Как решиться?
Я совсем его не знаю.
Если такие, как я, и нарушают правила, то делают это фатально. Я не хотела домой. Теперь я не хочу ещё и на работу. Я никуда не хочу.
Разве что.... на какое-нибудь стрельбище с Адвокатом дьявола?
Глава 12
Савелий
Вешневецкий звонит, едва я сажусь в машину. И первое, что слышу:
— Что там Яхонтова?
Видел нас в торговом центре? Я мгновенно напрягаюсь, но он тут же продолжает отвлеченно болтать:
— Уверен, что «ГрандРазвитие» уже до нее добрались и все порешали. Мой экстрасенс в этом абсолютно уверен.
— Не порешали.
— Савелий Андреевич, мне уже во сне эта женщина снится...
— Попробуйте о ней не думать, — говорю я резче, и Вешневецкий замолкает.
Его дыхание тяжелое, частое. Нервы.
— Аркадий Игоревич, вы бы сходили к доктору, мне не нравится ваше настроение. И настрой, что самое главное. Вам выступать в понедельник на пресс-релизе, вы помните?
— Эти сволочи все продумали, я в этом не сомневаюсь. Меня посадят. В конце концов, обязательно. Я знаю. Чувствую это. И всё из-за серой мыши, с которой вы никак не можете найти общий язык.
— Мы тоже все продумали. И тоже те еще сволочи.
Вешневецкий громко вздыхает несколько раз подряд.
— Вы точно уверены в том, что делаете?
Я не люблю гиперболистические заявления, но успокоить нервного доверителя надо, поэтому перехожу на его язык:
— Мы успешно готовим почву для войны. Этот процесс не быстрый.
— Если судью купят, мы проиграем...
Вспоминаются слова Александры, что я постоянно в телике.
— Не рискнут. По крайней мере, пока шумиха не схлынет.
— А она не схлынет?
— Если вы выступите в понедельник.
— Давайте кого-то подошлем к ней? Или я сам могу приехать, скажем, домой...
— Нет.
— Савелий Андреевич.... мы теряем время.
— Мы рискуем испортить отношения с судьей. Не вздумайте.
— Мы их уже испортили!
Теперь я вспоминаю наш регулярный флирт с Яхонтовой, например, в архиве или у батутов.
— Ни в коем случае. Мы прекрасно контролируем ситуацию.
По традиции при мысли об Александре и ее длинных волосах мое настроение автоматом приподнимается. Наши баталии меня веселят, а её пылкая любовь к закону интригует. Александра принципиальна, недоступна, умна. Интересно, какая она в постели.
* * *
Дарья ждет минут тридцать, потом начинает есть. Я хожу по ее квартире с мобильным, решая вопросы доверителей. Тот же Вешневецкий не может успокоиться и звонит еще трижды. Каждый раз это долгий, изматывающий разговор, который сводится к общему смыслу: «У нас точно все под контролем? — У нас точно все под контролем».
Мой рот наполнен слюной от режущего голода, и я внутренне раздражаюсь. Закончив, присаживаюсь за стол, хватаю ролл прямо пальцами и съедаю.
— Извини, — говорю Даше мягко. — Работы море.
Она прикладывает палец к губам. Мы договорились не обсуждать дела на свиданиях. Дарья, как и любой хороший юрист, докапистая и нудная. Такая же нудная, как ваш покорный слуга.
Поэтому ужинаем молча. А еще потому, что кроме работы разговаривать-то нам больше и не о чём.
Я размышляю о завтрашнем дне и поездке на стрельбище. Придется сделать крюк до Яхонтовой. Вряд ли она, конечно, решится — слишком осторожна. И разумнее всего было бы не тратить время. Но хочется убедиться лично.
Ее судью продавливают — в этом я даже не сомневаюсь. Плавно. Очень аккуратно. Возможно, Александра мне сама расскажет. Может, предложит что-то. Может, на нее тоже давят и ей страшно? В любом случае мне...
Мобильник вибрирует. Номер неизвестный.
— Котен, прости. Снова, — сокрушаюсь я и принимаю звонок. — Слушаю.
— Савелий Андреевич, это Ирэна. Мне нужна помощь, а Аркаша не отвечает. Это он дал мне ваш номер на случай.... ну, ситуаций.
Ирэна — жена Вешневецкого.
— Здравствуйте. Что случилось?
— Я попала в аварию, и эти люди мне угрожают. Серьезно угрожают. Я в панике.
— Вы ранены?
— Нет.
— Позвонили в ГИБДД?
— Нет, мне страшно. У них номер три двойки. Я боюсь, это какая-то подстава и мое обращение в ГИБДД.... ну, насолит Аркаше.
— Как оно может насолить?
— Я.... немного пьяная. Чуть-чуть. С вечеринки еду.
Прекрасно.
— Это всё?
Вешневецкая мнется.
— Ну же, Ирэна.
Она выпаливает:
— И немного под кокосом.
Потрясающие новости!
— Ирэна, послушайте внимательно. Вы в машине?
— Нет.
— Сядьте в машину, закройте окна и двери и ждите меня. Я же от вас жду геолокацию. И Богом прошу...
— О чём?
— Не позволяйте снимать вас на камеру.
Я целую Дарью в лоб, хватаю еще один ролл и срываюсь с места. Суббота, вечер. И блядь, приключения, о которых не просили.
Глава 13
В конце концов, любой «золотой» процесс сводится к тому, что ты ночью вытаскиваешь из отделения клиента с остатками кокса в крови. Или, если повезет, не позволяешь ему туда попасть. Неважно, о каком городе речь, не имеет значения, что поставлено на карту. У всех свои страсти. Я наблюдаю за тем, как люди их утоляют, и при необходимости вмешиваюсь.
— Игорь, добрый вечер. Что сегодня по алкоголю? Употреблял? — сразу перехожу к делу.
Движок мирно гудит под капотом, прогревается. На улице градусов пять выше нуля — как можно всерьез воспринимать такой август?
— Трезв как стекло, Савелий Андреевич. Куда подъехать?
— Сейчас скину точку. Припаркуйся где-нибудь подальше и дойди пешком, договорились?
— Спешить?
— Предельно. У нас девочка напуганная.
— Лечу!
— И да. Захвати воду.
После звонка водителю я набираю Аркадия Вешневецкого, но он действительно недоступен. Из последних трех часов субботы Аркадий украл у меня полтора, а сейчас он вне зоны действия сети. И я искренне, всем своим пылким сердцем надеюсь, что мужик принял валерьянку и лег спать пораньше.
Выжимаю педаль газа, параллельно изучая навигатор. Набираю по очереди учредителей, директоров и топ-менеджеров «ОливСтроя», которым мы доверяем. Двое не знают, где Аркадий, трое тоже недоступны.
— Ирэна, вы как? — звоню я минут через десять Вешневецкой.
Она послушно сидит в машине на пассажирском сиденье, прячет лицо под кепкой. Страшно напугана и ужасно расстроена. Плачет от страха и бессилия, и мне её искренне жаль. Так бывает, что день не задается.
— Савелий Андреевич, я боюсь.
Я слышу, как кто-то стучит по стеклу и орет: «Красотка, выходи!», — и раздражаюсь сильнее.
— Они угрожают мне, у одного в руке эта штука… как ее? Бита? Они меня убьют.
— Снимайте их на телефон, я вызываю полицию. Сам буду...
— Нет! Нельзя полицию! Я подставлю Аркашу! Какая я дура, мне так стыдно!
— ...Сам буду через две минуты. Продержитесь на характере, Ирэна? Это сейчас очень важно. Мы с вами одна команда, да?
— Да. Я вам верю. Спасибо.
Самое первое, что нужно понять, — подстава ли это. Потому что если да, то команда «ГрандРазвития» уже в курсе и СМИ будут с минуты на минуты. Я ожидал чего-то подобного перед понедельничным пресс-релизом, но был уверен, что если удар и будет, то по самому Вешневецкому, а никак не по его женщине.
Не спортивно.
С другой стороны, еще ни один телеканал не выкатил в сеть ничего про ДТП.
Неужели совпадение?
Превышая скорость, я пролетаю под камерами. Включу штраф в счет доверителю.
Мобильник вибрирует, номер опять неизвестный.
— Слушаю.
— Савелий Андреевич, —заполняет салон машины голос Аркадия. — Мне хана.
Цокаю языком. Но сначала к главному:
— Ирэна попала в ДТП, вам сообщили? Физически она в порядке.
— Боже мой! Точно в порядке? Вы ее видели?
— Нет еще, только еду. Вы сможете тоже подъехать? Я все улажу, но нужно забрать девушку, она сильно испугана, плачет.
— К сожалению, пока нет. Я в ОВД.... — Вешневецкий добавляет название района.
Моргаю.
— Почему? Я сейчас приеду.
— Сначала помогите Ирэне. Моя девочка, моя бедная девочка, я представляю, как она испугалась.
— У вас что случилось? Насколько все серьезно?
— Ну, я бы сказал, семь из десяти.
Мы быстро обсуждаем ситуацию, и я даю рекомендации, что делать, что говорить и как себя вести.
* * *
Через десять минут я паркуюсь у белой ауди. Вижу молодняк и выдыхаю.
Лет двадцати пяти на вид. Борзые, вспыльчивые, агрессивные.
Слава Богу.
Я точно любимый сын, пусть не у отца, но у Господа. Читаю короткую молитву благодарности и мысленно рисую крест в воздухе. После чего достаю из бардачка кобуру от пистолета, надеваю на рубашку. Сверху пиджак.
Досадно, что само оружие дома в сейфе, — не успел заехать забрать. С пистолетом конфликтные ситуации обычно разрешаются быстрее. Не самый любимый мой способ ускорения переговоров, но сейчас действительно некогда.
Ночь громкая.
Из окна кафе доносятся хиты «Руки вверх», у ближайшего подъезда толпится молодежь, ежесекундно выкрикивающая витиеватые ругательства. Где-то вдалеке протяжно воет пес, и все это одновременно. Бедность. Мажоры приехали сюда к дилеру? Поэтому не спешат с полицией? Тусклый свет фонарей помогает разглядеть биту, которой играет один из них. Готовились, видимо, к поездке.
Не люблю биты.
Черт.
Что ж, работаем.
Я выхожу на улицу и первым делом стучусь в окно к Ирэне, показывая, что на месте. Она тут же выскакивает, крепко обнимает за шею и... рыдает.
Мы не настолько близки.
Я вижу ее третий раз в жизни.
Женщины. Ладно. Хлопаю по плечу.
— Тише-тише. Все хорошо. Я нашел Аркадия Игоревича, он жив-здоров.
— Как я вас ждала! Как ждала!
Итак. Из повреждений — снесена фара, помято крыло. У гелика небольшая вмятина на бампере. Ерунда. Получается, все пошли на принцип.
О капот моей машины ударяется пластиковая бутылка. Ирэна вскрикивает, сам тоже напрягаюсь.