– Доченька…
– Отец! Я тоже еду с вами! – Сэт топнул ножкой, настрой у нее был весьма решительный.
– Хорошо, – Григо тяжело вздохнул, – тогда собираемся, предупредите управляющего, что мы уезжаем, а я на вокзал, за билетами.
Столичный экспресс отправился на юг ровно в полдень. Григо выкупил купе в мягком вагоне, ехать предстояло два дня и терпеть соседства с кем-то еще совсем не хотелось.
Шоут
Погода стояла великолепная, и прогуляться по огромному, современному и благополучному Шоуту было приятно. Утро и еще не так жарко, как станет днем, когда светило будет в зените. Мостовые, каналы, парки и запахи. Запахов очень много – где-то пахло табаком, где-то чаем, где-то специями. Пока Кинт дошел до ратуши, надышался всей этой дикой смесью запахов так, что даже три раза подряд чихнул вместо приветствия, когда подошел к городовому, что стоял у дверей здания с высокой башней и часами на ней.
– И вам доброе утро? – несмотря на грозный вид и суровую внешность, городовой улыбнулся Кинту.
– Простите, шел мимо торговой биржи – нанюхался всякого, доброе утро.
– Это с непривычки, приезжий? – городовой оценивающе осмотрел Кинта с ног до головы, – отставник?
– Да, приехал на днях… скажите, контора гражданских записей уже открыта? Мне нужно восстановить жетон гражданина.
– Вот как, – городовой нахмурился, – жетон вы сказали?
– Да, приключилось знаете-ли всякое, потеряно все.
– Идемте, – городовой распахнул высокие двери ратуши, – я провожу.
Кинт вошел в прохладный коридор и облегченно выдохнул, увидев, как ему навстречу идет человек, необъятные телеса которого едва сдерживает мундир и портупея.
– Здравствуйте, господин старший инспектор, ох, прошу прощения, господин начальник жандармерии правопорядка, – поправился Кинт после того как разглядел петлицы на воротнике-стойке.
– Вот это да! – всплеснул руками толстяк, – Кинт Акан! Что-то случилось? – спросил толстяк у городового.
Городовой вытянулся в струну и доложил:
– Этот человек сказал, что хочет восстановить жетон гражданина, но ведь…
– Понятно, – толстяк еще раз внимательно посмотрел на Кинта и, похлопав его по плечу пухлой рукой сказал: – поехали, подвезу.
– Куда?
– Туда, где тебе дадут разрешение на получение гражданской грамоты – в управление тайной жандармерии.
– Вот как, – Кинт почесал затылок, – Шоут наводнили шпионы?
– Нет, Кинт, хотя и такое случается, просто, после объединения провинций под единое начало монарха многие хотят очистить свое прошлое, порой не очень законное прошлое.
– Вам понадобится помощь в сопровождении? – поинтересовался городовой у начальника.
– У меня в фургоне два жандарма, возвращайтесь на пост.
Действительно, стоило Кинту и начальнику жандармерии выйти на широкое крыльцо ратуши, к мраморным ступеням подъехал фургон жандармерии, в кабине двое жандармов, один выскочил и учтиво открыл дверь начальнику со словами:
– Куда теперь?
– Куда и всегда, – ответил тот и пропуская Кинта вперед сказал ему, – полезай, располагайся.
В салоне фургона просторно, дорогая отделка, было видно, что этот фургон используется исключительно для перевозки еще больше раздавшегося в размерах начальника жандармерии, который кряхтя, тоже влез в салон и уселся.
– Ну, вид у тебя не запойный, что уже радует, – сказал толстяк и прикрыл штору на окне, отгородившись от яркого света солнца.
– Меня это тоже радует…, наверное, шуму было после того, как мы с Таффом провалили ваше задание?
– Ты знаешь, нет, все сделали вид, что ничего не случилось, все списали на уличный разбой.
– Даже так?
– Да, я сам был немало удивлен.
– Как Тафф, продолжает наемничать?
– Он теперь вместо однорукого Апрена, людей, правда, у него маловато, думаешь к нему податься?
– Нет, у меня другие планы, но я бы с ним повстречался, есть к нему дело.
– В выходной найдешь его «Южной звезде», он и пара его ребят, ужинают там по выходным.
Фургон остановился. Кинт отодвинул штору и увидел набережную и порт, повернулся и посмотрел в другое окно – за широкой мостовой множество салонов, ресторанчиков и прочих увеселительных заведений.
– Что-то ни одно из зданий не похоже на управление тайной жандармерии…
– Ничто не вправе отвлекать меня от второго завтрака, даже служба! – толстяк похлопал себя по животу, – и прежде чем везти тебя к «синим камзолам», я хочу выслушать твою историю.
– Что ж, идемте, чашка какао мне тоже не повредит.
Прекрасно зная и помня навыки и способности Кинта, начальник жандармерии действительно хотел убедиться, не удумал ли чего Кинт Акан, но выслушав историю о продаже в рабство, с множеством опущенных деталей, а также о том, что Кинт собирается возобновить поиски Сэт, пообещал помочь:
– Во-первых, я напишу рапорт, отражу в нем твою помощь местным силам правопорядка, во-вторых, прикажу поднять все соответствующие бумаги, подтверждающие это.
– Это какие бумаги могут подтвердить работу наемников на жандармов?
– Как какие? – удивился толстяк, закончив уплетать немалого размера кусок пирога. – Ты что же думаешь, я вам с Таффом из своего кармана платил, что ли?
– А это не так?
– Я тебя умоляю! Каждая выданная вам сумма фиксировалась казначейством жандармерии.
– Понятно.
– Да, ты не ляпни теперь про жетон гражданина, это сразу вызывает подозрение, теперь у всех гражданские грамоты, а на них фотопортрет, кстати, вверх по улице фотосалон, зайди туда обязательно.
– Читал я про это в прошлом году, но не думал, что так быстро все…
– Прогресс не остановить! – поднял вверх пухлый палец толстяк. – А с другой стороны, бюрократия никуда не делась, ждать тебе официального документа терратоса недели две, а то и месяц! Возможно, будет быстрее добраться в столицу и там обратиться за получением гражданской грамоты.
– Долго, – с досадой заметил Кинт.
– Ничего не поделать, хоть курьеры государственной службы и перемещаются теперь на одноколейниках и эфирный телеграф в каждом замшелом городишке, но быстрее чиновники работать не стали. Я подумаю, как можно тебе помочь.
– Спасибо.
– Пока не за что, да, и будь добр, оплати завтрак и поехали в управление тайной жандармерии, промурыжат тебя там точно до вечера. Вот еще, если тебя задержат, не возмущайся, не вздумай показывать характер! Выявление врагов монархии – это их работа, за которую в последнее время они взялись очень рьяно. Завтра утром я заеду справиться о тебе.
Так и случилось. Дежурный офицер, который принял Кинта в управлении тайной жандармерии, после того как выслушал его и сделал записи, вызвал двоих жандармов и Кинта препроводили в подвал. Но обращались вежливо, вежливо обыскали, изъяли имущество и закрыли в камере, в которой находились еще трое, ожидающих проверки. Обедом не кормили, но выводили на прогулку и в туалет. В камере было сыро, окон нет, только тусклый свет от газоразрядной лампы под сводчатым потолком. Соседи, двое с виду вполне приличные люди, общительные, с их слов они приехали из отдаленной деревни на южном побережье. Третий, тоже бежавший из северного терратоса раб, и видно так намерзся там, на севере, что пробрался в Теке на транспортный дирижабль и прилетел в Шоут отогреваться в багажном отсеке, откуда его и извлекли жандармы таможни. На ужин принесли лепешки и чай, чем Кинт вполне удовлетворился и, отвернувшись к стене, лежа на деревянном топчане без матраса, уснул.
Как ни старался Кинт держать себя в руках, и довериться жерновам тайной жандармерии и бюрократии, но на третий день пребывания в подвале управления он начал нервничать. Оттого, что теряет время, оттого, что Тилет может наделать глупостей, хоть Кинт его и предупредил о своем визите к «синим камзолам», но на утро четвертого дня, дверь в камере открылась, и загородив дверной проем своим телом, начальник жандармерии, улыбаясь, сказал:
– Господин капитан, можете выходить!
Кинт сел на топчане и потер лицо.
– Все-таки в корпусе охраны дорог более аккуратно относятся к архивам, я дал в столицу телеграмму после нашей с тобой встречи. И вот сегодня на рассвете прибыл курьер из совета парламента по обороне и доставил выписку из архива. Этого уже достаточно, чтобы проверка продолжалась без твоего нахождения здесь, начальник местного управления не возражает, правда, под мое поручительство.
– Это радует.
– Поедем сейчас в ратушу и оформим временную грамоту гражданина.
Предместья Шоута. Контора табачных мануфактур Терье
Затерявшись меж холмами, на склонах которых, куда ни посмотри, тянутся плантации табака, расположилась одна из табачных мануфактур господина Терье и контора по отгрузке готового товара и управлению производством. Рукотворная дамба запирает небольшую речушку, откуда ведется орошение плантаций, там же расположен энергетический цех, внутри которого водяное колесо, приводимое в движение, спадающим из дамбы потоком воды, дает электричество. Электричество – энергия новая, но мощности по ее добыче очень быстро распространились по всему терратосу, разве что позволить себе это могут лишь крупные города или такие важные фигуры в торговых гильдиях, как господин Дагг Терье. По берегу речки тянутся склады, вдоль них узкоколейка, что петляя меж холмами, приходит в порт Шоута. Чуть в стороне, в самом начале поселка, состоящего в основном из бараков для рабочих, высится каменный особняк. Среди холмов, складов и цехов мануфактуры, он тут будто не на своем месте.
– Григо, вы уверены, что мне нужно пойти с вами, – крепкого сложения мужчина, в сером костюме и котелке, остановил моторную повозку перед коваными воротами особняка Терье и повернулся в салон.
– Да, Конн, уверен, к тому же, дочь настаивает на том, чтобы решить этот деликатный вопрос мирно.
– Терье очень влиятельный человек…
– Даже к влиятельному человеку возникнут вопросы, если в обществе узнают, что он купил ребенка как обычный пират или работорговец из северного терратоса.