Вдох-выдох. Надо держаться.
В тот день казалось, что это какой-то страшный, неправильный сон. Что так выглядит ад. И что меня, должно быть, сбила машина, раз я там очутилась.
В четверг я пыталась поговорить с Савенко, но она меня избегала. А в пятницу сама предложила пообедать. Выбрала красивый ресторан — обычно в таких отмечают победу.
Мой салат с креветками остался нетронутым: за этот час я не смогла проглотить ни кусочка, зато выпила две бутылки воды.
Гаянэ Юрьевна сообщила, что уступает меня Дождикову. Это взвешенное, выстраданное решение. Да, она любит меня, дорожит как родной дочерью, но её основная цель — сформировать новую крепкую команду. И для меня это тоже отличная возможность.
Вот только в чём?
Савенко аккуратно, крайне завуалированно намекнула, что, будучи женщиной детородного возраста, получить должность сложно. Мне нужно просто подождать.
— Лет двадцать? — уточнила я.
— Хотя бы десять, — обнадежила она.
Десять.... Мне что, правда осталось так мало?!
Вдох-выдох. Держаться. Господи.
Сегодня Гаянэ Юрьевна как будто чувствует себя виноватой: отводит глаза, мечется. Словно мы семейная пара, которая разваливается из-за неудобного левака.
Я пришла на работу вовремя, а не на час раньше, как обычно, и она это заметила.
— Моя умница, у тебя всё в порядке? Ты опоздала.
— Мой рабочий день с девяти. Пять минут, и я приступаю. — Я включила компьютер, повесила пиджак на вешалку в шкафу.
Савенко прищурилась.
— Зайди потом ко мне, как закончишь с почтой.
— Конечно.
Я не зашла.
А еще так и не улыбнулась ей приветливо, как обычно. Не принесла латте и шоколадку с фундуком, как делаю часто, если мы упахиваемся или я вижу, что ей тяжело. Мы редко едим сладкое на работе, это особое оружие, когда пэмээс или аврал.
Вторая причина: в десять началась пресс-конференция «ОливСтрой».
В полдень отрывки из нее уже во всех новостных пабликах, и во время обеденного перерыва мы буквально прилипаем к телевизору.
Не знаю, кто писал речь гендиру Вешневецкому и паре его соучредителей. Но за спинами этих сосредоточенных, почти отчаявшихся, однако по-прежнему верящих в правосудие смелых мужчин тихой тенью стоит Савелий Исхаков в «дружелюбной» белоснежной рубашке.
Ему больше идет черный.
Вешневецкий охотно отвечает на вопросы журналистов. Исхаков молчит. Но мне почему-то кажется, он знает наизусть все, что должен сказать его клиент. Я даже как будто слышу его интонации.
Жуть, мурашки по коже.
«ОливСтрой» создает грандиозную шумиху. Неважно, выиграют они или нет, это дело войдет в историю. Они будут бодаться на каждом заседании, дойдут до кассации. Они намерены создать прецедент.
Минут через пять Савенко, психанув, покидает комнату отдыха. Я решаю остаться и дослушать до конца. Не из-за того, что взяла обед с собой, потратила на него семь минут и теперь свободна. И не из-за того, что меня впечатляет речь Вешневецкого. Эти несчастные миллиардеры с попрятанными по офшорам бабками, даже урыдавшись, не тронут мое сердце.
Я смотрю на Савелия. Не отрываясь. Если к взгляду можно применить глагол «пожирать», то именно это я и делаю с Адвокатом дьявола.
Он стоит ровно, совершенно спокоен. А у меня сердце колотится как безумное и щеки горят. Изучать Исхакова настолько приятно, что не могу отказать себе в этом. К счастью, в комнате отдыха — она же столовая — никто не против. Народ ест в основном молча.
Пока к нам не присоединяется Кристина.
— Они специально это делают. Щекочут прессе подмышки, — бросает она, глянув на экран телевизора. — А та и рада.
— Сейчас будет что ни заседание, то шоу, — дополняет Дождиков, коротко чмокая невесту в щеку.
Он пока не судья и прекрасно обходится на обеденном перерыве домашними бутербродами, один из которых дожевывает рядом со всеми нами, простыми смертными.
— Обожаю разные шоу! — восклицает Кристина, и Илья закатывает глаза.
Я вижу это, потому что как раз обернулась в поисках пульта.
— Сделай громче, пожалуйста. Интересно дослушать.
— И ты туда же? Саша, я надеялся, хотя бы тебя утомляют болтливые не в меру адвокаты и их бестолковые бенефисы! — укоряет Дождиков, подталкивая ко мне пульт. — А что я не так сказал, Кристин?
— Шоу шоу рознь, — возражаю я.
И уже было собираюсь вернуться к просмотру, как замечаю, что Илья пульт отдал, а глаза свои подлые не отвел. И пялится странно. Не так, как обычно.
Дождиков, разумеется, в курсе, что меня ему «продали». Он победил, и я жду злорадства, но ничего подобного почему-то нет.
Сейчас нет.
— И какие же в твоем вкусе? — накидывает он. — Назови любые три. Внимание! Саша говорит о личном.
Коллеги хихикают, пытаясь подлизаться к новоиспеченному судье. Как резко, буквально за три дня, изменилось отношение к человеку.
О том, что я перейду к Дождикову, знают трое: он сам, я и Савенко. Кристина — под вопросом. Смотря насколько они откровенны в постели. Но что-то подсказывает: Илья умеет разделять работу и личное.
— По-твоему, я такая скучная, что не смогу назвать три способа повеселиться? — Поднимаю на него глаза.
Дождиков тушуется. И кажется даже, что хочет врубить заднюю, но тут вмешивается Кристина:
— Ой, да все так думают. Без обид, Саш, просто ты — это ты. Но мы тебя любим такой, какая есть. Мы все разные, и это прекрасно.
— Помимо бенефисов адвокатов, я люблю пострелять, — признаюсь внезапно. — По мишеням. У меня, кстати, прекрасно получается.
— О-о-о-о, как опасненько! — смеется Кристина. — Хотя, вообще, тебе подходит. Подходит же Саше оружие, Илюш?
— Разве что холодное, — цедит Дождиков недовольно.
Я подмигиваю ему и возвращаюсь к просмотру телевизора.
Видно Савелия плохо, он лишь мелькает за тучной фигурой Вешневецкого и в основном обрезан по шею, так как его доверитель обычного роста. Но я с удовольствием ловлю каждый сантиметр его рубашки или галстука, потому что вчера у нас было потрясающее свидание. Горячий секс. Объятия. Вкусный обед. А потом двухчасовая стрельба по мишеням.
Савелий стреляет так, как будто до этого отработал лет сто в снайперах. Причем левой рукой, хотя правша. Он показывал, подсказывал, направлял. И это было одно из лучших свиданий в моей жизни.
Глава 19
Несколькими часами позднее мы с Маргошей встречаемся в её салоне красоты.
Несмотря на то что в последние годы она плотно занята на телевидении, Марго продолжает сотрудничать с этим салоном: проводит мастер-классы, обучает персонал и иногда берет особых клиентов.
Я робко попросила её помочь в подборе средств для дневного макияжа. Цель — сделать взгляд легкомысленнее и наивнее. По её визгу в ответ можно было подумать, что моя лучшая подруга готовилась к этому моменту всю свою жизнь.
— Римма, это моя девочка! Саш, проходи, садись! Я сейчас подойду! — кричит Марго, суетясь, едва я здороваюсь с администратором на входе. — Чаю, кофе, воды?... — Она уносится прочь.
Здесь.... стильно и очень современно. Кругом разноцветные лампочки, необычные картины.
Будний день, вечер. Почти все кресла пустые, и в этой части салона мы с Маргошей оказываемся вдвоем. В противоположной — Тимур делает укладку поздней клиентке.
Я присаживаюсь на указанное место у зеркала, и Марго ставит передо мной огромную сумку с кистями и косметикой.
— О нет, — притворно пугаюсь я. — Ты думаешь, всё настолько печально?!
Звонкий смех подруги заставляет рассмеяться и меня. Она дьявольски потирает ладони, и я мысленно благодарю себя за то, что, утонув в работе, умудрилась не потерять и её тоже.
Сентиментальность сжимает сердце, я тянусь, и мы с Марго крепко обнимаемся.
— Ты столько раз помогала мне, что я просто обязана размалевать тебя до неузнаваемости! Ха-ха-ха! Шучу, Саш. Это профессиональное, мне иногда сложно остановиться.
— Мне тоже, — улыбаюсь. — Помнишь прошлый раз?
Марго попросила прочитать простой договор. Я потом перестать не могла давать советы, пока она, смутившись, не взмолилась больше не вмешиваться.
Было неловко.
— В прошлый раз ты мне очень помогла, впрочем, как обычно. Да что там, Саш, ты занимаешься всеми моими проблемами по юридической части. И проблемами моей семьи. И моих друзей.
— Я могу не так много, брось. У меня узкий профиль.
— Если ты чего-то не знаешь, то всегда посоветуешь хорошего юриста.
— Я с ними училась в универе. Мне правда несложно.
— Не скромничай. Мне всегда хотелось тебя отблагодарить. И тут такой шанс! Итак, что мы хотим? — Марго выглядывает из-за нашей ширмы: — Римма, принеси чашку кофе для меня и бокал шампанского для клиентки.
— Я за рулём.
— Один бокал. Маленький. Мы с тобой будем готовиться к какому-то событию?
— Сегодня мы подбираем макияж, который я бы могла сама себе делать по утрам. Ничего суперсложного. И чтобы мне не пришлось вставать на два часа раньше ради этого! Фух. Я хочу, Маргош, с чего-то начать. Чтобы быть менее серьезной. Ну и как бы давать понять, что несмотря на злобный взгляд и вампирские клыки.… — приставляю пальцы к зубам, — я всё-таки женщина детородного возраста.
— Поняла. Тогда я внимательно тебя рассмотрю, окей? Ты не против?
— Доктор, я вся ваша.
Марго придвигается ближе и изучает мою кожу.
— Я запишу тебя к своему косметологу, она подберет подходящий ежедневный уход. Ничего критичного, но немного увлажнения и питания не помешает.
— Тоник из аптеки не подойдет?
— Боюсь, его уже недостаточно, дорогая. Избавиться от заломов намного сложнее, чем их предотвратить. Понимаешь?
— Будем предотвращать, хорошо.
— А пока нарисуем скромные стрелки и нанесем подходящий тон.
— Твори.
Она достает кисти и театрально ими размахивает.
— Саш, я так счастлива, что могу быть тебе полезной. Мне всегда кажется, что в сравнении с тобой я занимаюсь какой-то чушью.