он действительно этого не помнит. Может, он был слишком пьян. Кто-то, Солярский или Ксения, а может быть, Четве́ргов, который не спал, потому что мучается бессонницей, видел эту сцену от начала до конца. И даже, скорее всего, свидетелей было несколько. Что делают эти люди, когда им нужна помощь? К кому они обращаются, когда не могут заполнить документы, когда нет денег, когда критики не замечают их книг… Вот о чем я подумал. Они сами ответили – каждый. Они звонят вам, Федор. Вы их ангел-хранитель, они привыкли к вашей помощи. Они не стали звонить в скорую помощь и уж тем более в полицию. Они позвонили вам. И вы тут же примчались и помогли им, верно?
– Илья Борисович, вы проверяли камеры, я заехал на территорию «Лесково» только утром, – голос Доспехова ничуть не изменился, Илья Борисович не заметил никакого волнения или страха.
– А я и не говорил, что вы приехали. Вы пришли пешком! Вы ведь живете здесь недалеко. Над калиткой камеры нет. Вас могли видеть все, но никто мне об этом не сказал. Но именно вы принимали решение о том, что делать дальше. Вы поняли, что Артур не подает признаков жизни, отнесли его в номер. Кто-то должен был вам помочь. Кто-то сильный, с крепкими нервами. Скорее всего, Солярский или Иванов. Кому-то вы поручили переодеть Ряхина и сжечь его рубашку, на которой, вероятно, остались следы крови. Правда, рубашка не сгорела полностью, так что я нашел и сохранил важную улику. Ряхин ничего не помнит, однако именно он навел меня на мысль о том, что вы были здесь позавчера вечером. Он сказал «Я бы так и лежал там, если бы не Федя»…
Доспехов молча шел рядом. Илья Борисович продолжил.
– Итак, вы перенесли Артура в номер и представили все так, как будто его отравили метанолом, он упал и сильно ударился. Метанолом… Но в машине Рублева никакого метанола не было, а остальные приехали на такси. Никто не возит с собой метанол просто так, на всякий случай. Я стал размышлять и вспомнил. Жанна Зверева-Лебедева приехала с этюдником, красками, кистями и… растворителем для масляной краски. Прозрачная жидкость. Очень токсичная, очень опасная. Скорее всего, ее вы и использовали, чтобы залить в горло Артуру. Получается, Жанна тоже была в деле. Кто-то мог не знать о вашем плане. Например, пьяный Ряхин. Фотограф тоже ничего не запомнил, его напоили дешевой водкой. Напоили и Рублева. Я считаю, это было непреднамеренное убийство. Убийца – Ряхин, а вы… Вы его прикрыли. Но вы ведь не просто прикрыли убийцу, вы лгали, подкидывали улики, переводили стрелки на ни в чем не виновного Рублева. Все это я смогу доказать. Я соберу, да я уже собрал достаточно улик. Если вы признаетесь, это облегчит всем жизнь и смягчит приговор. Прежде всего вам. Признайтесь, и покончим с этим.
Илья Борисович замолчал и оглянулся. Доспехов смотрел ему прямо в глаза и нагло улыбался. Он заговорил пугающим низким голосом, слегка растягивая слова.
– Вы думаете, что собрали показания, улики, распутали дело и обошлись без слов?.. Вы думаете, можно оставить только действия, и все станет понятно? Почему же здесь не работают телефоны? Куда делся интернет? Ай-яй-яй…
В глазах у Ильи Борисовича замелькали черные точки, резко закололо в ушах, глаза Доспехова приближались, они темнели и как будто затягивали следователя в черноту.
– Почему никто не хватился вас? Почему никто вас не ищет? Почему вам так душно даже после грозы?
– Вы что-то сделали с проводами, – заговорил Илья Борисович и не узнал собственного голоса. – Я не знаю что. Но я точно знаю, что Артура убили вы, все вы. Может, он был жив после удара. Если бы вы вызвали врача… Неоказание помощи! Вот что это такое! Это вы убили его.
– Нет. Это не мы. Не было удобного случая. А может, это вы убийца?
– Что за чушь? – прошептал Илья Борисович и почувствовал, как подгибаются колени.
Он прислонился к дереву, Доспехов продолжал говорить:
– Вы раскрыли дело? Не-ет. Не думаю, что вам такое под силу. Ведь вы даже не следователь. Подумайте, может, это все-таки вы убили Князева?!
– Я не мог!
– Почему? – Доспехов улыбнулся, сомкнул руки на шее следователя и слегка надавил.
Илья Борисович обмяк и начал сползать вниз, в траву. Сил сопротивляться не было.
– Почему вы не могли убить его? Просто скажите это, просто ответьте на вопрос. Скажите это вслух, и все закончится!
– Потому что он жив, – хрипло ответил Илья Борисович. – Потому что он – это… я.
Необычное место
– Он очнулся, – услышал Илья Борисович.
– Артур, вы слышите меня? – Илья Борисович увидел склоненное над ним участливое лицо Доспехова.
– Что происходит? – свой голос казался ему чужим и слабым.
– Артур, вы потеряли сознание. Хорошо, что вы пришли в себя! Мы очень волновались. Точнее, я волновался.
Артур ощупал свое лицо и резко сел.
– Какое сегодня число?
– Третье июля.
– Мне приснился странный сон, – Артур ощупал свое лицо.
– Здесь такое случается. Это ведь такое необычное место. Место с историей. Здесь родилось столько великих романов! Тут писала Белла Ахмадулина, Арсений Тарковский… В том ресторане, где вы вчера ужинали, они обедали. До реставрации, правда. Хотите, заварю вам ромашку? Тут прекрасная ромашка!
– А где?..
– Писатели? Не волнуйтесь! Они уже садятся в микроавтобус, который вы им заказали перед тем, как отключиться. Жара страшная, вы вчера выпили. Видимо, перегрелись… В микроавтобусе, кстати, кондиционер не работает, но это нестрашно, они привыкли. А вы утром собрались ехать, но у выхода из здания вам стало плохо. Мы перенесли вас сюда и собирались вызвать скорую. Вам еще нужен врач?
– Нет, со мной все нормально, – Артур присел в кровати.
Горничная, как две капли воды похожая на его тещу, сидела на краешке его кровати и решала кроссворд.
– Решили? – Доспехов усмехнулся и заглянул в газету горничной.
– Одно слово осталось, – сказала женщина, не поднимая глаз.
– Какое?
– Последний титр. Это, наверное, что-то из области химии? – она обернулась на Доспехова.
– Нет, это «конец».
– Федор, чем все закончилось? Вчера. Я не могу вспомнить… Я им что-то объявил? Условия проекта? – спросил Артур.
– Нет. Вы предложили им присылать заявки на книги на общий адрес союза кинопроизводителей. Но вы не волнуйтесь, они и к такому привыкли. Никто на вас зла не держит. Вы, главное, поправляйтесь.
– Мне нужно…
– Вам нужно еще полежать. В таком состоянии за руль лучше не садиться. Я вызову вам такси, а за машиной приедете, когда придете в себя, хорошо?
– Все не должно вот так закончиться, – Артур заглянул Доспехову в глаза. – Вы можете их вернуть?
– Вернуть, чтобы что?
Артур молча смотрел на горничную, потом нащупал в кармане брюк телефон. Часы в левом верхнем углу экрана показывали 10:08.
– Сколько я здесь пролежал без сознания?
– Недолго. Если быть точным, минут восемь.
– Почему так темно?
– Гроза начинается. Уже громыхнуло несколько раз. А вы лежите, лежите… А я пойду попрощаюсь.
Федор исчез за дверью, а Артур все сидел и разглядывал комнату, натюрморт с букетом флоксов на стене, горничную, которая успела приняться за следующий кроссворд, корешки книжек на полках… Он сжал в руке телефон, с трудом поднялся, выдвинул ручку чемодана и быстрым шагом двинулся прочь из номера, из корпуса, из «Лесково».
Шел дождь. Машина стояла на своем месте, он нащупал ключи и почему-то подумал, что сейчас она не заведется. Завелась. Раскаты грома не пугали Артура. Он чувствовал, что стоит выехать за ворота, его отпустит. Все будет хорошо. Нужно уехать. Уехать прямо сейчас. Он выехал с парковки. «Дворники» метались по стеклу, не успевая смахивать потоки воды. Почти у самых ворот пришлось остановить машину. Дорогу перегородил старенький микроавтобус. Артур выбрался из машины, не глуша мотор.
– Что случилось?
– Там дерево! – промокший водитель автобуса развел руками. – Дерево упало! Оно огромное, никак не проехать!
Артур достал из кармана телефон и вгляделся в экран. Время не отображалось.
– Здесь должен быть другой выезд! Пожарный! Для экстренных случаев, – крикнул он водителю.
– Нет. Здесь нет другого выезда, – Доспехов выпрыгнул из автобуса и пошел на Артура. Белоснежная рубашка Федора вымокла и прилипла к телу. – Нам всем придется остаться в «Лесково». По крайней мере, до тех пор, пока не разберут завал. Пойдемте в корпус, вы простудитесь!
– Я не простужусь! Я вызову такси!
– К сожалению, пока это невозможно. Провода повреждены, мы без связи. Но ничего страшного. Я уже распорядился накрыть завтрак. Вы же знаете, тут очень вкусно кормят!
Артур бросился к поваленному дереву и попытался приподнять его. Дерево не сдвинулось с места. Из автобуса один за другим выходили писатели. Они болтали, смеялись, намокали под дождем.
– О-о, дорогой наш кинодеятель! – Солярский подошел к Артуру и подал ему руку. – Вставайте, здесь лучше не сидеть, смотрите, какие молнии. Каждый день кого-то убивает ударом молнии, и это не шутка!
– Что, остаетесь с нами? – хохотнул Ряхин и с силой ударил Артура по плечу. – Это правильно. Попасть в «Лесково» может каждый, а вот выбраться отсюда… Теперь будет время отвлечься от ваших важных дел и почитать книжки, верно?
Мяуканье рыжего кота слилось с громким оперным пением Анны.
– Знаете, я решил использовать все приемы, о которых вы рассказывали на лекциях. Напишу детективный роман по всем правилам. Чтобы он точно подходил для экранизации. Но есть одна проблема – мне сложно писать о том, чего я не переживал, не видел, не чувствовал, поэтому… – Солярский взял Артура под руку и повел к главному корпусу.
Приложение
(орфография и пунктуация сохранены)
«Книга г-на Солярского напечатана на плотной качественной бумаге, но на этом плюсы заканчиваются. Кто убийца непонятно».
«Повелся на красивую обложку, но под ней оказалась фитюлька, не стоящая выйденного яйца. Не Пушкин, конечно, но, если совсем нечем заняться, можно и почитать».