Физически нет сил утешать еще и родителей.
Приняв душ и переодевшись в пижаму, я ставлю чайник, когда в дверь звонят.
На пороге Коля и Люба.
Усталость невообразимая, и я.... просто замираю. А они спрашивают:
— Как ты, Саша?
Губы начинают дрожать, бессилие сдавливает горло, и я снова плачу, как маленькая. Коля с Любой крепко обнимают, и мы долго стоим втроем на пороге.
— Ты голодная? Мы да! — как можно бодрее заявляет Коля, проходя в квартиру и показывая пакет.
— Рис с курицей, говядиной и морепродуктами на выбор. Мой, чур, последний! — анонсирует Люба.
— Моя — курица! — подхватывает Коля.
— Тогда я беру говядину! — говорю я, будто есть еще какой-то вариант.
Все смеются, и становится чуть легче.
Моя квартирка, расположенная на втором этаже отремонтированной сталинки, совсем крошечная, но у нее, помимо высоченных потолков и широких подоконников, есть еще один существенный плюс — круглый, застекленный в пол балкон, который утеплили и привели в порядок. Из мебели удалось втиснуть круглый столик со стульями. Туда мы и отправляемся.
— Вы во всех новостях, — сообщает Коля, когда я съедаю примерно половину.
Оказывается, была такой голодной!
— Могу себе представить. «ОливСтрой» уже дали комментарий?
Он переглядывается с Любой.
Сходив за ноутбуком, я устраиваюсь поудобнее и открываю первый попавшийся новостной паблик.
Ну разумеется. Уже через час после того, как я уехала на допрос, Савелий выступил публично. Странно, что выждал так долго. Представляю, как ему не терпелось собрать лавры! Частный бизнес в беде, караул что творится!
Не сомневаюсь, что он подготовился заранее.
Я включаю запись и с любопытством слушаю впечатляющую речь на три минуты. Он говорит быстро, поверьте, за три минуты Савелий Андреевич успевает сказать много. Оказывается, Савенко неоднократно срывала заседания, явно отдавала преимущество второй стороне, и только теперь все встало на свои места. Сами офшорники тяжело переживают ситуацию, благодарны СК за оперативную работу и верят в пошатнувшуюся справедливость судебной системы.
* * *
— Он же сам предлагал взятку, — произносит Люба, и я прихожу в себя. — Помнишь, давно еще? С нее-то все и началось, разве нет?
Я включаю запись еще раз, но делаю звук тише. Просто смотрю на Савелия, читаю по губам. Убедившись, что от меня ответа не дождешься, Люба повторяет вопрос Коле.
— Да, так и было.
— Саша! — восклицает Люба. — Это я виновата! Я тогда сказала, что надо брать, когда дают. Это из-за меня ты вляпалась? Прости, пожалуйста, я не думала, что мои слова приведут к этому кошмару! Я не так себе все представляла!
Она выглядит морально раздавленной, и я тянусь через стол и приобнимаю её:
— Эй, ты чего? У каждого своя голова на плечах.
— Если бы я только знала. — Люба вытирает глаза. — Советчица нашлась. Кое-как школу закончила, но лезу к умным людям, как будто что-то понимаю!
Она действительно всхлипывает, и я успокаиваю:
— Люба, прости, но ты настолько некомпетентна в этих вопросах, что я бы никогда не стала полагаться на твое мнение.
Это резко, но после восьми часов в СК у меня правда нет сил кого-то жалеть.
— Некомпетентна? — переспрашивает Люба.
— Малыш, Саша сказала, что ты туповата, чтобы давать ей советы, — переводит Коля.
Она бросает на него злой взгляд:
— Во-первых, я в курсе, что такое некомпетентна. Во-вторых, Саша имела в виду, что я не виновна.
— Сто процентов, — улыбаюсь я. — Вина на мне, но от этого, правда, не легче. И я не говорила, что Люба туповата. — Сминаю салфетку и пуляю в братца. — Чего-то не знать, не стыдно. Мы все спецы, каждый в своей области.
— Да-да-да, — кивает Коля. — Знаю я одну область, в которой малышка определенно спец!
Люба передразнивает, тоже комкает салфетку и кидает в него.
Ответка прилетает незамедлительно! Коля наклоняется, собирает «оружие» и швыряет в нас.
— Это про какую... Еще! Область! Речь! — кричит Люба, вновь закидывая его бумагой.
— Про ту самую, благодаря которой я на тебе женился!
— Что-о-о-о?!
Они в шутку дерутся, и я с улыбкой наблюдаю за этой парочкой. Кажется, у них все неплохо. Может, кризис миновал?
— Вы самые лучшие, — произношу тихо.
Брат с женой поворачиваются ко мне, а я ощущаю тоску.
Такую сильную, глупую девичью тоску. Как же я так-то? Влюбилась без оглядки. И даже сейчас скучаю по Савелию.
Глава 46
Кажется, последнюю фразу я произнесла вслух, либо она бегущей строкой пронеслась по моим глазам, потому что Коля с Любой снова меня обнимают.
— Как же хорошо, что тебя не посадят в тюрьму, — вздыхает жена брата.
В отличие от Савенко. И я снова качаю головой.
— У тебя нет ничего выпить? — спрашивает Люба.
— Не успела купить.
— Коль, может, сбегаешь? Немного вина нам всем не повредит.
— Да, сейчас. Слушай, Саш, а мог Савелий начать с тобой встречаться, чтобы подобраться к Савенко?
Он не хочет обидеть, искренне пытается помочь, но каждое слово по живому режет.
— Не знаю.
— Ты сказала следователю, что Исхаков предлагал взятку первым?
— Нет, не сказала.
Сейчас, когда я помылась и поела, мысли упорядочились. Но и во время допроса меня не оставляло ощущение, что Следственный комитет как будто очень хотел задействовать в деле ещё и «ОливСтрой». Только не бьется это с тем, что именно они донесли, содействуя правосудию.
У меня даже проскользнула мысль, что СК взяли не тех, кого планировали изначально. Что им как будто пришлось действовать в отношении «ГрандРазвития». Идея глупая, согласна, она совершенно противоречит логике. С другой стороны, проработав в суде более восьми лет, я могу с уверенностью заявить, что в жизни бывают ситуации куда более спорные. Из-за бюрократии и кучи мелких проволочек госорганы иногда просто не могут согласовать работу друг с другом.
Ясности нет, что, безусловно, минус, потому что мой статус свидетеля тоже может в любой момент измениться.
Еще полчаса назад я написала Кристине: может, её папа что-то выяснит? Проверяю, нет ли ответа, и возвращаюсь к видео с Савелием.
Ха! Как там сказал Гришин?
«Александра Дмитриевна, мы точно не хотим, чтобы происходящее было вынесено в публичную плоскость. Давайте попытаемся разобраться спокойно».
Савелий уже раздул ситуацию до абсурда.
Коля продолжает рассуждать:
— А я бы на твоём месте сдал его. Или ты боишься, что выяснят про ремонт?
— Они спрашивали про мою квартиру. Я ответила, что папа помогает, вы и друзья. Черт. Не могу поверить, что Савелий знал о слежке и так легко меня подставил. А если бы я поехала с Савенко?
— Не надо было занимать у него! — Брат нервно ходит из угла в угол. — Ты бы сейчас могла спокойно рассказать следакам всё.
— Дело не в этом. Савелия я не сдам в любом случае.
Они с Любой косятся друг на друга.
— Почему?
Качаю головой.
— Потому что не все мои принципы дали трещину, и, даже если Савелий меня предал, я не буду предавать его в ответ. Потому что я люблю его. И еще потому, что... может быть... это последний мой правильный поступок по отношению к нему.
Коля заявляет, что нам всем (и особенно ему) нужно срочно выпить, и отправляется в магазин, а я скрываюсь в ванной.
Я никогда не жила одна. Сначала, понятное дело, с родителями. Когда мне исполнилось восемнадцать, мы с подругой сняли квартиру поближе к универу: общагу, как местной, мне не дали, а ездить было ну очень далеко. Это было, наверное, самое свободное время в моей жизни.
Через пару лет подруга съехала к парню, и родители предложили вернуться к ним, а освободившиеся деньги потратить на машину. В тот момент показалось, что это отличная идея.
И вот сейчас мне одновременно хочется побыть одной и страшно от мысли, что Коля с Любой уедут.
Запираюсь на замок, включаю воду на полный напор и рыдаю. Меня натурально трясет.
От стыда.
Из-за вины перед Савенко.
И... из-за того, что я не представляю, как жить без него и как теперь быть с ним.
* * *
Мы пьём виски с колой, сидя на балконе.
Я ощущаю опустошение.
Рассказываю, что меня отстранили от должности помощника. Все наши дела будут перепроверять. Самый ужас в том, что могут полететь отмены решений. Сейчас уже не докажешь, что во всех остальных случаях судья была принципиальной.
— Уверена, что у нас полный порядок, но... клеймо может все изменить. Если честно, я вообще не представляю, что теперь будет. Завтра утром поговорю с адвокатами, а в два у меня новый допрос.
— Кошмар.
Я закутываюсь в плед. Волосы мокрые, и на балконе мне немного холодно, однако возвращаться в квартиру не хочется.
Молча слежу за тем, как во двор заезжает очередная машина. Дом у меня хороший, но двор старый, расположен далеко от проезжей части, здесь редко кто-то ездит.
Поэтому машинально наблюдаю за горящими фарами. Машина останавливается напротив, прямо под фонарем. Цвет такой неприятный.... Хотя это не цвет, она просто ужасно грязная. Я вглядываюсь и узнаю номера.
Серьезно? Сейчас?
Савелий выходит из машины и смотрит на мое окно.
— ... А еще он так с нами и не познакомился. Мог бы приехать и нормально представиться или позвать нас где-то пообедать. Звоночек был, Саш. Между прочим, папа.... Саш, ты слушаешь?
— Коля, это Исхаков.
— Что это значит? Что ему можно вести себя, как вздумается?
— Нет. Он приехал. Стоит под окном.
— Да ладно!
Савелий гасит фары и идет к подъезду.
Глава 47
Я не успеваю и слова сказать, а он уже стучит в дверь. Мы с Любой неуверенно переглядываемся.
— Давай я попрошу его уйти? — предлагает Коля.
— А если он скажет нет? — развожу я руками. — Какой твой ход?
— Может, вообще не открывать? — включается Люба.
— У него есть ключ, да и.... — Замок действительно щелкает. — Мы не закрылись. Все в порядке. Я справлюсь, побудьте здесь.