— Сегодня не к вам, — говорит Савелий натянуто.
И я думаю о том, как всё же неприятно с ним ссориться. Между моих ног вчера старался как будто совсем другой человек.
Глава 36
— Какое счастье, — отвечаю я так же кисло. — Живем до октября.
— До пятого октября. Гаянэ Юрьевна перенесла заседание аж на пятое.
Ну разумеется, он помнит даты всех заседаний.
— В этот раз ждать нимбы или перышки?
Чтобы вы лучше представили картину, поясню: когда я произносила эту фразу, на моем лице не было ни намека на улыбку и дружелюбие.
Савелий слегка прищуривается, но покорно врубает заднюю:
— Опасаясь нового переноса, мы решили больше не участвовать в цирке, в который пытаются превратить процесс юристы «ГрандРазвития».
— Ясно, — пожимаю я плечами. И пресекаю: — Дай Бог, чтобы следующее заседание продлилось дольше этого разговора. Илья, я жду у кулера. Очень душно.
— До свидания, — произносит Савелий.
— Всего доброго, — откликаюсь сухо.
Сердце колотится. Ладони потеют. Ну и испытания! Очень сложно притворяться, я так боюсь, что сорвусь и как-то выдам себя.
Они говорят еще минуту, после чего Савелий уходит, больше не взглянув на меня, как будто обиделся. Перестаралась? Я заставляю себя не пялиться ему в спину и ничего не писать. Пью второй стакан воды.
Сегодня включили отопление, и в помещении действительно душно.
— Ты в порядке? — тихо спрашиваю, когда, подойдя, Илья выдергивает одноразовый стаканчик так, что еще несколько падают на пол.
Очевидно, что нет. Злой как черт. Если заведет разговор о своем предложении, мне придется добавить негативных эмоций. Но прежде хотелось бы получить ответ от нового работодателя.
— Если Исхаков не вспомнит свое место, я… не знаю, что сделаю. Но что-то точно. Ты что-нибудь о нем знаешь? Я бы многое отдал за любой компромат!
Я сглатываю.
— Что случилось? Зачем он приходил?
— Устроил скандал, сукин сын. «Как вы могли не уведомить меня о заседании, напрямую затрагивающем мои доводы?!»
— Почему же ты его не уведомил?
— Очень смешно, Саша! Его, естественно, уведомили. Секретарь допустила ошибку в фамилии, и он принципиально проигнорировал.
— А. Так если вы обсудили ходатайство Исхакова в его отсутствие, понятное дело, что он обиделся.
— Очевидно, что это простая опечатка. Но Воинов в бешенстве.
— Нужно быть внимательнее, Илья. А что ты хотел?
Осушив еще один стакан, он произносит тише:
— Саша, я знаю, что тебе нужны деньги. Кристина сказала, ты вся в ремонте.
— Да... заканчиваю. Вы хотите оплатить мне ремонт?
— Если ты мне поможешь. Исхаков подал уточнение, я не успеваю его обработать и приобщить к делу! В долгу не останусь.
— Всего-то уточнение?
Дождиков наливает стакан воды и выпивает залпом.
— На. Шестьдесят. Мать его. Страниц. С куар-кодами и приложениями.
Я удивленно моргаю несколько раз.
— Илья, не ругайся при мне, пожалуйста. Он адвокат и делает свою работу.
— Если бы тебе в пятницу притащили такое уточнение, ты бы не была нейтральной.
— Я с ним тоже работаю, помнишь? И не жалуюсь.
— Саша, я готов тебе заплатить. И так будет впредь. Если мы будем работать вместе и тебе придется помогать мне, я буду это компенсировать. Порепетируем?
— Не боишься отдать мне всю зарплату судьи? — кровожадно усмехаюсь.
Но Илья будто не слышит, он смотрит в конец коридора, где только что скрылся Савелий, и качает головой.
— Утырок, как он меня бесит. Я будто снова в школе.
— Да ладно, он всегда был дотошным. Будь к нему таким же, и все.
Дождиков бросает на меня злобный взгляд, и я вижу, что он в отчаянии.
Потому что в действительности пытается.
Хочет. Он очень хочет уделать Исхакова, но.... не может. Профессиональная импотенция, ранящая самооценку.
Это на самом деле страшно, когда понимаешь, что не понимаешь, а понимать необходимо. Безнадега. Со мной такое случалось в начале карьеры, и всегда помогала Савенко. Она натаскала меня как цербера. Дождиков работал с несколькими судьями, но ни с кем у него не сложились теплые отношения.
— Слушай....
— Саша, хочешь, я буду тебя умолять?
В конце коридора показывается Кристина. Поражает чуйка этой женщины: едва Дождиков начинает разговаривать с кем-то в юбке, она возникает из ниоткуда.
— Да Господи, Илья. Давай я посмотрю твое уточнение. Шестьдесят страниц... Спорю, там сплошная вода.
— Я буду тебе по-человечески благодарен. — Он отводит взгляд.
— За деньги.
— Разумеется. Но благодарность это не отменяет.
Кристина обнимает его за шею и тянется поцеловать, Илья аккуратно ее отстраняет.
— Зайка, мы на работе. Мы же говорили об этом.
— Тут только Саша, а она нас не сдаст. Не сдаст же?
— Более того, я вас немедленно оставлю наедине. — Что я и делаю, направляясь к лестнице.
— О, она согласилась? — спрашивает Кристина у Дождикова. — Согласилась же?.. Супер, тогда мы сможем пойти на вечеринку Матросова!
Я оборачиваюсь и качаю головой. Илья виновато округляет глаза, а я свои закатываю.
Ну разумеется.
Завтра же грандиозная вечеринка по поводу ухода на пенсию известного судьи. Я с ним не пересекалась, поэтому не приглашена. Дождикова, как будущего коллегу, позвали. А я буду сидеть всю субботу с его уточнением.
В реальности не буду, скину на Савелия, пусть сам разбирает, что понаписал. Но сидела бы, не будь у меня запретной интимной связи с Адвокатом дьявола.
Я не должна чувствовать обиду, но все равно чувствую. И когда Савенко останавливается у моего стола перед уходом домой, не жду ничего хорошего.
— Саша, я пошла.
— Хороших выходных.
— Спасибо. Я забыла утром сказать тебе. Завтра прощальный вечер в честь Матросова.
Я поднимаю голову.
— У меня приглашение плюс один. Составишь компанию?
— Я? С вами?
— Конечно. Ты часть нашей команды, разумеется, ты должна там быть. Я была уверена, что позвала тебя, но сейчас одевалась и вспомнила, что нет. Ты же придешь?
— Эмм.... Не знаю. Всего сутки, чтобы собраться.
— Приходи, мне нужно поговорить с тобой в неформальной обстановке. Будут все свои, поэтому особо не собирайся.
— Поняла. Спасибо, Гаянэ Юрьевна, я постараюсь.
Глава 37
Выходные у Марго забиты работой, поэтому меня собирает ее помощница. В процессе я листаю уточнение Савелия и едва сдерживаю истеричный смех. Периодически отправляю ему куски текста.
«Савелий, серьезно?!»
«Там реально так написано?»
«Прямая цитата».
«Господи. Я, видимо, был пьян».
Видимо.
Я взрываюсь хохотом и тут же прошу прощения у стилиста.
— Такая смешная книжка? — с интересом спрашивает она, зависая надо мной с феном и расческой. — А о чём?
— Как ни странно, о пытках над одним славным на вид судьей. — Качаю головой и перелистываю.
В этой воде легко утонуть. Савелий кинул мне спасательный круг — краткое описание, но я, признаться, просто не могу пропустить этот шедевр и читаю от корки до корки. Не оторваться — настолько увлекательно. Бедный Илья. Будь он чуть поувереннее, хотя бы каплю.
«Я бы тебе влепила предупреждение».
У нас с Савенко он бы хорошо прочувствовал, что бывает, если завалить судью бессмысленной работой.
«Этот текст был написан не для тебя, рыба моя».
Знаю.
Удивительно дело, как по-разному ведут себя люди в разных компаниях. Материалы по нашему делу юристы Исхакова передают в идеальном виде и состоянии. Он поначалу пытался впихнуть свои бумаги мне в руки, но быстро понял: бесполезно.
Понимаю, конечно, что поступаю нехорошо по отношению к Дождикову, обычно я не позволяю себе столько ехидства. Увы, с кем поведешься...
«Ты дошла до страницы сорок четыре?» — пишет Савелий.
«Скоро уже».
«Там есть три абзаца, которыми я горжусь особенно сильно. Непременно прочти».
«Ни за что на свете! Я в таком предвкушении давно не была!»
«Все для тебя, Сашенька».
Пролистываю и углубляюсь в чтение.
«Добрый день, Александра! Как успехи?»
Дождиков.
Не люблю лгать. Это просто не мое. Я за честность, ценю в людях искренность и уверена, что, если хочешь улучшить мир, нужно начать с себя. Если судебный аппарат погрязнет в интригах и махинациях, как жить простым людям? Куда им идти за справедливостью? Будет хаос и беззаконие.
Но... есть обстоятельства, когда даже честные прежде люди поступают нечестно. А ещё я так счастлива с нечестным мужчиной, что... иду на компромиссы и невольно меняюсь сама. Поэтому пишу:
«Очень сложно, сижу с пяти утра».
— Александра, я сварю вам кофе? Или, может, лучше бокал шампанского?
— О нет, спасибо, я за рулем. Кофе — это прекрасно.
— Визажист уже приехала. Десять минут и заберет вас!
«Саша, я не знаю, что буду тебе должен», — распинается Дождиков.
Передо мной ставят чашку капучино с корицей и вазочку с печеньем. А на телефон падает приличная сумма. Вот так просто можно заработать денег.
Нагло.
Стыдно!
Но легко.
Вот вам и умница Саша.
* * *
Дома конфликт: родители, которые всю неделю забирали Матвея из школы, делали с ним уроки, водили в кружки, хотят отдохнуть. Но Люба, всю неделю работавшая, тоже хочет отдохнуть. А у Коли поток праздников.
Я приезжаю после салона красоты, чтобы переодеться и оставить машину. Предугадываю ваши вопросы: разумеется, я не собираюсь напиваться, но бокал шампанского в планах есть. Если честно, ужасно волнуюсь.
Впервые я буду общаться с судьями, политиками и высококлассными адвокатами в неформальной обстановке. Многих из них я знаю заочно, кого-то видела в суде, с чьими-то делами разбиралась, о некоторых читала, но... настоящего общения не было. Помощники живут в тени судей, их фамилии не на слуху, их лица никому не интересны, а на текучку — плевать.
— Потому что у нас с Димой планы, Люба, — терпеливо поясняет мама. — Я заберу его из больницы, и мы пройдемся по магазинам.