Савелий помогает снять пальто. Он прекрасно собой владеет, но я успеваю заметить, как его взгляд быстро скользит по моим ногам, а кадык дергается, и ощущаю удовлетворение.
Здесь шумно. Ему тоже приходится говорить на ухо, при этом приобняв меня за талию:
— Наш столик еще готовят. Посидим у бара?
— Конечно!
Я тысячу лет не сидела у бара! Мне все интересно, и я с радостью забираюсь на высокий стул.
— Ты голодная? Выбор тут небольшой, но готовят неплохо.
— Нет, я поела дома, — отмахиваюсь. — Закажешь мне какой-нибудь коктейль?
Савелий демонстративно закатывает глаза, и я смеюсь. Пожимаю плечами.
— Извини, в следующий раз я приду ужасно голодная! — перекрикиваю шум.
Он снова улыбается. От его улыбки я натурально плавлюсь.
Это состояние лишь усиливается, когда в следующие три часа мы перебираемся за столик на втором этаже, выпиваем по три коктейля, пробуем кучу закусок и болтаем, болтаем, болтаем без остановки.
Савелий рассказывает очередную наполовину криминальную историю из своего южного прошлого, и я хохочу так, что слезы выступают.
— Перестань! — умоляю. — Я сейчас умру! — Хватаю салфетку и по очереди прикладываю к уголкам глаз.
Мои бедные стрелки! Боже, как это смешно!
— Потому что документов-то нет больше, — заканчивает Савелий, и я падаю на стол.
— Господи, это ужасно! Просто отвратительно. И так, блин, смешно! Как это было низко. Савелий!
Я и правда плачу, аккуратно вытираю лицо, и он разводит руками, как-то странно улыбаясь.
— Что? У меня потекла тушь?
— Нет. — Савелий облокачивается на стол и тоже посмеивается. — Знаешь... когда у меня не было бабок и я хотел понравиться девушке, то изо всех сил старался шутить. Теперь деньги есть. Но вместо того, чтобы их тратить, мы как кони ржем уже три часа. — Он допивает свой напиток. — Ты в курсе, сколько времени?
— Прости, но было невыносимо. Расскажи еще что-нибудь такое же гадкое. — Я хлопаю в ладоши, предвкушая. — Пожалуйста. У меня была такая скучная жизнь, оказывается.
Савелий усмехается. Достав из кармана четки, начинает машинально их перебирать. Я уже успела привыкнуть к этой его особенности. Иногда он крутит бусины, когда о чём-то размышляет, иногда — когда хочет курить или от скуки, но чаще — от нетерпения.
— Может, лучше ко мне поедем? — предлагает Савелий.
— А ты расскажешь еще что-нибудь?
— А как же. И покажу.
— О, Господи. Видимо, я пьяна, но мой ответ: да!
— Ты очень пьяна.
— Тогда давай возьмем с собой шампанское!
Перед тем как надеть пальто, я отправляюсь в дамскую комнату. А когда выхожу, попадаю в мужские руки. Здесь темно, и в первую секунду я начинаю паниковать, пока не понимаю, что это Савелий. И мир замирает.
Мы долго, словно так и было задумано, обнимаемся в полумраке коридора, среди людей, снующих туда-сюда, то и дело налетающих на нас. Время хорошо за полночь, Савелий нависает сверху, мы жадно целуемся, разгоняя и без того бешеный пульс. Музыка становится громче, двери хлопают, замерший мир немного покачивается.
— Я тебя хочу, — шепчу ему на ухо. — Я так сильно тебя хочу, Сава.
Он быстро кивает. Я чувствую его ладонь на внутренней стороне бедра. Крылышки за спиной бьются отчаяннее. Я интуитивно приподнимаюсь на носочки, и рука Савелия скользит под подол. О чёрт.
Мы вплотную друг к другу. Его пальцы между моих ног. Гладят то нежно, то настойчивее, чертят узоры вокруг чувствительных точек. Его губы ловят мои стоны. Движения ускоряются, он трогает именно там, и я плавлюсь от запретного наслаждения.
Его рука смелеет. Воздействия больше. Я начинаю гореть и дрожать от возбуждения: «Сава, Сава.... нельзя, опасно». Он ничего не отвечает, лишь вжимает в стену, как бы ограждая, пряча.
Нас снова резко толкают. Савелий раздраженно оборачивается, в этот момент его пальцы делают очередное движение и... меня перекидывает через грань. Ощущая сладкую дрожь, я обнимаю его и заставляю вернуться ко мне. Обхватываю ладонями щеки. Касаюсь поцелуем губ, мягко прикусывая нижнюю. Оргазм омывает волнами. Он совсем не такой сильный, как с проникновением, но обстоятельства столь острые, что я захлебываюсь адреналином.
Через минуту Савелий одергивает мое платье как ни в чем ни бывало. Я поправляю подол, и, взявшись за руки, мы возвращаемся из темноты в бар, где люди и музыка, закуски и коктейли, танцы. Все это было так прекрасно десять минут назад и потеряло смысл сейчас. Савелий помогает мне одеться, накидывает пиджак сам.
В такси он, задумавшись, машинально поглаживает губы той самой рукой, и я не отрываясь слежу за его движениями.
Квартира уже знакома.
— Закрой глаза, я приберусь! — кричит Савелий, спеша в гостиную.
Но я, конечно, не закрываю и вижу, как он поспешно подхватывает стакан, тарелку и пустую бутылку из-под виски и несет в кухню. Один стакан. Другая бы радовалась, что он не зависал с женщиной, а меня это беспокоит. Вчера для экономии времени после моей работы мы заскочили в строительный магазин выбрать плитку, а потом в отель. Очень хотели друг друга. После близости Савелий отвез меня домой и поехал к себе. Получается, грустил в одиночестве? У него что-то происходит? Не делится.
Хочется расспросить, но он блокирует попытки взглядом, и я решаю отложить на потом.
Савелий открывает бутылку просекко, мы делаем по глотку прямо из горлышка, чтобы вернуть атмосферу, и заваливаемся в спальню. Он сдергивает покрывало с кровати. Я — стягиваю платье и бросаю на пол. Хватаю книгу Моржа с полки и открываю на произвольной странице.
Савелий, расстегнув несколько пуговиц на рубашке, снимает ее через голову и морщится, увидев меня с книгой.
— О нет, Саша. Мы же не будем сейчас читать?
— Я обожаю читать.
Как есть, обнаженная по пояс, я неуклюже забираюсь на кровать и, пошатнувшись, выпрямляюсь в полный рост.
— Не упади, барышня, — смеется он.
— Ты сам накачал барышню коктейлями, так что готовься ловить! Итак, что нам посоветует Морж этой ночью? Называй страницу.
— Пошел он к черту, — отвечает Савелий со смешком.
— Окей, я сама. — Прочищаю горло: — Страница четыреста. Что делать, если ваш мужчина отказывается от минета? Пять правил.... Эй!
Савелий расторопно оказывается рядом. Выхватывает у меня книгу и бросает на комод.
— А ну-ка!
— Твой мужчина не отказывается.
Охх.
Для устойчивости мой мужчина расставляет ноги шире, берет меня за волосы и толкает вниз. Я хохочу, устраиваясь на коленях, расстегиваю его ремень, ширинку.
— Может, почитаем на будущее? Вдруг пригодится? Я быстро сориентируюсь...
— Повезло же встретить читающую женщину...
Савелий смеется, и я целую низ его живота.
— Ну я волнуюсь же.
— Если я откажусь от твоего минета, это будет означать лишь одно.... — Он нетерпеливо опускает брюки.
— Что я тебе разонравилась? — Тяну вниз боксеры и, обхватив бодрый горячий член (О да! Как он хорош!), облизываю губы.
— Что я спятил. Смелее.
Глава 32
Вторник начинается с сообщений Савелия:
«Доброе утро, Саша».
Я улыбаюсь спросонья.
«Ответь дизайнеру, пожалуйста».
Чёрт. Ремонт — это крайне утомительно, даже когда появляются средства. Прошу отметить, что я веду список трат с карты Савелия, чтобы в будущем вернуть ему всё до копейки. Он, правда, не просит, но думаю, это подразумевается.
Итак, за короткое время мне нужно утвердить дизайн санузла, спальни и кухни, выбрать материалы и цвета.... Голова кругом! Денег на переделку нет. Как сделают, так и буду жить следующие лет сто (зачеркнуто), пока не добьюсь высокого дохода.
Чтобы спокойно подумать в тишине, я собираюсь быстрее всех и приезжаю в суд одной из первых. Открываю почту на своем ноутбуке и.... замираю — мне ответили по поводу собеседования.
В почтовом ящике три свежих письма от дизайнера и одно — из юридической коллегии.
Словно одурманенная, с минуту гипнотизирую выделенную жирным шрифтом строку. Справиться с эмоциями получается не сразу, я поднимаюсь и наматываю пару кругов по кабинету. Нервно одергиваю пиджак. Там, наверное, отказ. Если подготовить себя к худшему, не так расстроишься. Да? Или нет?
Единственное собеседование, которое я проходила, было номинальным. Перед последним курсом в универе меня отправили на практику в суд, я поработала с Савенко и очаровалась так, что отказалась от аспирантуры. Лишь бы попасть к ней секретарем. Лишь бы стать частью команды.
Волнительно.
Я возвращаюсь за стол и, когда сердце перестает бахать так сильно, зажмуриваюсь и открываю письмо. Подглядываю сквозь ресницы, а там просьба заполнить еще одну анкету. Меня будут рады видеть на собеседовании!
Мое резюме понравилось!
Ощущение сосущей пустоты в животе мгновенно сменяется трепетом бабочек. Что же ответить? Я вам подойду, потому что работаю по правилу «Кто сдох, тот лох»?
Эта фирма одна из лучших.
Но.... теперь у меня есть личная жизнь. В том числе мужчина, который мне нравится и которого не хочется расстраивать. Поэтому придется настаивать на нормированном графике. И вести себя солидно.
Я начинаю отвечать на вопросы, и именно в этот момент открывается дверь.
— Доброе утро, Саша! — весело восклицает Савенко, она явно рада меня видеть. Стремительно заходит в кабинет и спешит к шкафу, чтобы повесить пальто. — Ты сегодня рано.
— Здравствуйте. Да, нужно было кое-кто доделать.
От шкафа она идет ко мне! Перепугавшись, что Гаянэ Юрьевна узнает о попытках ее помощника свалить, я быстро сворачиваю окошко и кликаю по письму дизайнера.
— Что там у тебя?... — Савенко бесцеремонно заглядывает в монитор и осекается, когда видит на экране не документ, а макет ванной комнаты.
Случись такое ранее, я бы умерла от стыда.
Сквозь землю провалилась.
Невозможно измениться за неделю, поэтому мои щеки полыхают как костер на Масленицу, но голос звучит почти ровно: