— Давай свои макароны, но сначала сходим к тому студенту, — сказал я, пересадил Лену на угловой диванчик и двинулся к выходу.
Сеня поспешил следом.
— Поздно уже. Может завтра? — предложил он.
— Лучше не откладывать. Если Щавелев жив, надо немедленно заняться его поисками.
— Так его же полиция ищет.
Я не стал говорить, что полицию считаю бесполезной организацией. Чтобы хоть что-то сдвинулось с мёртвой точки, мне уже не раз приходилось действовать самому. Похоже, и с профессором будет подобная ситуация.
Мы прошли два дома и остановились у третьего. Дом как дом. Выглядит лучше, чем дом Сени — вокруг растут многолетние растения, стены заново покрашены, а на окнах занавески. В одном из окон горит свет.
Я подошёл к двери и хотел постучать, но тут внутри раздался сильных хлопок, а затем дверь резко открылась, и на улицу буквально вылетел парень. Следом повалил сизый дым.
Кашляя и размазывая слезы по лицу, он прокричал.
— Пожар! Кто-нибудь вызовите пожарных!
— Не надо пожарных, — ответил я и зашёл в дом. Единственное, что горело — это кухонный стол. Я потушил его водой из-под крана и вышел на улицу.
Парень сидел прямо на дороге и пил воду из бутылки, которую Сеня принёс из дома. Он был весь в саже и от него пахло палённым.
— Что ты делал? — спросил Сеня.
— Хотел создать сердечные пилюли, но с нитроглицерином переборщил. Аа-апчхи-и! Похоже, у меня не только ресницы сгорели, но и волосы в носу, — пожаловался он и ещё три раза чихнул. — А вы куда идёте? В бар?
— Нет. Мы вообще-то к тебе шли, — Сеня кивнул на меня. — Саша хотел тебе задать пару вопросов.
Парень, прищурившись взглянул на меня.
— А, Филатов. Здорова, — он протянул руку для рукопожатия. — Зачем я тебе понадобился?
— Говорят, ты видел Щавелева.
— Видел. Но мне никто не верит! А я видел! — с нажимом произнёс он и с вызовом посмотрел на нас.
— Вот и расскажи об этом поподробнее, — попросил я и опустился на корточки рядом с ним.
— Да что тут рассказывать, — пожал он плечами. — Я шёл от остановки к «Лавровому базару»…
— Что за базар? — прервал Сеня.
— Ты же аптекарь! Должен знать такие места. На «Лавровом базаре» можно достать всё, что угодно. Там я и купил нитроглицерин… Иду, я значит, и вижу — Щавелев собственной персоной. Стоит у мусорного бака и какую-то сухую траву рассматривает. Я ему кричу: Профессор! Профессор! А он как услышал — так и сиганул.
— Чего? — не понял Сеня.
— Побежал, говорю. Даже не обернулся. Ну я за ним. А он ловко так между людьми побежал и вдруг пропал куда-то. Я походил по рынку, покричал его, но больше не увидел.
— Ты уверен, что это был профессор? — задумчиво спросил я.
— Конечно! Своими глазами видел. Три года у него учился — ни за что не перепутаю. Правда выглядел он плохо, будто болеет. И одет в какие-то лохмотья.
— Так ты бомжа за профессора принял? — хохотнул Семен.
— Сам ты бомж! — возмутился студент. — Щавелев это был. Ща-ве-лев!
— Да ладно, не кипятись, — примирительно проговорил я и помог ему подняться на ноги. — В следующий раз во время эксперимента будь осторожен и на всякий случай держи рядом ведро с водой.
— Э-э-э, такого больше не повторится, — махнул он рукой и прихрамывая зашёл в дом.
— Ты думаешь, он действительно видел Щавелева? — вполголоса спросил Сеня, когда мы неспеша двинулись по спящему академгородку.
— Не знаю, но он уверен, что видел именно его.
— Профессор сошёл с ума? Или потерял память?
Я пожал плечами. Всё слишком странно.
Через час, после позднего ужина макаронами с тушенкой, мы решили разойтись по домам.
— Сашка, я тут подумал, — прошептал Сеня, когда пошёл провожать нас до двери. — А что если я его подкараулю?
— Кого?
— Щавеля. Если он ошивается возле того базара, то можно погулять неподалёку и у местных поспрашивать.
— Хорошая идея! Вместе пойдём. Утром заеду за тобой.
Как только мы двинулись в сторону парковки, Лена схватилась за голову и пожаловалась.
— Всё кружится. И тошнит. Зря я столько наливки выпила.
— Погоди, сейчас станет легче, — я взял её за руку и пустил в ее тело свою ману, блокируя алкогольные токсины.
— О! И вправду стало лучше, — оживилась он. — И как ты это делаешь?
— Аптекарская тайна.
— Ты весь такой загадочный. Совсем не похож на других парней. И как я раньше этого не замечала?
— Плохо смотрела, — улыбнулся я, обхватил её за талию и повёл к своей машине.
Добрался до дома только к двум часам ночи. Приняв душ, хотел нырнуть под одеяло, но тут увидел, что на подушке лежит фигурка лошади. Наверняка опять Настя постаралась. Надо запретить ей без спросу заходить в мою комнату.
Убрав лошадь в шкаф, я лёг в кровать и мысленно вернулся к событиям сегодняшнего дня. Надо будет поручить Попову следить за делом с бандитом и артефактом. Пусть держит руку на пульсе и докладывает, как продвигается следствие. Сам когда-то хвастался, что у него везде связи.
Насчёт Щавелева я был почти уверен, что парень не ошибся и видел именно его. Однако, если бы профессор потерял память, то не стал бы убегать от человека, который позвал его по имени. Он бы просто проигнорировал его. Тогда, что же с ним произошло?
За раздумьями я не заметил, как заснул. На этот раз мне приснилась деревенька на острове Кижи. Та самая, в Онежском озере, куда мы плавали с Ваней за растением.
Будто я ходил из дома в дом и спрашивал книгу. Книгу ведьмаков. Люди отпирались. Говорили, что не имеют к магии никакого отношения и просили оставить их в покое, но я знал, что они врут. Все они врут.
«Найди книгу и помоги нам, а то пожалеешь!» — раздался тот самый властный голос, и я проснулся.
Первое, что я почувствовал — нехватка воздуха, будто меня душат. Резко сев, я понял, что меня никто не душит. Просто заложен нос.
Еще я не видел одним глазом. А вот это уже серьёзно. Включив свет, а подошёл к зеркалу и с раздражением выдохнул. Кислота раствори этого хана Алтан Хасара с его женщинами!
Оба глаза опухли. Второй даже не открывался. Бегло осмотревшись, увидел, что два пальца на левой руке тоже опухли. Всё-таки надо сходить к Когану на сканирование. Пусть попробует определить, что именно со мной происходит.
Меня снова выручило зелье «Исцеления». Но я твёрдо решил наведаться в лечебницу. Возможно, я просто не могу определить болезнь, которая поразила меня. Такого в прошлом мире быть не могло, но сейчас я совсем в другом месте, и возможно что-то ускользает от меня.
Проснулся я одним из первых. Только дед, недовольно бурча, читал газету и попивал свежезаваренный чай.
— Ты когда вернулся из поместья? — спросил я и сел за стол.
— Только что. Дима позже приедет. Звонил следователь, хочет посмотреть, где прятали артефакт, — ответил он и перевернул страницу. — Ты только глянь, что происходит! Эти гады добиваются пересмотра дела, но фиг им без масла!
— Ты о ком? — подавив зевоту, спросил я и подтянул к себе блюдо с горячими блинами. Он них поднимался такой запах, от которого слюнки потекли, едва я зашёл в столовую.
— Боткины! Хотят доказать, что их патриарх был под воздействием гипноза, именно поэтому выполнял распоряжение Распутина. На что они только надеются? Олухи, блин… Кстати, дай мне один блин, — попросил он. — Какие у тебя планы на сегодня?
— Сейчас съезжу до лечебницы Коганов. Потом с Сеней хотим попробовать найти Щавелева. Вчера один студент видел его у «Лаврового базара».
— Что ж он его не схватил⁈ Надо было тут же всех на уши поднимать! — он ударил ладонью по столу.
— Зачем? — не понял я.
— Так он же главный подозреваемый! Поймать надо этого гада и выбить из него всю дурь, — старик потряс кулаком.
Я не стал с ним спорить. Всё равно каждый останется при своём мнении.
— А к Коганам тебе зачем? До сих пор горло болит?
Кивнул, медленно прожёвывая блин со сметаной. Как же это вкусно!
Примерно через час, предупредив Сеню, что заеду за ним позже, я припарковался у лечебницы Коганов. Как оказалось, Авраам Давидович сейчас в отъезде — поехал в Торжок за оставшимися вещами, поэтому принял меня сам Давид Елизарович.
— Как же я рад вас видеть! — он меня обнял по-отчески. — Мастера изготовили артефакты по вашему заказу. Я готов вам продемонстрировать.
— Обязательно, но чуть позже. Сейчас я бы хотел, что бы вы просканировали меня.
— Зачем? Вы заболели? — встревожился он.
— Ничего серьёзного, лёгкое недомогание, но я всё же решил провериться.
— Вы правильно сделали, что обратились. Лучше начать лечение на ранних стадиях, чем довести себя до тяжелого состояния, — он указал на кушетку, стоящую за небольшой ширмой в его кабинете. — Снимите ботинки и ложитесь. Сейчас я вас посмотрю.
Я сделал, как он велел. Кушетка была жесткая и неудобная. Пожалуй, нужно подсказать им заняться также выпуском анатомически правильных кушеток.
— Ну что ж, приступим, — Давид Елизарович опустился на стул рядом со мной и принялся сканировать.
Я внимательно следил за его реакцией. Вдруг он замер со светящейся голубым светом рукой прямо над моей головой.
— Что такое? — насторожился я.
Коган ответил не сразу, он долго всматривался в меня, продолжая водить рукой над моей головой.
— Не хочется вас пугать, Саша, но вы больны…
Глава 16
Коган как-то странно посмотрел на меня и ещё раз повторил.
— Саша, вы больны.
— Чем? — насторожился я. Выражение лица Когана мне совсем не нравилось. Он прятал глаза, будто не хотел мне говорить что-то страшное.
— Что вы нашли? — снова задал я вопрос, не дождавшись ответа Когана.
— Вставайте. А мне нужно немного времени, чтобы осознать то, что я увидел, — он поднялся со стула и, шаркая, добрался до окна.
Я не хотел торопить его с ответом, но меня нервировала эта ситуация, поэтому встал напротив него и проговорил:
— Давид Елизарович, я не мальчик, поэтому приму всё, что вы мне скажете. У меня какая-то смертельно опасная болезнь?