Он, как и в прошлый раз, занимает собой половину прихожей. Так плохо было в прошлую встречу. Так невыносимо тоскливо на душе.
Наверное, мы оба об этом думаем, потому что пару секунду он молча стоит с пакетом.
Потом протягивает его мне. Неуклюже клюю его в щеку. Он кладёт ладонь на мою талию на секунду, и мне вдруг кажется - будь мы в другом месте, уже бы занимались любовью. Но эта прихожая слишком хорошо помнит прошлую встречу.
Пока Савелий снимает пальто, разувается, я раскладываю на кухонном столе продукты.
- Где ты достал такую красивую на вид говядину! - восхищаюсь.
- Три магазина объехал. В это время всюду остатки... Я закину вино в морозилку?
- Да, пожалуйста.
- Красивая пижама.
- Это шёлковый домашний костюм. Но спасибо. Как дела на работе?
Господи, мы как актёры перед залом зрителей. Всё это вообще неважно.
Я позвала. Он приехал.
- Нормально. Лучше, чем могло бы быть. - Он хлопает дверкой морозилки и присаживается за стол. А я, повязываю фартук, принимаюсь резать мясо. - Спасибо тебе и твоему приглашению, давно не ел домашнюю еду.
- Это фирменный рецепт моей мамы. Впрочем, я так давно не готовила, что вполне могу всё испортить.
Он улыбается, а я стою с длинным ножом и судорожно вспоминаю — нужно резать вдоль волокон или поперёк?
- Ты сегодня был в моём бывшем суде? Как там?
- Все ходят с унылыми физиономиями. Крыша на пятом этаже протекла.
- Серьёзно?
- Да. Рабочие бегают, проходной двор, а не суд.
- Как такое могло случиться? Здание же почти новое.
- Я так и думал, что без тебя там всё развалится.
Смеюсь. Отправляю мясо на сковородку к уже обжаренному луку, мешаю. А потом поворачиваюсь к Савелию. Он игриво разглядывает меня, а потом произносит:
- Терпения совсем не осталось. Иди уже ко мне.
И я иду. Забираюсь к нему на колени и обнимаю изо всех сил за шею, а он обнимает меня. И так это приятно и нужно, что мы оба громко, в унисон выдыхаем. А потом усмехаемся.
- Спасибо, что ты легко и быстро откликнулся, когда мне понадобилась помощь. Я никогда это не забуду.
Он хочет что-то ответить, но я прижимаю пальцы к его губам.
- Не закончила. Я всё время думаю о той ситуации с «ОливСтрой», и мне кажется.... может, я дура такая, но мне кажется, там что-то другое произошло. Ты бы меня не подставил. Но когда я думаю об этом, мне становится очень плохо, потому что я представляю, как тяжело тебе было ощущать себя предателем, не имея возможности оправдаться - Для справки: адвокат не может слить тайны своего доверителя. А Савелий хороший адвокат.
- Я тебя люблю, - говорит он, и у меня внутри всё загорается.
Мы смотрим друг другу в глаза.
- Ты уверен?
- Я тебя люблю, Александра Дмитриевна Яхонтова. Так сильно, как только способно любить моё сердце. Каждый раз, когда ты о чём-то просишь, я ощущаю восторг. Жаль, что ты просишь только в экстренных ситуациях, когда всё совсем плохо, и радоваться долго не приходится.
Мы легонько целуемся, и у меня душа скручивается в узел. Он сжимает мою талию крепче. И я тону в нежности.
- У меня вообще-то есть к тебе ещё одна просьба.
- Конечно, - охотно кивает он.
Поглаживаю его плечи, затылок. Все эти дни он был предельно собран и напряжен. Метался между судами, работой и больницей. Он приезжал каждый день, чтобы сказать мне пару слов, переговорить с врачами. Он включился так, как будто мы в браке с десяток лет. Он... так сильно обо мне заботился. Даже Коля с Любой были восхищены и согласились, что он молодец. Хотя они себе даже не представляют, степень загруженности и ответственности адвоката уровня Савелия.
Видеть его было большим счастьем. Разговаривать с ним. Просто знать, что он есть. И подпитываться во время коротких объятий.
- Я бы хотела ребёнка.
Он моргает и слегка меняет тон на осторожный:
- В смысле «ребёнка»?
- Ребёночка хочу родить. Вот что мне нужно.
- От меня?
Киваю.
- Я ж приезжий, а ты коренная москвичка. Это ничего? - прищуривается.
Я так хочу рассмеяться, но остаюсь сдержанной. Тычу в него пальцем.
- Ну и что. Ты родом из маленького города, выбрался из нищеты и достиг ошеломительных высот. Я думаю, у тебя потрясающая генетика. Ты прошёл немыслимый естественный отбор.
- Хмм. Если с этой стороны глянуть....
Я поднимаюсь помешать мясо. Добавляю муку, воду, закрываю крышкой. А потом всплескиваю лопаткой!
- Достала конспирация. Достало делать вид, что я не думаю о тебе круглосуточно! И что твои взгляды - для меня ничего не значат! И что я не читаю по ним, как тебе самому плохо! И что не замечаю, как ты не приезжаешь ко мне по первому звонку! - кричу я. - И что... - запыхалась аж. - Меня все это достало, понимаешь?!
- Меня тоже, — серьёзно произносит он.
Я остервенело мешаю мясо, он подходит и кладет руки на мою талию.
- И что же нам делать? - спрашиваю робко.
- Может быть, для начала ты дашь мне ещё один шанс?
- Ты точно хочешь этого? Я не прижала тебя к стенке? Или ещё что-то такое?...
- Я бы хотел, Сашенька, поделиться с тобой всем, что у меня на душе. Замечу: тобой одной. К сожалению, у меня нет такой возможности, и боюсь, никогда не будет. Ради твоей безопасности, как бы малодушно это ни звучало. Естественный отбор в наше время подразумевает хранение опасных секретов. Но я очень хочу начать за тобой ухаживать. Я приехал сегодня, чтобы попросить у тебя ещё один шанс.
Глава 61
Александра
- Здравствуйте, проходите! - улыбаюсь я гостям гончарной мастерской. - Присядьте пока на диванчик, я закончу и предложу чай-кофе. Урок начнется через десять минут. Мастерская пока готовится.
Ловко заворачиваю разноцветное изделие в подарочную бумагу. Вместе с открытками отправляю в пакет и протягиваю девчушке лет семи.
- Потрясающая получилась тарелочка! Ты умница! - искренне хвалю я.
Малышка прыгает от восторга. Мы перекидываемся парой слов с её мамой. Дверь снова хлопает, я начинаю своё стандартное приветствие:
- Здравствуйте, проходите! Занятие начнется....
И замолкаю на полуслове, потому что вижу огромный букет фиолетовых пионов. И прямо за ним - Савелия.
Улыбка тут же трогает губы. Меня охватывает приятное волнение, эйфория, словно я только что пригубила его любимый экстра-брют. Завершаю фразу чуть тише:
- ... через десять минут. Ты рано, я ещё час буду занята.
- Вообще-то моя помощница должна была записать меня на урок.
- Ты шутишь?
- Глянь в списке.
Там и правда есть один Савелий И. Но мне и в голову не могло.... Что, простите?
- Так ты не шутишь?
- По такому важному поводу? Никогда. Привет, как ты? - он подходит ближе.
- Если эти цветы мне — то замечательно.
Мы обнимаемся, и Савелий вручает мне тяжёлый букет. Стоит ли говорить, что смотрят на нас все. Марианна, которая как раз заканчивает занятие в одном из залов, с любопытством выглядывает из дверного проёма.
Я весело смеюсь, чувствуя, как краска заливает лицо. Наверное, я слишком долго была в тени, и теперь внимание изрядно смущает, одновременно вызывая вихрь эмоций.
За тем, как Савелий работает на гончарном круге, украдкой наблюдает весь персонал. Группа взрослая, десять человек. В самом начале Марианна вручает мне фартук и, подмигнув, отправляет помогать. Я беру стул и присаживаюсь рядом с Савой.
- Твоя подруга рассказала правила, но я ничего не запомнил, - признаётся он в полголоса.
- Я тебе всё покажу. В первый раз же?
Беру в руки глину.
- Да, в первый.
- Расслабься. У тебя всё получится.
- Только если с твоей помощью.
- Тогда: у нас всё получится.
Мы улыбаемся друг другу и приступаем к легкомысленному флирту. То есть — к лепке. Бессовестной флиртолепке! Иначе занятие не назвать.
Этот час — по ощущениям, самый короткий в моей жизни. Я бы хотела остановить каждое его мгновение и побыть в нем подольше. Пожить, прочувствовать. Потому что весело, ярко. Одновременно уютно и волнительно. Кипящий коктейль разноплановых эмоций.
От мысли, что таких часов в моей жизни теперь будет много, сердце заходится. Все еще не могу поверить, что мы миримся. Выбираем друг друга вопреки. Мне совершенно неважно чем с ним заниматься — гулять, играть в шашки, смотреть фильмы или лепить. Его общество делает интересным любое занятие. И разум подсказывает, что это взаимно. Вряд ли адвокат Савелий Исхаков в ином случае потратил бы целый час жизни на кривенький горшочек, не будь здесь меня.
Наш горшочек остается в мастерской ждать обжига, а я отпускаю последних гостей и, прихватив свой букет, иду за Савелием к его машине.
Мы решаем поехать куда-нибудь поужинать, но сначала мне нужно переодеться.
Моя любимая квартирка. Вчера мы с Савелием признались друг другу в сильных чувствах, а потом бесконечно долго прощались в этой прихожей. Он ждал, что я предложу остаться, а я так разнервничалась, что не смогла решиться. С тех пор не прошло и суток, и стены как будто не успели остыть. Поэтому мы, едва переступив порог, попадаем в эпицентр переживаний
Я тут же начинаю суетиться! Мою самую большую вазу, набираю в нее воду. Савелий помогает подстричь толстые стебли пионов. Работы у него много, и я отправляюсь в душ. Освежившись, накидываю халат и собираюсь проскользнуть мимо кухни в комнату, чтобы надеть белье и платье, но... останавливаюсь, чтобы полюбоваться.
Цветы стоят в вазе, и смотрятся изумительно. Рядом с ними не менее изумительный мужчина с двумя бокалам шампанского. Савелий повесил пиджак на спинку стула, расстегнул манжеты рубашки и пару пуговиц у горла.
- Как насчет аперитива?
Затрепетав, занервничав, я приподнимаюсь на цыпочки и тихонько подхожу к нему.
- Игристое немного выветрилось со вчерашнего дня, - предупреждает Савелий.
Я беру бокал, мы чокаемся и делаем по паре глотков. Приятные пузырьки лопаются на языке.