сейчас позвоните Молибогу и велите ему отказаться от проведения анализа!
Я положила ногу на ногу.
– Связаться с Федором нетрудно, он завален работой и будет рад, если одной заботой станет меньше.
– Вот и действуйте, – словно сытая гиена, заулыбалась Елена Сергеевна, – телефон на столе. Сейчас принесу трубочку. Ах, мне приятно вам услужить! Держите, кисонька. Номер помните?
– Конечно. Но неужели вы не хотите знать правду?
– Нет.
– Станете общаться с Настей, не думая о родстве?
– Девочка своя! Я ощущаю это, чую кожей!
– Если я попрошу Федора забыть о просьбе Михаила, то Медведев обратится в другую лабораторию.
Елена Сергеевна схватилась за голову.
– Ужасно! Скажите, он богат?
– Кто?
– Федор.
– Вы встречали в этой стране обеспеченных научных сотрудников?
– Чудесно, – потерла сухонькие ладошки старуха, – думаю, он не откажется от гонорара!
– Анализ платный, – кивнула я, – и, кстати, весьма дорогой.
– Хорошо, хорошо, – радовалась бабуля, – Дашенька, вы причинили мне много страданий, я не сплю, чуть не выбросилась из окна. Теперь исправляйте положение! Звякните Федору и спросите, сколько стоит анализ. Положительный! Понимаете?
Я кивнула.
– Хотите заплатить Молибогу за подтасованные результаты?
– Фу, как грубо! – возмутилась Елена Сергеевна.
– Зато правда!
– Я хочу спасти счастье семьи Медведевых, – патетически заявила она, – Татьяна бесплодна, она не сумела родить, а Миша мечтал о ребенке. Понятен вам ход моих мыслей?
– Нет!
– Детонька! Попробуйте вникнуть: Миша…
– В отношении Миши у меня полная ясность, – ответила я, – но вам-то какое дело до Медведевых?
– Боже! Они мне родня!
– Таня и Миша?
– Естественно! Ларочка смотрит с небес и радуется! Я ради дочки стараюсь.
– И вы готовы любить чужую девушку?
– Мне Настя родная! – возмутилась Елена Сергеевна.
Тут в моем мозгу произошло некое движение, и я потрясенно выпалила:
– Вам родная! А Мише?
Елена Сергеевна прижала руки к лицу.
– Что за намеки, дорогая? – дрожащим голосом протянула она. – Лариса выходила замуж непорочной девочкой! Настя появилась на свет спустя девять месяцев после свадьбы!
– И вы даже выносили во двор окровавленную простыню, чтобы убедить соседей в невинности невесты, – скривилась я. – Слишком эпатажный поступок для москвички с высшим образованием.
– Это народная традиция, – стала слабо протестовать Елена Сергеевна, – нужно ее поддерживать.
– Я бы еще поверила в это, если бы вы с дочерью жили в горном селении на Кавказе, – протянула я, – но дело происходило в конце двадцатого века в Москве.
Елена Сергеевна заморгала.
– Вы знали, что дочь беременна от другого, – продолжала я, – и сделали все возможное для обмана Миши. Восстановили девственность хирургическим путем? Или, напоив жениха до потери пульса, набрызгали на белье куриной крови?
Старуха заморгала, потом бросилась к подоконнику.