сила: что бы он хотел, чтобы я делала по-другому?»
Зависимость от чужого мнения может привести к самонасилию даже там, где нет внешнего принуждения. При этом мы, будучи созависимыми, будем сердиться на того, кто «вынудил» нас вести себя подобным образом.
Рассказывает Лариса Ж., 32 года:
«Я знаю, что моему партнеру нравится, когда женщины носят каблуки. Поэтому у меня нет туфель на плоской подошве, тем более кроссовок. Пониже-повыше, но каблуки. Также он фанат пеших прогулок. Я тоже люблю гулять и по городу, и на природе. Проблема в том, что даже на небольшом каблуке туфли не то же самое, что мужские ботинки. И я не могла разрешить эту дилемму: у меня болят ноги, прогулка не в радость, а мой мужчина бодро шагает и говорит мне: а смотри, впереди какое интересное здание, давай завернем вон в тот переулок? И мне жаль рушить его энтузиазм и не хочется выглядеть унылой клушей, поэтому я тащусь вслед за ним, пытаюсь не изображать страдание, а сама тихо его про себя проклинаю. И когда он после этого забывает вынести мусор, я должна еще с ведром сгонять к помойке, моего терпения не всегда хватает. Недавно я решила, что хватит с меня. Если мы идем в ресторан, то в ресторан, и никаких: „А давай пройдемся потом“. А если гулять, то я надену кеды. Самое смешное, что он даже ничего не заметил! И зачем я столько мучилась, спрашивается?»
Иной раз мы не можем защитить свои границы, потому что сами не знаем, где они проходят. И сердимся и протестуем там, где можем безо всяких объяснений поступить по-своему.
Рассказывает Алексей Ю., 43 года:
«Я купил мясо, поставил себе бульон вариться. Через час жена говорит: „Снимай, готово“. Я попробовал: „По-моему, жесткое“. Она отвечает: „Бульон наваристый, значит, и мясо готово“. Я пробую еще раз – точно, бульон ничего себе, но мясо-то жесткое! Стал с ней спорить. А потом остановился. Подумал: разве мне нужно ее разрешение? Я же не в гостях, я у себя дома. Тогда зачем трачу силы, переубеждая ее? Обнял ее и сказал: „Ценю твое мнение, но сейчас сделаю так, как считаю нужным“. Она даже поперхнулась, но спорить не стала».
Развитию созависимости способствует общекультурный контекст. Формула любви «Я не могу без тебя жить» – на самом деле формула созависимости, поскольку взрослый человек со здоровой привязанностью никогда не делает другого человека условием своего существования. Упоение любовными страданиями, составляющее содержание множества песен о любви, дает пример болезненного «залипания» в эмоциях и сужения всего эмоционального спектра до одного постоянно воспроизводимого состояния. А религиозные идеалы самоотверженности и отказ от себя в процессе популяризации подвергаются упрощению, что ведет к любованию жертвенностью в контексте, не имеющим ничего общего с духовным подвигом.
Так, в Сети довольно регулярно встречаются истории с тем же сюжетом: женщина с ребенком или двумя, иногда замужняя, иногда разведенная, встречает женатого мужчину. У них завязывается роман, они друг без друга не могут, но живут в разных городах. Наконец договариваются жить вместе. Женщина переезжает в город любимого, бросив мужа (если он был), родных, карьеру, насиженное место, иногда – продав квартиру. И когда она переезжает и ждет любимого, выясняется, что он не может уйти из семьи. Либо там кто-то заболел, либо просто он не находит в себе моральных сил. Завершение истории разное: женщина пишет жене любимого, чтобы поставить ту в известность о том, какой ее муж негодяй; иногда берет биту и разбивает его машину; иногда просто ждет в надежде, что он все-таки к ней придет, а время уходит.
В этом сюжете женщина раскрывает свои границы слишком сильно, нарушает их сама, изнутри. Она ставит свое благополучие (а также детей, если они у нее есть) в зависимость от решений другого человека. Это похоже на поступок азартного игрока. Но если бы в культуре не существовало стереотипа, что ради любви можно и должно жертвововать всем на свете, возможно, таких историй было бы меньше.
Как узнать, свойственна ли мне созависимость?
Прочтите следующие 20 утверждений, отметьте те из них, которые похожи на ваше поведение и самочувствие:
Я стараюсь запомнить, что злит моего партнера, чтобы в дальнейшем избежать этого.
Я прошу разрешения, когда мне нужно уйти или сделать что-то в доме.
Я извиняюсь и прошу прощения даже когда не чувствую за собой вины, – просто чтобы избежать конфликта.
Я оправдываю поступки партнера, даже когда он причиняет мне боль, потому что знаю, как ему трудно.
Я считаю, что только я могу помочь ему по-настоящему.
Я думаю, что у него большой потенциал, надо только постараться увидеть в нем хорошее.
У меня нет времени на себя.
Меня огорчает, что близкие меня не понимают.
Иногда я бываю чрезмерно откровенной с другими, и потом мне неловко.
Мне трудно понять, что мне нужно, еще труднее попросить об этом.
Я часто разочаровываюсь.
Когда мне приходится просить о чем-то, я переживаю это как унижение.
Если рядом кто-то грустит, мне тоже становится грустно.
Мне приходится делать слишком много дел, я очень устаю, но не могу перестать их делать.
Когда кто-то рядом сердится или кричит, я чувствую страх.
Я вкладываю в отношения больше, чем мой партнер.
Меня ценят недостаточно.
Я чувствую, что меня используют.
Я часто испытываю недовольство собой.
Я хотел/а бы изменить себя, чтобы другие были довольны мной.
Если вы отметили больше двух утверждений, вам свойственны созависимые черты. Если больше половины – у вас выраженная созависимость. Все или почти все – созависимость в высокой степени.
Вот как описывает Викентий Вересаев в «Воспоминаниях» поведение, которое можно назвать созависимым, хотя у осуществляющей его женщины отсутствует постоянный объект созависимости.
«Всегда она была в хлопотах. Всегда у нее было какое-нибудь ужасно бедное семейство, которое нужно было накормить, ужасно несчастный человек, которого нужно было пристроить…Несчастие другого человека не давало ей покоя, не давало жить. Вернее, даже не так, а вот как: свою жажду помощи ее тянуло утолить с тою же неодолимою настойчивостью, с какою пьяницу тянет к вину»[34].
Одна из составляющих созависимости – высокая эмпатия, способность распознавать эмоции и желания других и сопереживать им. Эти же способности входят в эмоциональный интеллект, который считается ключевым условием для успешной социализации и карьерного роста. Различие в том, что при созависимости эмпатия не сочетается со способностью понимать собственные переживания и управлять своими эмоциями, с ассертивностью и саморегуляцией. Человек не может заставить замолчать свою эмпатию. Но может в дополнение к ней развить другие способности, которые сделают его более устойчивым и помогут ему, понимая чувства других, не заражаться ими и сохранять эмоциональную независимость.
Развитие ассертивности
Ассертивность – это способность отстаивать свои границы, не нарушая чужих.
Примечание. Важно проводить различие между ассертивностью и агрессией, с одной стороны, и пассивностью, с другой. Пассивность – бездеятельность и подчинение, агрессия – насилие над другими или ненависть в их адрес. Они могут сочетаться, превращаясь в пассивно-агрессивное поведение – в ненависть, которая выражается уклончиво и неявно, например, как саботаж или язвительность под маской дружелюбия. Ассертивность полностью лишена враждебности в чей-либо адрес. Это навык уважения к себе одновременно с уважением к другим.
Начинать развивать этот навык можно с любого места: с поведения, убеждений, самовосприятия. Все эти аспекты нашей личности связаны, изменение одного из них ведет к изменениям в целом.
Автор тренинга уверенности в себе и одноименной книги психотерапевт Мануэль Дж. Смит указывает, что мы позволяем другим людям манипулировать собой, потому что у нас есть некритически усвоенные в детстве идеи. Если другие люди транслируют эти идеи, мы по-детски чувствуем себя обязанными повиноваться. Но, будучи взрослыми, мы имеем право опираться на свое мнение, а не на чужое.
Предлагаю вам познакомиться с Десятью правами, которые излагает Мануэль Смит. Это мой краткий пересказ, который я для удобства оформляю в виде таблицы:
Подробнее в книге Мануэль Дж. Смит «Тренинг уверенности в себе».
Примечание. Мне хотелось бы здесь еще раз отметить, что право – не то же самое, что обязанность. Право изменить решение не означает, что его нужно непременно изменить. Право сказать «мне плевать» не означает, что мы должны это говорить всякий раз. Если мы считаем, что будет полезно и правильно, объяснить кому-то свое поведение, то мы можем это сделать несмотря на то, что у нас есть право ничего не объяснять. Право – это возможность самим выбирать, что мы делаем или не делаем, это отказ от автоматических действий.
Понятно также, что жизнь человеческая нелинейна и не однозначна. Нам редко нравится или не нравится один человек весь целиком во всех своих проявлениях. Если же такое происходит, то не возникает трудностей в определении, быть нам с ним или нет. Но у нас может быть замечательный наставник с язвительным и невыносимым характером, при этом мастер своего дела и превосходно объясняющий своим ученикам тонкости своего искусства. Оставаться ли в учениках? Если мы постоянно страдаем от его язвительных замечаний, сделать выбор не так просто. Но можно выписать, например, что мы от него получаем, решить, сможем ли мы это получить у кого-то другого. А также придумать способы реагировать на его поведение, которое нам неприятно: читать мантры, уходить прочь, соглашаться и т. д. Как бы мы себя ни повели, это будет наше собственное решение, сделанное на основе личных ценностей, а не автоматическое поведение, при котором мы чувствуем себя жертвами и заложниками ситуации.