– И что, вот ты так просто придешь в налоговую инспекцию, спросишь про своего Евтеева, и тебе сразу все расскажут? – недоверчиво прищурился Чистяков. – Ты меня заранее предупреди, в какой кабинет пойдешь, я буду стоять на улице под окном и ловить тебя, когда тебя будут выкидывать оттуда под фанфары.
– Не дождешься, – фыркнула Настя. – На работе у Стасова я за три месяца приобрела некоторые весьма полезные навыки и совершенно перестала стесняться совать «котлеты».
– Совать котлеты? Это что, жаргон?
– Жаргон, Лешенька, жаргон. «Котлета» – это свернутая в трубочку пачка денег, иногда еще так называют конверт с деньгами. Запомни, пригодится.
Они довольно быстро поймали машину и через десять минут выходили у здания налоговой инспекции.
– А откуда ты знаешь, кому надо совать эту самую «котлету»? – не унимался Чистяков, пока они поднимались по лестнице.
– Сейчас увидишь, – пообещала она.
Они медленно пошли вдоль длинного коридора, и Настя внимательно изучала таблички с именами сотрудников инспекции.
– Ты ищешь конкретного человека?
– Нет, я ищу конкретный кабинет, в котором сидят двое сотрудников.
– Почему двое? – удивился Чистяков.
– Потому что если один, то это какой-нибудь руководитель. А если трое и больше – трудно улучить момент. Два человека – самое оно.
– Для чего? – продолжал не понимать Леша.
– Долго объяснять, – отмахнулась Настя. – Проще показать. Который час?
– Одиннадцать, точнее – без семи минут.
– Отлично. Рабочий день начался в девять, сейчас самое время чайку попить. Вот смотри, в семнадцатом и двадцатом кабинетах сидят по двое. Занимаем позицию и глаз не спускаем с обеих дверей.
Ожидающих в коридоре было немного, сроки подачи деклараций уже закончились, и Настя легко нашла два свободных стула. Из двадцатого кабинета вышел мужчина, Настя слегка напряглась, но тут же расслабилась: мужчина принялся торопливо складывать бумаги в папку, из чего стало понятно, что это не сотрудник, а посетитель, тем более из очереди сразу же вышла женщина и прошла в кабинет.
Они терпеливо ждали, прошло минут тридцать, и из семнадцатого кабинета вышла полная дородная дама с «халой» на голове и в блузке с блестками. В руках у дамы был небольшой кошелек. Настя легонько ткнула мужа локтем: внимание!
Дама вышла было окончательно, но потом приоткрыла дверь и громко спросила:
– Ты точно не пойдешь? Может, все-таки передумаешь? У Кисловой день рождения, она торт выставляет.
– Не соблазняй меня, – донеслось из кабинета, – у меня разгрузочный день, я и так растолстела. И с бумагами полный завал.
– Ну, как знаешь.
Дама аккуратно прикрыла за собой дверь, при этом лицо ее выражало не то обиду, не то досаду.
– Я пошла, – шепнула Настя. – Пожелай мне удачи.
Все получилось быстро и несложно. Сидящая на диете инспектор согласилась за деньги предоставить сведения о финансовом положении фирмы Евгения Евтеева. Она пообещала сразу же посмотреть документы и встретиться с Настей во время обеденного перерыва.
– Но я вам и без документов скажу: Евгения Дмитриевича весь город знает, у него хорошая репутация, он человек очень аккуратный и осторожный, не любит рискованных авантюр, в азартных играх замечен не был, и долгов у его фирмы нет. Он очень обеспеченный и благополучный, – сказала инспектор.
– А кто у него «крыша»? – поинтересовалась Настя.
– Милиция, – равнодушно сообщила инспектор.
Похоже, ее нисколько не смущало ни то обстоятельство, что она торгует служебной информацией, ни то, какие деликатные вопросы ей задают. «Привыкла, наверное, – решила Настя, – не я у нее первая, не я последняя».
Они с Чистяковым прошлись по городу, поинтересовались ассортиментом товаров в магазинах, съели по чебуреку, сидя на лавочке, и к часу дня подошли к кафе, где назначена была встреча с инспектором из налоговой. Инспектор действительно сидела на диете, от угощения отказалась, пила только воду. Ничего интересного Настя от нее не услышала: в финансовых делах фирмы Евтеева царит идеальный порядок, нет даже намека на какие-то сомнительные ситуации, невыполненные контракты или невозвращенные задолженности.
– Придется звонить Заточному, – вздохнула Настя. – Он обещал дать контакт с местными обэповцами.
Иван Алексеевич Заточный связал ее с неким Вадимом Уваровым, который согласился помочь, чем сможет, но, сославшись на занятость, встречу назначил только на завтра.
– Опять полдня пустые, – пожаловалась Настя Чистякову. – Одна надежда – на Галину Симонян. Поехали на набережную.
Но надежде не суждено было сбыться, киоск с сувенирами и ракушками по-прежнему стоял запертый.
– Она сегодня не приходила, – сказала девушка Лопни-шарик. – Может, заболела.
– А где она живет, не знаете?
– Да откуда же?
Настя снова начала нервничать, она не привыкла так работать: сделать что-то за час и потом несколько часов бездельничать. Хотя, как выяснилось, бездельничать оказалось довольно приятно. А может быть, дело в том, что она так редко бывает где-то вместе с мужем и проводит с ним так преступно мало времени?
Они отправились гулять по городу, изучали местность, запоминали расположение улиц, рассматривали дома, не уставая удивляться причудливости застройки: новые коттеджи и гостиницы соседствовали со старыми, порой разваливающимися домишками, а то и откровенными хибарами. В одном месте рядом с навороченным домом в итальянском стиле за белым кружевным забором стояла лачуга за покосившейся изгородью, а перед ней – старый ржавый «Москвич-402», на котором, судя по всему, уже давно никто не ездил. Этому «Москвичу» лет было столько же, сколько самой Насте, и она была уверена, что таких машин уже в природе-то не осталось. Почти на каждой калитке висели таблички «Сдаются комнаты», на всех гостиницах такие же таблички извещали о наличии свободных номеров. Валентина Евтеева права, места в гостиницах в этом городе не проблема.
– Аська, я на карте нашел парк имени Пушкина, – заявил Чистяков. – Давай его найдем, по парку погуляем.
Парк они нашли довольно быстро, но на деле это оказались два отдельно стоящих небольших сквера, правда, очень ухоженные, с фонтаном, скамеечками и выложенными красивой плиткой дорожками.
– Какой странный парк, – удивилась Настя. – Два сквера, да еще на расстоянии друг от друга. Ты где-нибудь такое видел?
– Я – нет, – ответил Алексей. – А вот мы сейчас спросим у старожилов, что это за фокус.
Он обратился к пожилой паре, мирно сидящей на скамеечке. Те живо откликнулись на вопрос и с удовольствием поведали о том, каким большим и красивым был когда-то парк имени Пушкина, но потом, при новом строе, центральную часть парка стали вырубать, погубили старинные платаны, земля здесь очень дорогая, и городские власти продали ее под строительство коттеджей и гостиниц.
– Здесь же и море рядом, и центр города, – говорила пожилая женщина, – здесь стоимость земли доходит до двухсот тысяч евро за сотку.
От таких цифр у Насти голова закружилась. Да, Рублевка, пожалуй, может отдохнуть. Но если в этом городе земля такая дорогая и все-таки ее кто-то покупает, значит, бизнес здесь развивается и богатые люди есть. А значит, есть мощные криминальные структуры. Может, не так все гладко с Евгением Евтеевым?
– Леш, давай мороженого купим, – попросила она.
Они купили в палатке, расположившейся на краю сквера, мороженое, съели его на ходу и вернулись в гостиницу. Переодевшись, спустились к бассейну, выпили кофе, поплавали, поужинали, и Настя вдруг поняла, что почему-то ужасно устала. Вроде и не делала ничего сложного из того, что нужно для работы, только два визита в палатку Симонян, встреча с инспектором налоговой и разговор с Уваровым, который можно вообще не считать – полторы минуты, двадцать слов, – а усталость такая, словно отработала полноценный рабочий день.
– Просто ты отвыкла ходить пешком, – с улыбкой объяснил ей Чистяков. – Ты же в основном в машине теперь передвигаешься. И потом, от впечатлений тоже устаешь. Ты столько времени проводишь в Москве, что там тебя уже ничто впечатлить не может, ты и так все знаешь, а здесь новое место, новые улицы, новые дома, и люди другие, и воздух другой, и еда другая. От этого тоже очень устаешь.
– Точно? – засомневалась Настя.
– Поверь мне, как опытному путешественнику, – заверил ее Чистяков, который объехал и Европу, и Америку. – Любая перемена, даже в положительную сторону, – это стресс для организма. Ложись-ка ты спать, дружочек.
Этому совету она последовала с огромным удовольствием и уже через несколько минут спала как сурок.
Встреча с оперативником Вадимом Уваровым ничего нового не принесла. Имя Евгения Евтеева было ему знакомо, вероятно, инспектор из налоговой не ошиблась, когда сказала, что Евгения Дмитриевича в городе хорошо знают, но ничего компрометирующего о сыне убитого доктора Уваров рассказать не смог. То, что было ему известно, лишний раз доказывало, что к убийству своего отца Евтеев вряд ли причастен.
– Мне нужны сутки, чтобы собрать более подробную информацию, – сказал Уваров.
Ладно, еще день Настя может подождать. Может быть, все-таки что-нибудь выплывет…
Во второй половине того же дня капитан Уваров, подходя к зданию городского Управления внутренних дел, столкнулся со следователем Неделько, который вел дело об убийстве доктора Евтеева.
– Привет, как дела? – мимоходом спросил Уваров.
– Все пучком, – широко улыбнулся следователь.
– Слушай, Неделько, ты с убийством доктора накосячил, что ли?
– Почему ты решил? – нахмурился Неделько. – Там все чисто, все, что могли, сделали, из-под себя выпрыгивали, чтобы этого гастролера установить. Дело приостановили, все чин чинарем. А в чем дело? Почему ты спросил? Опять дочка доктора воду мутит? По инстанциям, что ли, пошла? Вот ведь неугомонная!
– Да тут из Москвы приехали какие-то частные сыщики, младшим Евтеевым интересуются, сыном доктора. Не знаешь, к чему бы это?