Даже когда я усилил эфиры своей маной, зелью понадобилось двадцать минут, чтобы заживить все раны и улучшить состояние Давида Елизаровича. Все с нетерпением ждали, когда он придёт в себя. Через полчаса он очнулся.
— Господа, я что, не умер? — он переводил изумленный взгляд с одного на другого.
— Нет, отец, ви таки живы, — Авраам Давидович еле сдержался, чтобы снова не прослезиться.
Мы с Щавелевым вышли из палаты и двинулись к лестнице. Нас пошёл провожать тот самый лекарь, что и встретил.
— Вы можете рассказать, как так получилось, что Давид Елизарович истратил всю ману и даже жизненные силы? На кого он так потратился? — спросил я у лекаря.
Меня этот вопрос заинтересовал с тех самых пор, как я узнал, что случилось. Я бы понял, если бы он рискнул здоровьем ради родного человека, но тут какой-то парень… Сомневаюсь, что Коганы хоть что-то делают не из любви к деньгам или власти. За то время, пока я с ними общаюсь, успел неплохо изучить их.
— Так вот здесь лежит этот парень, — лекарь указал на дверь палаты, возле которой мы проходили. — Как я знаю, его отец входит в совет по распределению государственных субсидий и занимается распределением имперских заказов по лечебницам, — он понизил голос и добавил. — Думаю, именно поэтому господин Коган так расстарался. Но силы уже не те, вот и навредил себе. Обычно он даже не подходит к пациентам, а тут сам взялся.
— Всё ясно. Впрочем, ничего нового. Я и предполагал, что именно из корыстных побуждений Давид Елизарович и находится на больничной койке, — усмехнулся я. — Так, а что с парнем?
— Точно не знаю, но поговаривают, что он балуется запрещёнными веществами. Вот и чуть не умер. Давид Елизарович ему сильно помог, но до полного выздоровления ещё очень далеко. Если вообще возможно, в чем я очень сомневаюсь.
— Я бы хотел посмотреть на него. Вдруг удастся помочь.
— Я не против. Думаю, Давид Елизарович тоже бы одобрил.
Мы зашли в палату, похожую на ту, в которой лежал Коган. На больничной койке лежал парень лет двадцати. Он был такой худой, что проступали все вены сквозь тонкую кожу. Парень дышал тяжело, будто что-то давило ему на грудь.
— У вас есть шприц? — спросил я у лекаря.
— Нет, но могу принести, если надо.
— Надо— кивнул я и приблизился к кровати.
По всему было понятно, что он долго доводил себя до такого состояния. Почему же раньше его родные не забили тревогу?
— Александр, что думаете по поводу парня? — спросил Щавелев.
— Пока не знаю. Мне нужен его эфир. Но по тому, что я чувствую — дела плохи. Неудивительно, что Когану потребовалась вся мана, чтобы не дать ему умереть.
В это время лекарь вернулся со шприцом и протянул мне. Я уколол палец больного и, склонившись над каплей крови, втянул носом.
Всё ясно. Запрещённый препарат, который он употреблял, до сих пор остается в его теле. Капельницы не помогут. Нужно действовать по-другому.
— Мы можем его разбудить? — спросил я у лекаря.
— Скорее всего нет. Мы его сами усыпили. До утра точно не проснётся.
— Ну тогда подложите под него что-нибудь. Сейчас я буду выводить токсины из его организма, а быстрее всего их можно вывести естественным путем, — я многозначительно посмотрел на мужчину.
— Понял. Сейчас санитара позову.
Вдвоём с санитаром они приподняли парня и засунули под него посуду под названием утка. Смешное название, но очень подходящее.
Я собрал остатки своей маны и отправил её на поиски токсинов. Понадобилось не более пяти минут, чтобы полностью очистить его организм.
— Скажите его отцу, чтобы позвонил мне, — сказал я и вышел из палаты, чувствуя, как подкашиваются ноги от усталости.
Пожалуй, на сегодня хватит с добрыми делами. Иначе сам слягу.
Я подвёз профессора до академии. Он всю дорогу молчал, хотя я видел, что он пару раз хотел о чём-то спросить, но все не стал. Видимо, решил, что вопросы подождут. Всё-таки уже светало, а из-за отсутствия маны я постоянно зевал и чувствовал себя разбитым.
Вернувшись домой, я перекусил сырниками, которые Лида принесла в мою комнату, запил чаем и рухнул на кровать. Хватило нескольких секунд, чтобы вырубиться. Давно я так не уставал.
Разбудил меня телефонный звонок.
— Саша, ты что, спишь что ли? — послышался голос Сени.
— Сплю. Сегодня же выходной. А что ты хотел?
— Сегодня не выходной, а День первокурсника! — радостно выпалил он. — Наш день! Ты с кем пойдёшь?
— Куда?
— Ну на бал в честь Дня первокурсника. Лену пригласил?
— Нет, не приглашал. Я не знал, что будет бал. А во сколько?
— В шесть.
— Вечера?
— Ну не утра же, — усмехнулся он. — Ну ладно, давай, увидимся. Да, чуть не забыл! Я пригласил её на бал, — прошептал он.
— Кого?
— Аурику конечно же.
— Да? И что она ответила? — заинтересовался я.
Перед мысленным взором предстала худощавая студентка с большими зелеными глазами.
— Пока ничего. Я в её тетрадь подсунул записку. Написал, что зайду за ней в полшестого.
— Ты уже знаешь, где она живёт?
— А как же! Через три дома от меня в академгородке, возле квартала преподавателей. Ну всё, пока. Надо ещё фрак найти. У меня его пока нет, поэтому придётся в аренду взять.
— Фрак? А можно без него?
У меня не было никакого фрака. Только классические костюмы, которые мы купили с Леной ещё в Торжке
— Нет, нельзя. Ты что, не читал объявление? Там же белым по чёрному написано, что джентльмены должны быть во фраке, а дамы в вечерних платьях.
— Ну ладно, буду искать. Увидимся на балу, — я сбросил звонок и нехотя вылез из-под одеяла.
Время было обеденное, поэтому, когда спустился вниз, нашёл семью в столовой за обедом.
— Выспался наконец-то. И где тебя весь вечер носило? — пробурчала Настя.
— Ты деда заменяешь? — усмехнулся я, опустился на стул и потянулся к мясной нарезке, аккуратно выложенной на большом блюде.
— Ты про что? — нахмурилась она.
— Ворчишь прям как дед. Он был бы доволен такой ученицей.
— Да ну тебя, — отмахнулась она и продолжила есть мороженое, не забывая подсовывать Шустрику зеленый виноград.
— Мне нужен фрак, — сказал я с набитым ртом и посмотрел на Лиду. — Есть идеи, где его можно взять?
— Можно купить, — предложила она, но тут же спохватилась. — Но сначала предлагаю померить фрак отца. У него их целых три.
Фрак Димы мне подошёл. Отлично! И так много трат в последнее время. Дима заключил договор с охранным предприятием, и с сегодняшнего дня они начали устанавливаться различные маячки и артефакты на нашей территории.
Я уже хотел позвонить Лене и пригласить её на праздник, но телефон прямо в руке у меня зазвонил.
— Господин Саша, вы-таки просто волшебник! — услышал я восторженный голос Авраама Давидовича. — У меня нет слов, чтобы выразить вам благодарность. Наш любимый отец пришёл в себя. Ему стало лучше. Он идёт на поправку!
— Рад это слышать.
— Мы бы хотели отблагодарить вас. Нам лучше встретиться и всё обговорить.
— Чека будет достаточно, — усмехнулся я.
— Нет-нет, у моего глубокоуважаемого отца есть более выгодное предложение. Давайте назначим встречу на понедельник. Думаю, к тому времени он полностью восстановится.
— Хорошо. До понедельника.
Я сбросил звонок и позвонил Лене. Та с радостью согласилась пойти со мной на День первокурсника и призналась, что уже подобрала платье и украшения. Мы договорились, что я заеду за ней.
Затем мы с Лидой и Димой поехали в нашу новую лавку вместе с коробками, которые привёз Валера из Торжка. Сам он уже уехал вчера на помощь деду, который разрывался между составлениями сборов, поисками нужных трав в лесу и работой в лавке. Кира хоть и помогала, но одна не могла справиться с потоком покупателей, ведь нужно было не только продавать готовые упаковки со сборами, но также взвешивать чаи и приправы, которые хранились в больших коробках.
Когда я просматривал, что именно отправил нам дед, то с радостью отметил, что он первым делом подготовил то, что лучше всего у нас продавалось в «Туманных пряностях»: желудочные, почечные и сердечные сборы, чаи с мятой, чабрецом и жасмином, приправы для мяса, рыбы и овощей. Наверняка здесь они тоже будут пользоваться популярностью.
— Чем это так вкусно пахнет? — спросила Лида, едва я отпер дверь лавки.
— Это я избавлялся от вони птичьего помёта, — кивнул я на пробирку, которая до сих пор лежала на полке и благоухала.
— Не будем её убирать. Думаю, к нам будут приходить ещё и для того, чтобы насладиться этим дивным ароматом.
Мы разложили бумажные пакеты на полки, установили и проверили, исправна ли касса, которую вчера приобрёл Дима.
— Вывеску я тоже вчера заказал и оплатил, но будет готово только через три дня, — пояснил он. — Тогда можно и торговлю начинать.
В это время в приоткрытую дверь постучали, и показалась седая голова какой-то старухи.
— Ой, а где же… Куда же… — всплеснула она руками, подслеповато рассматривая пакеты с чаями и сборами. — Мне бы корм для моего попугая, но похоже, зоомаг переехал.
— Так и есть, — улыбнулась Лида. — Теперь здесь лавка чаев и пряностей рода Филатовых.
— Филатовых? Так я ведь слышала о вас! Каждый день новости смотрю, — оживилась она, зашла и уже более внимательно осмотрела то, что лежало на полках.
— А продайте-ка мне вон тот сбор, — ткнула она пальцем. — И приправу для рыбы я бы взяла. А ещё…
Лида обслужила старуху, и та пообещала, что придёт снова и приведёт своих подруг.
— Ну вот, начало положено, — Лида с довольным видом положила деньги в кассовый аппарат.
Мы вернулись домой, и я начал готовиться к празднику. Дима когда-то тоже учился в ММА, как и Лида, поэтому они рассказали мне, как происходит посвящение в студенты. Должно быть весело. Ну что ж, посмотрим.
— Как же ты похож на Диму, — с улыбкой сказал Лида, когда я спустился в гостиную.
— Повеселись хорошенько, сын, — подмигнул мне Дима.