— Как они могут разбираться в этой абракадабре? Ничего же не понятно. Даже на буквы не похоже, просто значки, — задумчиво проговорила она, перелистывая книгу.
— Это точно, — кивнул я. О том, что теперь и мне открылись тайные знания ведьмаков, я не стал говорить. Никто об этом не узнает.
— А зачем тебе эта книга? Что ты с ней собираешься делать?
— Ничего. Просто раритетная вещица. Правда она такая старая, что скоро наверняка рассыпется, но до этого времени буду хранить у себя. Вообще-то я люблю старинные вещи.
— Да? Не знала. Тогда тебе нужно прийти к нам в гости, и я покажу тебе драгоценности моей прапрабабки Феодосии. Она была та ещё модница, поэтому заказывала эксклюзивные вещи. Правда, теперь их не надеть.
— Почему?
— Абсолютно нелепые вещицы. Диадема с острым трезубцем, кулон с выпуклой мордой рогатого барана, кольцо в виде двуглавой змеи, — перечислила она. — Я предлагала отнести их в ломбард, но матушка категорически против. Говорит, что мы должны хранить эти украшения как память.
— Она права. Духам приятно, когда о них помнят. Они это чувствуют.
— Откуда ты это знаешь? — недоверчиво посмотрела она на меня.
— Читал где-то, — пожал я плечами, забрал книгу и убрал обратно в тумбочку.
Не хватало ещё чтобы Шустрик и до неё добрался, а то нервный он какой-то.
А по поводу духов — это была чистейшая правда. В прошлой жизни мне доводилось общаться с призраками, и они рассказывали мне многое про загробную жизнь. В том числе и о памяти, что хранят о них живые.
Мы успели немного понежиться с Леной в кровати, пока её родители не засобирались домой.
— Ты завтра пойдёшь на учёбу? —спросила она, наспех застёгивая блузку.
— Конечно. Надеюсь, сегодня не было Фармакологии, а то Боярышников придумает очередное наказание.
— Была у вас Фармакология. Я Сеню видела в коридоре. Он переживал, что ты снова пропускаешь занятия этого надутого индюка Боярышникова. Он у нас тоже ведет две пары в неделю. Жутко неприятный тип. И препод из него никакой. Всю пару сидит, уткнувшись в записи, и читает. Никакого интереса не вызывают такие занятия.
Она поправила юбку, причесала пальцами волосы и, взглянув на себя в зеркало, кивнула.
— Я готова. Провожай.
Мы с Димой проводили Орловых до машины и пообещали заглянуть как-нибудь к ним на ужин.
На обратном пути к дому Дима попытался выведать у меня, что же происходило в Кижах, но я отвечал односложно. Меньше знает — спокойнее спит.
Я вновь поднялся к себе, запер дверь, чтобы Настя снова бесцеремонно не влетела в комнату, затем вытащил книгу и приготовил блокнот с ручкой.
Состояние книги было из рук вон плохое. Я решил, пока листы совсем не раскрошились, нужно переписать всё в блокнот. Как раз до полуночи есть пару часов. А потом я пойду в лабораторию, где мне никто не помешает, и буду избавляться от проклятья Наратуи. Просматривая книгу в дирижабле, я нашёл нужное заклинание. Правда, там речь шла о реальной ведьме, а не о призраке, но я всё-таки надеялся, что оно поможет избавиться от проклятья шаманки.
Лавров Максим Маркович после сытного ужина вышел на террасу, зажёг сигару, привезённую ему по спецзаказу из Доминиканы, и опустился в плетёное кресло, подложив за спину мягкую подушку. Вечер был прохладный, поэтому перед выходом из дома он набросил на плечи халат, а ноги засунул в тапочки из кроличьего меха.
Небо заволокли тяжёлые низкие тучи, не было видно ни звёзд, ни луны. Он обратил свой взор на ворота, виднеющиеся вдали. Там явно что-то происходило.
— Андрюша, что там? — спросил он, указав дымящейся сигаретой в сторону ворот.
Помощник, который словно тень всюду следовал за своим хозяином, быстро ответил.
— Я не знаю, Ваше Сиятельство. Уточнить?
— Уточни и доложи. Не нравится мне это. Суматоха какая-то.
Помощник забежал в дом, схватил трубку домашнего телефона и набрал номер охраны на воротах.
— Алло, Третьяков, ты?
— Да, Андрей Тимофеевич, — послышался грубый мужской голос.
— Что у вас там происходит?
— Ничего особенного. Кораблёв приехал. Сейчас машину досмотрим и пропустим.
— Кораблёв? — встревожился помощник. — У него хорошие новости?
— Я не знаю. Нам не докладывает. Спросить?
— Нет, не надо. Пропусти скорее. Его Сиятельство уже давно его ждёт.
— Будет сделано, Андрей Тимофеевич.
Охранник Третьяков положил трубку и велел пропустить Кораблёва. Этот фрукт сильно его настораживал, но хозяин очень ценил его за быструю и качественную работу. Интересно, что на этот раз он ему поручил?
Эдуард Кораблёв завёл свой кадиллак и медленно двинулся по дорожке к роскошному особняку Лаврова. Он был возбуждён и хотел побыстрее доложить приятную новость щедрому заказчику.
На пороге доме его встречал Андрей — высокомерный молодой человек, которого ненавидели практически все подчиненные графа.
— Ну что? — бросился он к нему на встречу и зло зашептал. — Если опять графа разозлишь, то лучше сразу вали отсюда. Я не собираюсь разгребать дерьмо после тебя.
— Успокойся, малёк, не разозлю, — ответил Кораблев и взялся за ручку двери.
— Никакой я тебе не малёк! Следи за своими словами, — прошипел Андрей.
— Слежу-слежу. И за словами прослежу, и за тобой тоже.
— Что⁈ Ты совсем обалдел? Нарываешься?
Кораблев лишь усмехнулся, зашёл в дом и уточнив у дворецкого, где сейчас Его Сиятельство, двинулся по блестящему паркету к выходу на террасу.
Андрей забежал вперёд и доложил Лаврову о приходе сыщика Кораблёва.
— Добрый вечер, Ваше Сиятельство, — улыбнулся Кораблёв, подошел к старику, сидящему в кресле, и низко поклонился ему.
— Здравствуй, Сережа. Какие новости? — выпустив изо рта густой дым, спросил Максим Маркович.
— Как и полагается, новости две. Одна хорошая, вторая плохая.
— Давай с хорошей, — кивнул граф и погасил сигару, смяв её в пепельнице.
— Щавелев у нас! — радостно проговорил он. — Взяли только что. Он несколько раз попытался связаться со службой безопасности академии и с полицией, но у меня везде свои люди, поэтому ничего у него не получилось. К тому же он ранен, поэтому долго бегать от нас не смог. Мы вышли на него через «Лавровый базар», где он хотел трав прикупить, чтобы подлечиться.
— Молодцы! — оживился граф. Даже глаза заблестели. — А документ? Документ у него?
— Нет, — мотнул головой Кораблёв. — И это плохая новость. С собой у него не было ничего, кроме старого портмоне с парой сотней рублей.
— Он жив? В сознании?
— Да.
— Тогда выбейте из него, куда он подевал мой документ! — взорвался Лавров. — Делайте с ним всё, что захотите: топите, жгите, режьте, но, чтобы документ был у меня. Ясно?
— Всё ясно, Ваше Сиятельство. У меня ещё никто не молчал, — он плотоядно улыбнулся.
— Тогда иди и без списка не возвращайся! — махнул рукой граф и откинулся на спинку кресла.
— Будет сделано, — Кораблёв снова низко поклонился и двинулся к выходу.
Граф протяжно выдохнул, провёл рукой по лицу и махнул своему помощнику, замершему в дверях.
— Сердце прихватило. Принеси что-нибудь.
— Есть сердечные капли, изготовленные по рецептам Филатовых. Купил на днях в аптеке у рода Зощенко.
— Неси капли… И коньячку.
Оторвавшись от книги, я взглянул на часы. Без четверти двенадцать. Пора собираться. Для проведения ритуала мне понадобятся: родниковая вода или роса, свеча, соль, лоскут чёрной ткани, игла и ведьминская книга.
У меня было всё, кроме родниковой воды, поэтому я набрал на кухне обычную воду и с помощью своей магии отделил все примеси. Думаю, сгодится.
В доме уже все спали, поэтому я собрал всё необходимое, беспрепятственно вышел из дома и двинулся к лаборатории.
Когда оказался внутри и запер дверь, то первым делом сдвинул к стене столы, расчистив место. Затем густо насыпал соль, очерчивая круг диаметром около двух метров, поставил внутрь зажженную свечу и тарелку с водой. Выключив свет, опустился на пол в центре круга. Короче, сделал так, как и написано в книге.
Следующим шагом надо было уколоть палец, накапать кровь на чёрную ткань, произнося заклинание, но в этот самый момент лаборатория вздрогнула, будто по стене сильно ударили. В полной тишине раздался зловещий голос.
«Тебе со мной не справиться!»
Глава 21
Так и знал, что эта шаманка легко не сдастся. Следом за ударом по стене зазвенели колбы, что стояли на полках.
«Тебе со мной не справиться!» — снова прокричала она в м, и посуда полетела на плиточный пол, разлетаясь на мелкие осколки.
Мне даже пришлось прикрыться рукой, чтобы в лицо не вонзились осколки. Хотя они даже по какой-то причине не долетали до меня, хотя были совсем рядом. Я даже не подозревал, что Нарантуя такой мощный призрак. Обычно духи могут проникать лишь в сознание и насылать различные видение, но для того, чтобы двигать реальные вещи, нужна огромная энергия.
Вопреки тому, что творилось в лаборатории, в круге, прочерченном солью, даже пламя свечи не колыхнулось. Не знал, что соль на них так влияет. В прошлой жизни я использовал красную землю, добытую у подножья Пика Небесного Дома, чтобы запереть призрака.
«Я же сказал, что не следует мне угрожать. Я сильнее тебя!» — отправил я ей мысленное послание.
«Чтоб тебя сгрызли черти подземного мира! Чтоб ты сгнил в пасти болотного демона.! Чтоб ты…»
«Не стоит разбрасываться словами», — усмехнулся я и воткнул иголку в палец.
Капля крови выступила на коже. Как и написано в книге, я вытер палец о кусок черной ткани и начал произносить слова заклинания:
— Велеса трийна, мориэль саль…
«Р-р-р-а-а-а!!!» — прокричала ведьма, и в лаборатории задрожали не только колбы, но и полки и даже металлические столы с расставленными на них приборами.
Я же продолжал читать заклинание, не обращая внимания на беснующийся дух.