когда кофе много, и его не бесит, что он холодный, как меня. Обе чашки прижились и всегда стоят на столе.
Маски
Они тогда из всех аптек пропали – в связи с карантином. А без маски на улицу даже как-то неловко выходить. Да и вид у меня тогда был такой, не очень. В маске лучше. Так что первые три маски я сшила сама. Из многоразовых салфеток. По инструкции с ютуба. Там такая уютная сказочная бабушка без головы рассказывала и показывала, как сшить. То есть на экране помещались только бабушкины руки и то, что она ими делала. Оказалось, проще простого. Делаешь три складки и прошиваешь. И резиночки еще – для ушей. Шито красными нитками, потому что белые тогда еще не привезли.
С доставкой на дом
Никогда не любила ничего заказывать на дом. Потому что, чтобы это что-то получить, надо знать, когда будешь дома, чтобы встретить курьера. А разве можно заранее знать, когда будешь дома? А тут мы почти все время были в квартире. Карантин. Выход только по специальному разрешению. А мне шапочка для душа очень нужна. В продуктовые магазины пускают, но там-то ее как раз и нет! А если мыться без шапочки – каждый раз голова мокрая и смешная. А мне смешная голова не нравится. Полезла на сайт с разным. А я давно не делала покупок – назаказывала всякого полезного. Тушь для ресниц. Шампунь, кондиционер (а то у него и шампунь, и кондиционер – как в рекламе, то есть в одном флаконе). Блокнот (а вдруг надо будет что-то записать?). Колготки (про запас). Наушники (вдруг мои испортятся?). Маски многоразовые (карантин же!). Белые и черные нитки (у него ведь только синие и красные). Платье, майку с надписью. Носки. Все это привезли. Все, кроме шапочки для душа. Ее забыли.
Шапочка для душа
Ее привезли отдельно. И она висела в ванной на крючке. А однажды пропала.
– А где моя шапочка для душа? – спрашиваю.
– Я ее убрал, ты же ею не пользуешься.
– Это с чего ты взял, что не пользуюсь?
– Никогда ее на тебе не видел, – говорит.
– Так она же для душа!!!
Пожал плечами и достал откуда-то из шкафа. Я ее на место повесила.
Утка
– Давай купим утку!
Он это сказал как будто во сне. Уж не знаю, что там ему снилось. «Может, сразу корову?» – думаю. У него же детство в деревне прошло… Утки, свиньи, коровы – все это их, деревенских жителей, друзья. Или это из-за карантина? Нужно какое-то домашнее животное, чтобы из дома выходить под предлогом. Почему бы не утка? А потом он эту утку купил. Через пару недель. Такую, огромную. Неживую, конечно. А чтобы съесть. И яблоками набил! Как в сказке – утка с яблоками. «Это яблоки невкусные, они только для утки годятся». И она, утка, стояла, то есть лежала в духовке, а он ее «проведывал». И поливал ее же собственным жиром. Она там неплохо себя чувствовала, по его словам. Ну не знаю!.. Наверное, ей было уже все равно. По плану она должна была «томиться» целый день. А я все думала про вечер, когда она «дойдет», и что тогда с ней делать. Потому что она и правда очень большая, а нас только двое, и в гости никого не позовешь, карантин же. Но как-то она «ушла» за пару дней. Вкусная.
Коврики
– Опять как будто пьяный дед прошелся, – это он так говорил про коврики в ванной комнате, когда я оттуда выходила.
Не знаю, как люди умудряются аккуратно мыться, не намочив все вокруг, и вылезать из ванной, не сдвинув коврики.
Поехавшая соседка
Такая интеллигентная женщина была. До карантина. А как объявили, что эпидемия, – у нее крыша поехала. Почему-то она решила, что он болен этим самым вирусом. И вызвала полицию. Кричала, требовала забрать его, потом еще скорую помощь ему вызывала.
– Ходят тут к нему всякие женщины. Сегодня одна, завтра – другая.
Это она все про меня. Потому что я такая разная, да. Сегодня в одном, завтра в другом. И еще постриглась коротко. А она меня в глазок дверной наблюдает – вот ей и кажется, что сразу несколько женщин. Полицейские на него с таким уважением посмотрели – мол, каждый день новая баба… Его, конечно, не забрали – ни в участок, ни в больницу. Кому он там нужен? Но мы стали очень осторожно из квартиры выходить. Чтобы лишний раз соседку не тревожить. Прятались от нее как могли. А она все дверью нервно стучала. И жаловалась соседям на полицию и скорую помощь. И на нас, конечно.
Клоунский нос
Когда мне грустно – я наряжаюсь клоуном и сама себя веселю. А грустно мне бывает очень часто. И я этот клоунский нос к нему перевезла. На всякий случай.
Укроп
Это я его научила, что, если поставить укроп в стакан с водой, а не просто бросить в холодильник, он не только не завянет, но и будет радовать нас своим бодрым видом. Вроде как цветок. И он потом все говорил, что только укроп его и радует.
Мед
Никогда не видела раньше, чтобы кто-то столько съедал. «Мед ушел», – так он говорит. Это значит, закончился. Как утка в свое время. У нас все быстро уходит. Когда я приезжаю, всего много. А потом начинается. Сначала уходит творог, потом молоко, помидоры, шоколадки, лапша. А мед уходит не один, он забирает с собой орехи, груши, яблоки и все, что можно утопить в меду.
Пчелы
– У тебя последний шанс узнать, как устроен улей.
– Ну давай, расскажи уже.
– Пчеловод строит пчелам такие будки. И внутри каждой расставляет квадратные рамки. Пустые, из четырех палок. Без пчел. Пчелы уже потом. Почему пчелы оттуда не улетают, не знаю. Зимой пчелы спят. Едят они мед. Не знаю, может, и во сне. Мед у них не отнимают. Точнее, отнимают не весь, а так, чтобы им на зиму хватило. Нет, мед – это не дети пчел, это их запас еды на зиму. Если взять меда слишком много, пчелы помрут. Человек весь год работает с пчелами, а продукт у него – только летом. Вот, например, кто-то хочет завести пчел. С чего начать? Ты изучаешь рынок. Самое главное – это найти хороший рой. Собрать пчел в лесу нельзя. Хотя нет, сначала надо шапку с сеткой купить.
Вот о таком примерно мы болтали.
2
Поехавшая соседка
Уехала на дачу. Просто однажды утром дверь захлопала чаще обычного. Я сразу поняла, что что-то меняется. Вот просто что-то никогда уже не будет так, как раньше. Посмотрела в дверной глазок – так и есть. Таскает вещи к лифту. Мы, конечно, обрадовались. Потом долго еще смотрели в окно, как она вытаскивает из подъезда чемоданы, сумки, мешки, пакеты, загружает в багажник, потом в саму машину, на сиденья, до тех пор пока в каждое окно не уперлось что-то из дачного багажа. А потом машина уехала, и мне почему-то стало грустно. Хотя теперь можно было не прятаться от соседки и не ждать приезда полиции или скорой помощи. И дверь по утрам больше не хлопала.
Туфли и другая обувь
– Холодает… Вот сейчас достану зимние ботинки, а ставить их некуда, – и смотрит так выразительно на мою обувь. – Вот босоножки тебе зачем? Ты же в них уже ходить не будешь?
– А вдруг понадобятся?
– Разбери это все!
Я сгребла туфли, босоножки и кеды, запихнула, сколько поместилось, в рюкзак и уехала. Потом, правда, вернулась. И каждый раз, когда мы выходили гулять, пеняла ему на то, что кедов-то больше нет, гулять не в чем.
Коврики
Научилась залезать в ванну, ничего не сдвигая. Это оказалось несложно. А он потом заменил эти коврики на другие. Просто чтобы что-то поменять.
Маски
Остались. Их не отменили, когда закончился карантин. Только они всем надоели, и носили их под подбородком или вообще на руке, как браслет. На улицах появились осмелевшие девушки без масок, и он уже больше не смотрел на меня. Он жадно смотрел на них, пытаясь компенсировать месяцы, когда без маски он мог видеть только меня. А я стала смотреть в сторону и делать вид, что не замечаю, куда смотрит он.
Дым
Он бросил курить. Теперь его раздражал запах дыма, как всех завязавших курильщиков. Я выходила дымить на лестничную площадку. И стала курить меньше, потому что ведь лень выходить часто. Мы оба стали, конечно, более здоровыми. И даже жалели об этих долгих годах, когда травили себя дымом.
Мед
Надоел ему быстро. Ему вообще все очень быстро надоедает.
Всякое
Я постепенно начала исчезать, потому что стало ясно, что надоела ему так же, как мед. Так же, как многое другое и многие другие. Но если собрать и увезти свои вещи, которых накопилось ужасно много, это же будет как записка на подушке. Или как надпись губной помадой на зеркале. Поэтому я решила все оставить. У него на антресолях еще полно места.
Ключи
Когда уходила в последний раз (а я уже тогда знала, что не вернусь), думала ключи у него оставить. Только побоялась, что он меня остановит. Закрыла дверь ключами и спустилась по лестнице, чтобы он не поймал меня у лифта. В конце концов, если захочет – сменит замок. Делов-то! Правда, он и не ловил меня, конечно, ни у какого лифта. Я так думаю.
Мясорубка
Она осталась у него. Я уже не приезжала, мы не говорили об этом. Не говорили о том, что я больше не приеду, хотя о чем-то еще говорили. «Да, действительно, сейчас мне нужно поработать, и у тебя накопилось много дел». Мы все переносили и переносили встречу, а кофеварка оставалась у него. И он, наверное, варил в ней кофе. Или не варил, кофе наверняка тоже ему надоел. И, может быть, кофеварка уже давно стоит на антресолях, где-то рядом с чужими туфлями и моим ящиком с сережками. Как знать.
3
Мы встретимся случайно, через год. Он почти споткнется об меня. Будет идти, уткнувшись в телефон, а я остановлюсь у входа в метро, роясь в рюкзаке в поисках кошелька.
– Привет.