— Давно погибли его жена и дочь? — спросила Лида.
— Да, давненько. Лет семь назад. Может, восемь.
— Одинокий и злобный, — подытожила Настя, встала из-за стола и, посадив Шустрика на плечо, вышла из столовой.
Лида начала помогать служанке убирать со стола, а мы с Димой и Кириллом перешли в гостиную и расположились на мягких диванах с бокалами коньяка.
— Я сделал то, о чём вы меня просили, — отпив терпкий напиток, сказал я Кириллу.
— Уже? Тогда давайте испытаем, — оживился он.
Я сходил в свою комнату за пробиркой с «Вечной молодостью».
— Выпейте одним глотком, — я протянул ему эликсир.
Кирилл забрал приборку и с сомнением посмотрел на жидкость.
— Что будет, когда я выпью?
— Как и договаривались, скинете лет десять.
— У меня не вырастет другой нос? Не поменяется цвет глаз?
— Нет. Вы останетесь прежним, — усмехнулся я. — Единственное — морщин станет меньше, и вернется природный цвет волос.
— Эх-х-х, была не была, — он вытащил пробку и выпил.
Дима с интересом уставился на него, ожидая эффекта. Попов же подошёл к зеркалу и принялся внимательно рассматривать себя.
— Что-то нет никакого эффекта, — он повернулся ко мне. — Сколько ждать-то?
— Вот-вот начнутся изменения, — ответил я и в это же мгновение заметил, как его волосы начали темнеть.
Попов повернулся к зеркалу, ошарашенно уставился на себя и выпалил:
— Оху***! Да что же это такое! Зашибись!
Он расширился в плечах, мышцы набухли, волосы стали черными, как вороново крыло, морщины разгладились, кожа стала подтянутая. Пожалуй, я немного не рассчитал, и он помолодел лет на пятнадцать.
— Этого просто не может быть, — выдохнул он, рассматривая себя в зеркале. — Я даже не помню себя таким… Саша, как ты это делаешь?
— Это секрет. Довольны результатом?
— Очень, — он никак не мог оторваться от зеркала. — Если честно, я не очень верил в то, что у тебя получится, но теперь… Я даже не знаю, что сказать. Никогда не слышал, что такое возможно.
— Надеюсь, хорошая скидка нам обеспечена? — усмехнулся я.
— Конечно-конечно. За такое я скину вам половину стоимости… Пожалуй, я поеду домой, порадую жену. Созвонимся, — он с трудом оторвался от своего отражения, попрощался и довольно резво ушёл.
Мы с Димой остались наедине. По его взгляду я понял, что сейчас последуют вопросы, поэтому решил опередить его и рассказал о звонке липового Довлатова и нападении.
— Саша, ты должен быть осторожнее, — встревожился Дима. — Всё-таки я настаиваю на том, чтобы с тобой ходил телохранитель.
— Тогда бы мне пришлось заботиться также и о нём, — усмехнулся я.
— Это не смешно! Ты мог погибнуть, — посуровел он. — Как ты можешь так беспечно относиться к опасности? Если сейчас им не удалось тебя убить, они попробуют ещё. А вдруг им рано или поздно это удастся?
— Тогда нужно их найти. И чем раньше, тем лучше.
— Нужно, — кивнул он. — Но почему ты не рассказал об этом Попову? Он отвечает за нашу безопасность, поэтому должен знать.
— И что он сделает? Тоже предложит телохранителя? Уж я сам как-нибудь. К тому же у меня есть зацепка.
— Что за зацепка? — заинтересовался он и подался вперед.
— Звонивший знал о том, что произошло в лечебнице. Значит, ему доложили оттуда. Возможно, кто-то из работников.
— И как же ты собираешься вычислить того, кто доложил? Не лучше ли это поручить специально обученным людям?
— Я подумаю об этом, — я встал и двинулся к двери. Дима хотел что-то сказать, но я опередил его. — Устал, спать хочу. Увидимся за завтраком.
— Ладно. Доброй ночи, сынок.
Дима проводил взглядом сына и задумчиво уставился на ковер с замысловатым узором. Уже месяц прошёл с тех пор, как он очнулся, но до сих пор не мог влиться в жизнь семьи. Всё слишком сильно изменилось.
Но больше всего его настораживал старший сын. Он не только вырос и возмужал, а стал словно совсем другим человеком. Человеком, которого Дима не знал. Временами ему казалось, что это не его Сашка, которого он носил на плечах и катал на велосипеде. И хотя внешность была его сына, взгляд принадлежал другому человеку.
Дима сам себе не мог объяснить, почему ему так казалось, но он всё больше убеждался в этом. Особенно когда Саша при нём делал какое-нибудь средство, которое почему-то называл зельем. Тогда его зелёные глаза становились черными. Внутри него что-то происходило, и это что-то отражалось в глазах. Чужих глазах.
Однако признаться себе в том, что его ребенок ему не родной, Дима не мог, поэтому в очередной раз успокоил себя тем, что сын стал таким из-за тяжелой доли, что выпала на их род, и из-за пробудившейся сильной аптекарской способности.
Мельком взглянув на себя в то самое зеркало, в которое гляделся Попов, он отметил, что уже начал прибавлять в весе, и пиджак больше не болтается на нём, как на вешалке. Исцеляющие зелья Сашки и вкусная едва Лиды делали своё дело.
Он поднялся в спальню, переоделся в пижаму и, улегшись на кровать, до мельчайших подробностей вспомнил преображение Кирилла Попова. Это была мощная магия, притом не имеющая никакого отношения к аптекарской способности. Более того, никто во всей империи не мог сделать того, что сделал его сын… Или этот человек не его сын?
На следующее утро я поехал в академию, где выяснилось, что у нас сегодня аж два занятия подряд с Боярышниковым. Ну что ж, пришло время проверить, сдержит он своё слово или нет.
— Погоди-ка, так ты и впрямь не пойдёшь на Фармакологию? — изумленно вытаращился на меня Сеня.
— Совершенно верно, — улыбнулся я ему.
— Но ведь… А как же учеба? Ты же пропустишь столько всего…
— Поверь мне, ничего особенного я не пропущу, а если что-то не пойму, то просто возьму учебник и сам прочитаю. Боярышников проиграл наше пари, поэтому должен сдержать обещание. Если он этого не сделает, то этот факт многое расскажет о нём как о человеке. Кстати, ты мне потом расскажешь, как он отреагирует на моё отсутствие?
— Хорошо. Но я всё-таки думаю, что тебе не следует пропускать занятия.
— У меня есть дела поважнее.
— И что же это?
— Пока не придумал, — усмехнулся я.
Сеня махнул рукой и поспешил к аудитории, чтобы не опаздывать. Боярышников наверняка воспользуется опозданием и снова задаст ему какое-нибудь задание.
Я же не спеша двинулся по академии, которую ещё не успел изучить. Она была просто огромная, а во второй корпус я даже ещё не заходил.
Первым делом я решил найти библиотеку и посмотреть так ли сложно попасть закрытые отделы, или представитель сообщества просто набивал цену, рассказывая о том, что у членов есть доступ к закрытой секции.
Один из студентов подсказал, что библиотека находится на третьем этаже, именно туда я и собрался, но тут в кармане зазвонил телефон.
— Алло, это Александр? — послышался сухой женский голос.
— Да, а это секретарь нашего декана Клавдия Тихомировича? — уточнил я.
— Как вы догадались? — удивилась она.
— Ваш ласковый девичий голосок невозможно позабыть.
— Ага, так я вам и поверила. Когда освободитесь, зайдите к Клавдию Тихомировичу.
— Зачем?
— Мне-то откуда знать? — буркнула она.
— Сейчас подойду.
Декан сидел за столом и перебирал документы, когда я заглянул в его кабинет.
— А-а-а, Александр, приветствую вас, — улыбнулся он.
— Здравствуйте. Вызывали?
— Нас с вами ждёт ректор. Он хочет ещё раз проверить ваш магический потенциал на «Кристалле предела».
— Для чего? — напрягся я. — По-моему, сразу было понятно, что камень неисправен.
— Дело в том, что тем же вечером все преподаватели прошли через проверку на кристалле, и он показал те же результаты, что и раньше.
— Ну ладно. Пойдёмте, — нехотя ответил я.
Кабинет ректора располагался в конце коридора и напоминал скорее императорские покои, чем кабинет. Кроме зала заседаний и его личного кабинета, имелись также спальня и ванная комната. Здесь можно было просто жить. Думаю, ректор частенько оставался с ночёвкой, иначе зачем ему спальня. Судя по возрасту, он точно оборудовал её не для того, чтобы любовниц приводить.
Мы поздоровались, он стянул с кристалла, стоящего на столе, плотную серую ткань, и велел прикоснуться к нему.
— Странно, — задумчиво проговорил он, вглядываясь в почерневший камень. — Что бы это значило? Я вчера обзвонил всех, кого только вспомнил, но никто не знает, о чём говорит чёрный цвет. Никто из директоров академий с таким не сталкивался.
— Может, он так показывает сильную аптекарскую способность? — подсказал я.
— Может быть. Но у аптекарей зеленый цвет, а тут… Надо подумать и порыться в книгах.
— Я могу идти? — уточнил я.
— Да-да, идите. А мы с Клавдием Тихомировичем ещё поразмышляем, — кивнул ректор.
Я вышел из кабинета и с облегчением выдохнул. Всё не так страшно, как мне показалось. Если никто не знает, что означает черный цвет, то просто придумают, как его объяснить.
Снова двинулся к лестнице, чтобы подняться в библиотеку, когда на телефон пришло сообщение от Вани. Я тут же ему перезвонил.
— Здорова, Сашка! Как первая неделя в академии? — услышал я его бодрый голос.
— Привет, Ваня. Пока всё нормально. Сам как?
— Я сейчас в Торжке. У нас здесь такое! — восторженно заявил он. — Охотники поймали зверя, но он больше на обезьяну похож. Весь черный и под три метра ростом. Прикинь, он умеет создавать иллюзии! Одного охотника так напугал, что тот в психушку попал. Остальные были закрыты магзащитой и ничего не увидели.
Горгоново безумие! Они поймали Зоркого!
— Что вы с ним собираетесь сделать? — встревоженно спросил я.
— Пока не знаю. Отец с дядей Колей решают. Ждём спецов по маназверям. Если они скажут, что его можно приручить, тогда в цирк продадут. А если нет, то скорее всего убьют. Очень уж страшные иллюзии он показывает. Тот, который в психушке, говорит, что на него трехголовый бык бросался с окровавленными клыками, хотя остальные ничего не видели.