– Тебе-то что? Ну, убьют меня и убьют, тебя это никак не касается. – Я цокнул языком, устало растирая лицо. – Отвали, а… и без тебя проблем хватает.
– Я же говорил при встрече, что занимаюсь тем, что помогаю квисин адаптироваться и не встрять в неприятности. – Как только Ли Ёнхён понял, что мне плевать на него и его слова, он выбежал вперед и перегородил мне дорогу. – Ты… что-то типа квисин, осознаешь, парень?
На это я только расхохотался, упираясь руками в колени. Как же меня все достало! И он, и всякие твари, и даже молчаливый Сом И, который стоял рядом с нами и не отсвечивал! Мне просто хотелось лечь спать, проснуться в своей кровати, позавтракать хлопьями, а потом сесть играть в компьютер до глубокой ночи, и так с недельку-две-три… и не думать ни о квисин, ни о работе, ни об аренде.
Разогнувшись, молча забрал свой телефон. Повертел в руках, внимательно изучая, не сломал ли Ёнхён его, а потом все же вызвал себе такси. Нужно решать проблемы по мере их поступления, а этот со своими страшилками пусть катится лесом. Спас меня, в конце концов, не он, а Сом И – значит, я под защитой. На ближайшую ночь уж точно.
– Так и будешь меня игнорировать? – Ли Ёнхён помахал рукой у меня перед лицом, отчего я невольно взвыл. – Ты хоть понял, что я тебе сказал? Тебе плевать, что по Сеулу рыскают квисин, подобные тем двоим?
– Да, мне плевать! – Приложение говорило, что водителю осталось ехать минут пять. – Если ты думаешь, что это мое первое столкновение с ними, то спешу огорчить.
Ёнхён молчал. Смотрел пристально, как-то угрюмо. С лица сошла улыбка, оставив только сомнения и придав некоторую строгость всему его образу.
– Да и то, что ты один из этих тварей, я понял еще тогда, в закусочной, так что отвали. – Я отмахнулся, как если бы пытался прогнать от себя собаку или надоедливого ребенка. – Если твоя единственная цель – защитить меня, то спасибо, но я откажусь. Охранник и нянька мне не нужны.
– А ходячий кошелек? – через минуту напряженного молчания вновь попытался Ли Ёнхён. – Аренда, еда, развлечения – стану шугардэдди, а взамен прошу только крышу над головой.
Тут я заметил свое такси. Машина лениво подъехала и остановилась недалеко от нас около обочины. Я поспешно махнул Ли Ёнхёну на прощанье и, не глядя ни на него, ни на Сом И, метнулся к водителю, чтобы поскорее забыть об этом всем и просто провалиться в сон в своей спальне.
Хватит на сегодня приключений.
Диалог клоунов
– Может, чаю? – Бабушка Хаюн мялась в дверях с подносом, на котором уже стояли две чайные пары. Она была низкорослой, сухопарой и с забавными кудрями до плеч. – Ты, конечно, так исхудал, Джихо, ай-яй-яй…
– Спасибо. – Я не смог сдержать легкой улыбки и, подскочив с кровати, забрал у нее поднос.
Она вышла, закрыв за собой дверь, а я поставил чай на небольшой рабочий стол. Помимо него на тарелке лежало печенье, которое я мигом засунул в рот, уронив несколько крошек на пол. Обожаю сладости! Особенно мучное…
Хаюн продолжала ковыряться в пакете, который ей сегодня доставили. Я уселся в кресло, разглядывая в сотый раз ее комнату. Почти все старшие классы я провел в этих стенах: делал домашку по английскому за этим столом; ночевал на этом холодном полу, прямо рядом с миниатюрным обогревателем; читал манхву, что стояла на небольшой полке над кроватью, рядом с которой висела доска с фотографиями. На них Хаюн была с братом, с родителями, с бабушкой на ее дне рождения, имелось тут и наше селфи в океанариуме, сделанное года полтора назад. Рядом, правда, была фотография с Йонгом – она меня бесила. Не сама фотография, конечно, а этот слащавый придурок, которого Хаюн целовала в щеку.
– Поучаствуешь в моем эксперименте? – Хаюн заговорщически улыбнулась. – В ма-а-аленьком таком.
– Что на этот раз? – тяжело выдохнул я, хватая еще одно печенье.
Я всегда был жертвой ее экспериментов. Мне она первому набила небольшую татуировку на лодыжке в виде надписи «идиот» (это была моя идея, изначально Хаюн хотела что-то высокопарное по типу «сила» или «мечта»). Опробовала на мне всю свою косметику. Красила волосы год назад – впрочем, красный цвет, думаю, мне к лицу. Проколола конч[24], но он так долго и болезненно заживал, что я готов был вытащить серьгу и послать прокол куда подальше. Передумал, когда нашел прикольную сережку с рубином – камень настолько красиво сиял, что я просто не смог удержаться. Постепенно проколов становилось больше, но то уже было не ее рук дело. В общем, я был для Хаюн практически чистым полотном для самовыражения.
– Ничего такого! – Она замахала руками. – Навсегда с тобой не останется.
Я ей не верил.
– Мне просто пришли новые втирки и фигурки, я хочу потренироваться, прежде чем использовать их на клиентах…
– Фигурки? – Я сначала не понял, а потом как понял… – О нет-нет-нет, у тебя есть Гисок, Йонг и бабушка…
– У Гисока несозревшая ногтевая пластина, а Йонг слишком важный…
– …как член бумажный…
– Ну, Джихо! – не унималась Хаюн, подползая к краю кровати. Она сложила руки вместе и умоляюще терла ладошками в попытке на меня надавить. – Я сделаю все суперкрасиво и качественно!
– Прикольно. Мне не нравится. – Я сразу же развернулся на кресле и подкатился на нем к столу вплотную. – О-о, у тебя тут такой красивый букет, это ирисы?
– Это новый маникюр на твоих замечательных пальчиках, – точно лисица, она уже оказалась позади меня, обнимая за шею. Пахло от нее всегда цветами и свежестью. – Я даже позволю тебе выбрать стиль и цвет лака, а? Что скажешь?
Я был в ловушке, она это прекрасно знала. Как знала и то, что я не смогу долго ломаться. Скорее так, для вида.
Запрокинув голову, я взглянул на Хаюн и не придумал ничего лучше, кроме как:
– Ого, я вижу твой второй подбородок!
За это она меня легонько шлепнула и, отцепившись и от меня, и от кресла, вернулась к кровати. Выдвинула столик, который к ней придвигался, достала из-под нее все свои коробки с вещами и легонько постучала по одеялу, приглашая меня на сеанс своих пыток. С прищуром глянув на Сом И, который все это время угрюмо стоял у окна, я сел напротив Хаюн, глядя на лампу и аппарат с фрезами – их она как раз подключала к розетке.
– Только используй черный лак в качестве подложки. – Я упрямо вскинул голову, как если бы был самым высокомерным клиентом. – А еще сделай что-нибудь мрачное и готическое.
– Будет сделано, мой господин. – Управившись с подготовкой, Хаюн взяла мои руки в свои, разглядывая ногти. Включила свой вентилятор, который всасывал ногтевую пыль, и принялась обрабатывать руки. – Я еще красненьких акцентов добавлю, как кровь.
В голове сразу же всплыли те двое и залитый кровью пол – джинсы пришлось выкинуть, поскольку пятна никак не отстирывались. Вероятно, я должен был чувствовать страх, но его не было – странно. Только горечь от потерянной зарплаты и яркие сны, в которых меня постоянно преследовали монстры, но всегда приходил Сом И и уничтожал их одним движением, обращая в пепел.
– Кстати, что там с чеболем? – Хаюн корпела над кутикулой, отодвигая ее апельсиновой палочкой. – Я что-то о нем забыла, но вы же остались с ним вдвоем, да?
– Хотел ко мне напроситься жить. – Я зевнул, утыкаясь ртом в плечо. – Типа я в опасности и все такое.
Она взглянула на меня и изумленно вскинула бровь:
– Ты? В опасности? Почему?
– То есть тебя не смущает, что рандомный тип хотел со мной жить? – Я скривился. – Ну, он якобы чувствует что-то… – Я задумался, прикусывая щеку изнутри. Пялился на Сом И – тот на меня. – Думаю, все дело в нем. – Я кивнул в его сторону, Хаюн обернулась. – Он же существует, это мы выяснили. Значит, и другие могут ощущать его присутствие.
– Интересно, почему они его чувствуют, но не видят? – Она поджала губы, возвращаясь к маникюру. Фреза зашумела, один палец немного кровоточил, и Хаюн поспешила обработать кутикулу. – Ты говорил с Сом И на эту тему?
– Э-э. – Я хотел почесать затылок, но не мог. – Нет…
– Другого я и не ожидала от тебя. – Голос ее звучал уничижительно, словно она была моей мамой, которая отчитывала за косяк. – Сом И, скажи, Джихо и правда в опасности?
Он подплыл к нам, сел на пол рядом с кроватью. Взгляд бездонных глаз пристально следил за Хаюн, но вскоре Сом И кивнул. В животе у меня все скрутило, а от лица отлила кровь – щеки неприятно стянуло, и в комнате стало будто холоднее.
Я передал его ответ Хаюн.
– Значит, чеболь не такой уж и козел. – Она потерла глаза, немного размазав тушь. – Ты знаешь, кто он такой?
Кивок.
– Ему можно доверять?
Пожал плечами.
– Да кому вообще в наше время можно доверять? – прыснул я, переворачивая руку, когда пришла пора наносить базу. – Разве что тебе, но ты не в счет, мы много лет знакомы.
– Ну, Сом И ты же доверяешь. – Хаюн дернула плечами, как и Сом И. – А ведь он тоже может тебя убить.
– Да тут и выбора нет – он просто есть, и все. – Я не сдержался и фыркнул. – Прицепился ко мне и никак не отлипнет!
– И все же… Так, суй руку в лампу. – Хаюн потянулась и хрустнула костяшками пальцев. – Короче, это не отменяет того, что с ним ты можешь спать спокойно. К тому же Сом И может приглядывать за ним…
– Не буду я впускать левого парня к себе в дом. – Я начинал потихоньку злиться. – Приводи Йонга к себе, раз у нас теперь…
Договорить мне не дал Гисок. Он бесцеремонно ворвался в комнату старшей сестры. На нем все еще была школьная форма, видно, только вернулся со школы. В руках держал телефон, щеки у него раскраснелись, и вообще вид у Гисока был какой-то измученный и уставший, точно марафон пробежал.
– Нуна[25]! – Он остановился, поправляя рубашку, выбившуюся из штанов. – Смотри!
Сунул нам свой телефон с какой-то статьей. Хаюн сразу же начала читать. Меж ее бровей залегла вертикальная морщинка, а я в это время рассматривал несколько черных ногтей, которые уже подсохли в лампе.