– Кто?
– Дерий…
– Что надо?
– Поговорить, меня господин Тома прислал, – тихо пробасили снаружи.
Вздохнув, Кинт подошел к двери, сдвинул засов и, приоткрыв ее, упер стволы дробовика в лоб ночному гостю.
– Я один, Кинт, пусти уже, я весь промок, – не обращая внимания на стволы немалого калибра, Дерий протиснулся в комнату, он был мокрый насквозь, с его одежды текло на деревянный пол.
– Другого времени не нашлось? – Кинт внимательно посмотрел в глаза здоровяку, затем прошел обратно к печи и снова уселся, – дверь закрой, сапоги сними, и плащ, вон на веревку повесь, весь пол залил.
– Это тебе, – Дерий положил на стол пухлый бумажный сверток, – от господина Тома, он в восторге от той работы, которую ты выполнил, теперь, пока будет идти передел в крысиной норе, господин Тома сможет поправить свои дела. Весь город на ушах, а в Грязном канале уже слышна перестрелка.
– С чего ты взял…
– Да ладно, в этом городе никто бы не решился на такое, кроме двух ненормальных, но один сидел в заложниках, а второй пришел за ним.
– Я сделал это не для Тома, а просто вытащил Тилета, на которого всем плевать в этом городе.
– Ага, – гоготнул Дерий и поскреб щетину, – попутно сделав то, что многие мечтали сделать не один год, а заодно и предателя Марка… он ведь мне как брат был, а видишь, как вышло.
– Так не надо было мечтать, надо было сделать и все, – Кинт поднялся, прошел к столу и развернул сверток, – хм, щедро… Кто, кроме господина Тома и тебя может сделать такие выводы, по нашему с Тилетом поводу?
– Да вас и не знает никто толком, и тем более того, на что вы способны. Господин Тома все же просил передать, что он хотел бы видеть тебя среди своих людей.
– Тилета ему недостаточно?
– Ну, – Дерий покосился на бутыль на столе, – два всегда лучше, чем один.
– Выпей и уходи, я устал… и предай господину Тома, что останусь там, где я есть, а по окончанию сезона штормов покину этот терратос.
– Господин Тома предполагал, что, скорее всего, ты так ответишь, и велел передать, что примет тебя всегда, – сказал Дерий, после того, как сделал несколько добрых глотков из бутыли, поставил ее на стол и занюхал крепкий алкоголь рукавом.
Кинт тоже сделал глоток из бутыли и вернул ее Дерию.
– Можешь забрать с собой, иди, я устал…
Терратос Аканов. Конинг
В синих и спокойных водах закрытой бухты Конинга отражались медленно плывущие по небу облака, обрывистые берега, поросшие хвойным лесом и мачты кораблей у пристаней. Этот прекрасный вид открывался с небольшой площадки на набережной рядом с портовой харчевней. Сэт уже закончила с рисунком и вытирала ветошью кисти, продолжая рассматривать бухту и сравнивая то, что она видит, с тем, что вышло на холсте.
– Великолепно, просто великолепно, мадам, – мучаясь одышкой и утирая платком под воротом пот, к Сэт, стоящей у мольберта, подошел председатель городского совета, – мне так приятно, что люди вроде вас и вашего отца живут в Конинге.
– Вам нравится? – Сэт сдержано улыбнулась и присела в поклоне. – Добрый день.
– Мое почтение, – грузный толстяк не без труда наклонился, сняв котелок и поцеловал протянутую руку девушки, – конечно, вы прекрасно рисуете! Уф, как жарко…
Чуть в стороне, в кабине моторного фургона расположился Маар, он пытался читать свежую газету и присматривал за Сэт, мало ли, порт, грузчики… он обещал Григо проломить череп любому, кто обидит его дочь, и ведь нет сомнений, что свое обещание он выполнит. Надо сказать, что за летние месяцы Сэт стала объектом внимания многих в этом северо-восточном городке, особенно среди офицеров пехотного полка, расквартированного здесь. Некоторые из них стали часто заходить в лавку Ллодэ, не столько приобрети патроны или красивую трость, сколько поглазеть на дочь Григо и оказать всякие знаки внимания. Особенно настойчив был комендант гарнизона капитан Токэ Арн. Утром каждого выходного дня он являлся в лавку с цветами и коробочкой сладостей, но безуспешно, нет, из вежливости Сэт могла перекинуться с ним парой фраз о погоде или об известных художниках, но не более.
– Вот, возьмите, – Сэт сняла с мольберта холст и протянула его толстяку.
– О! Премного благодарен, мадам, я сегодня же закажу у вашего отца резной рамный багет и повешу эту замечательную картину в гостиной!
– Всего хорошего, господин председатель, – Сэт улыбнулась и снова присела в поклоне.
Из ниоткуда возник Маар, сложил мольберт и кивнул на моторную повозку:
– Идем, Сэт, заедем на телеграф за Григо и потом к Дукэ – обедать.
Моторный фургон пронесся по главной улице старого Конинга, и через несколько минут уже остановился на небольшой площади у железнодорожной станции, за пакгаузом, над кирпичным двухэтажным зданием возвышались металлические конструкции с антеннами эфирного телеграфа.
– Вон и Григо, – развернулся в салон Маар кивнув на лавочку в тени двух сосен, на которой сидел Григо и водил тростью по ковру из опавших иголок, – видно чем-то расстроен…
После того как Григо, Маар и инспектор Талд привезли Сэт в Конинг в начале лета, Григо хотел разу же отправиться на юг, хорошенько прижать к стенке несостоявшегося мужа Сэт, но дочь отговорила его действовать самому. Григо согласился и, используя свои старые и не совсем законные связи, нанял людей для решения этого вопроса. Наконец сегодня пришло письмо от этих людей, но прочитав его, Григо сильно расстроился…
– Получил от них письмо? – Сэт взяла отца за руку, когда он забрался в повозку, уже понимая по его виду, что хороших вестей нет.
– Да, милая.
– Может, пообедаем дома?
– Верно, – согласился Григо, – Маар, отвези нас домой, а потом, будь любезен, заедешь к Дукэ и передашь наши с Сэт извинения.
– Дукэ расстроится, – вздохнул Маар, снял повозку с тормоза и она, монотонно пыхтя, покатила к лавке Ллодэ.
Маар выполнил просьбу Григо, но опять отличился заботой – вернулся из «Пятого колеса» с корзиной буквально через десять минут, когда Григо и Сэт собирались приготовить себе скромный обед.
– Благодарю, Маар, – принимая корзину, сказал Григо, – тогда проходи, пообедаешь с нами.
– Если честно, на это и рассчитывал, так как хочу быть полезен, если придется что-то предпринимать для дальнейших поисков вашего внука.
Обедали молча, Маар все время косился на конверт из плотной бумаги, что лежал на краю стола между Сэт и Григо. Наконец, допив чай, Григо вытер руки поданной дочерью салфеткой, и взял конверт…
– Вынужден сообщить, – начал читать письмо Григо, надев пенсне, – по рекомендациям доктора из столицы было несложно найти особняк господина Доста, но за неделю перед нашим появлением там, его хватил удар и вчера он скончался в госпитале Шоута. Моим людям удалось разговорить управляющего и выяснить следующее – ваша дочь со своей прислугой, некой Мадэ и младенцем были обнаружены у перевернувшейся конной повозки на дороге к Шоуту. Их привезли в особняк Доста, ваша дочь провела без сознания несколько дней, а когда пришла в себя, то ничего не помнила и нечего не могла рассказать о себе. Мадэ просила сообщить некому господину Тьетэ в Латинге о случившемся, но Дост приказал управляющему отдать младенца кормилице, а Мадэ утопить в пруду. Спустя некоторое время младенца продали в бездетную аристократическую семью в Шоуте. Имя выяснить не удалось, как мои ребята ни старались, должно быть, управляющий действительно не знал, кому продали младенца. Сообщите, продолжать ли нам поиски, вероятности мало, в Шоуте порядка двухсот влиятельных аристократических семейств, но мы постараемся сделать все возможное. С уважением, Архи Конн.
– Бедная Мадэ, – вдохнула Сэт, ее глаза блестели, но слез не было, они давно закончились, – ведь она спасла жизнь не только моему сыну, но и мне.
– Она служила нашей семье тридцать лет, – Григо снял пенсне и потер переносицу, – пусть примут ее Небеса.
– Что вы намерены делать? – тихо спросил Маар.
– Я уже ответил Конну, чтобы продолжал поиски, чего бы это ни стоило.
– Отец, я так понимаю, этот Конн головорез из твоей прошлой жизни, я не хочу, чтобы кто-то пострадал или умер, пока он ведет поиски своими методами.
– Других вариантов у меня нет, разве что ехать самому.
– Нет! – замахала руками Сэт, боюсь представить, чем это может закончиться.
– Это точно, – с каменным лицом ответил Григо, – я разнесу этот благополучный Шоут с его лицемерными людишками!
– Я участвую! – подал голос Маар, но поймал на себе взгляд Сэт, опустил голову и стал ковырять пальцем столешницу, как провинившийся ребенок.
– А господин Конн знает свое дело, он может действовать весьма деликатно, и к крайностям прибегает редко.
Терратос Решенц. Город Торн
События в Грязном канале почти не отразились на жизни города Торна, разве что ночами, со стороны канала доносились выстрелы, а в устье реки выловили с десяток трупов. Тилет появился у Кинта спустя пару недель, одет с иголочки, вид холеный, он теперь выполняет важные поручения господина Тома. Они распили бутыль на двоих, и Тилет ушел, получив от Кинта отказ на очередное предложение присоединиться к артели контрабандистов.
Тем временем, в особняк господина Тьеша уже которую неделю настоящее паломничество – аристократия, и местная, и приезжая потянулась к предприимчивому старику выразить свое почтение, поздравить с успешным литературным дебютом, а взамен получить книгу с автографом. Книга досталась и Кинту, но он все откладывал ее прочтение, хотя как говорят, у старика действительно получилась интересная детективная история, в которой описываются события тридцатилетней давности в императорском дворце столицы терратоса Решенц. Кинт откладывал прочтение не из-за отсутствия свободного времени, хотя работы в ломбарде прибавилось – особняк превратился в проходной двор, и приходилось присматривать не только за посетителями ломбарда, но и в целом за порядком в доме. Кинт проводил свободное время в таверне на пристани, глядя через мозаичное окно на горизонт в надежде, что тучи развеются, и прекратятся шторма. Порой переполняла такая тоска, что начинало щемить в груди, иногд