Личный прием. Живые истории — страница 29 из 33

– Приходи ко мне в гости на Пасху щуку фаршированную есть!

Я ему:

– Женька, ты что! Добрые-то люди куличи на Пасху пекут. Ты, похоже, все перепутал!

Он отвечает:

– А я и вправду перепутал. Мне Ленка написала записку: купить муку, три килограмма. А я прочитал: «Купить щуку, 3 кг». И с трудом – весь город обежал! – но нашел ведь ровно на три килограмма! Приношу домой. Она спрашивает: «Купил муку?» Я ей в ответ: «Какую муку?» И показываю ей щуку. Она мне: «Да и то. И давай!» Так что приходи на Пасху, у нас будет фаршированная щука.

13.04.2018

Юле было двенадцать лет. Она украла жвачку в киоске. Ее поймали, родителей оштрафовали, а Юлю поставили на учет в детскую комнату милиции. Потом она исправилась. Хорошо училась, окончила институт, устроилась на работу, хорошо себя зарекомендовала и пошла на повышение. Но вмешалась служба безопасности, и повышение зарубили. Выяснилось, что она привлекалась и до сих пор состоит на учете.

Ей было очень обидно. Мало того что карьера не сложилась, еще и все об этом узнали. А ведь десять лет уже прошло. Она мне говорит:

– Ну посмотрите, какая несправедливость. Я понимаю, что это самое начало моей жизни, и такой позор, я даже не знаю, как дальше жить. Такой стыд, такая неудача, и в самом начале.

Я отвечаю:

– Давай я тебе историю расскажу.

В сорок втором году на Южном фронте было очень тяжело, прибыло пополнение. И в первом же бою один восемнадцатилетний вдруг бросил оружие, заткнул уши и побежал куда глаза глядят. Его еле поймали, и военный трибунал приговорил его к расстрелу. Его должны были расстрелять перед строем, но обстановка была очень тревожная, поэтому его вывели несколько человек – прокурор, начальник дивизионного СМЕРШа, представитель военного трибунала дивизии и врач. Поставили на краю воронки, выстрелили в него несколько раз, и, когда он упал, врач зафиксировал смерть. Его столкнули в воронку и сапогами нагребли земли. Как-то закидали и ушли. Через некоторое время солдатик ожил, сумел откопаться и пополз в расположение части. На пути его оказалась землянка прокурора, он туда скатился. Представляете, сидит такой прокурор и с чувством выполненного долга кушает тушенку, и вдруг на пороге возникает окровавленный покойник, которого он только что едва ли не собственными руками расстрелял и собственными ногами похоронил! Вой, конечно, крики, набежали все. Солдатика давай перевязывать. Все-таки ребенок совсем, восемнадцать лет. Что делать, никто не знает, а добить никто не берется. Доложили председателю трибунала фронта Матулевичу. Тот распорядился: «Ввиду исключительности обстоятельств заменить расстрел сроком заключения, а всех исполнителей расстрела ввиду нарушений приказа и преступной халатности разжаловать и направить в штрафной батальон». Что и было исполнено. Никого из них не осталось в живых, потому что разжалованные штабные, как правило, погибали в первом же бою. А бойца, когда немножко подштопали и подлечили в госпитале, в связи с нецелесообразностью и, видимо, невозможностью отправления в тыл, также определили в штрафбат и отправили на передовую, где он принимал участие в самых жестоких боях, был ранен, выжил, вернулся в строй и дошел до Берлина. У него была медаль «За отвагу», «За боевые заслуги» и орден Красного Знамени. К концу войны у него уже выросли усы. И он всегда удивлялся тому, что его жизнь началась лишь с того момента, когда его расстреляли и закопали. Через шестьдесят лет в родной деревне его именем назвали улицу.

20.04.2018

Давно такого удовольствия не получал.

Внук пришел просить за бабушку. Бабушка болеет, разрушается коленный сустав и тазобедренный задет. Боли страшные. Внук живет отдельно, но стал помогать, потратил на ее лечение сто шестьдесят тысяч рублей, пошел на курсы, научился делать уколы и каждый день по несколько раз приезжает к ней и обезболивает. Надо ставить эндопротезы. Он приехал к хирургу, и операцию назначили на конец две тысячи девятнадцатого года. Он говорит хирургу: «Не протянуть столько, у нее боли очень сильные!» А хирург, человек хладнокровный, говорит: «Ну, от боли еще никто не умирал».

Тогда парень обратился ко мне. Я спрашиваю своих: «Кто-нибудь помнит, чтобы внук за бабушку просил?» Наоборот, когда бабушки за внуков ходят – полно случаев, иногда даже за взрослых внуков хлопочут, а внуки за бабушек – никогда, ну разве что в дом престарелых пристроить.

Мы всерьез взялись и сумели все решить. Парень поехал на консультацию, но по дороге, догадался, заехал за бабушкой, привез ее в клинику и там решили все вопросы сразу. Потом он завез бабушку домой и вернулся к нам рассказать.

Ему двадцать три года, мать у него давно умерла, а бабушка – мамина мама, ему от нее ничего не надо, просто любит и бережет.

27.04.2018

Девчонка зашла, Катя зовут. Когда-то приехала из Молдавии. Ни родственников, никого. Потихонечку вживалась, выживала. Открыла магазин по торговле детскими игрушками. Проблема в том, что конкуренция жесткая, стоять на месте нельзя. Надо расширяться, а кредит взять не под что. Говорит:

– Понимаете, помещение в аренде, под товар в реализацию никто не дает.

При этом есть полное понимание, что делать. Я отвечаю ей:

– Давай попробуем.

Позвонил одному из руководителей ВТБ. Он говорит: «Пусть приходит, поможем».

А через несколько человек – девчонка с грудным ребенком. Стойкая и самостоятельная. С высшим образованием. Но загнанная. Осталась одна с ребенком. Жить не на что и помочь некому.

– Я, – говорит, – готова работать кем угодно, но только удаленно, потому что сына не с кем оставить. А к вам пришла, потому что уже вообще не понятно, куда идти.

И протягивает резюме. А там первая строчка: создание интернет-магазина по торговле детскими товарами. И наша замечательная Светлана Пермякова вдруг набрала Катю, которую мы отправили в ВТБ, и та очень обрадовалась, потому что искала специалиста по созданию интернет-магазина. Ответила: «Пусть никуда не уходит, точно возьму».

04.05.2018

Зашла крупная женщина с узловатыми изработанными руками. Видно, что пожилая, лицо в морщинах. А глаза ясные, голубые. Оказалось, что ей девяносто лет! Зовут Ольга Васильевна. Родом она с Белоруссии. Жила в Шкловском районе Могилевской области в деревне Васильевка. Война прокатилась по ним катком, когда шла на восток. А потом еще более страшным катком, когда шла на запад.

– Как, – спрашиваю, – пережили?

– Трудно, – говорит, – всю войну партизан кормили да евреев прятали. Мне учиться-то некогда было. После войны наши-то еще до семидесятых годов в землянках жили. Я на лесоповал завербовалась в Сибирь. Наравне с мужиками работала. Потом уж в Свердловск переехала, на Уралмаш устроилась.

Работала долго, ветеран труда. С достоинством прожила жизнь, наполненную смыслом. Простой и сильный человек.

11.05.2018

Пришла тетушка.

– Я, – говорит, – мошенникам попалась. Ехала в трамвае, увидела бегущую строку: «Единый центр защиты – пересчитываем пенсии». Обрадовалась и к ним побежала.

Надо сказать, что это ход очень подлый и безошибочный. Потому что пенсии нищенские у абсолютного большинства жителей. Каждый понимает, что пенсия несправедливая, и мечтает, чтобы ее пересчитали. Кроме того, само название напоминает «Единый расчетный центр». И вот она пошла к ним в офис. А сидят они в «Высоцком». Молодые ребята, встретили ласково. Посмотрели бумаги. Говорят: «Да, конечно, мы вам пересчитаем. Заплатите в кассу 17 тысяч 850 рублей». Она заплатила. Потом они попросили сделать доверенность, она заплатила еще тысячу восемьсот. На этом ее запасы кончились, и наступило отрезвление. И она пришла к нам. Будем заниматься. Хочу сказать, что это один из самых подлых видов мошенничества, с которым мне приходилось сталкиваться.

Следующий бедолага купился ровно на то же самое. Ему восемьдесят два года. При этом пенсия у него была очень приличная – двадцать три тысячи рублей. Компания называлась «Сириус». Рекламу он услышал по радио. Позвонил. Ему сказали, что да, действительно, ему полагается гораздо большая пенсия. Но для перерасчета требуется некая сумма. Он перевел ее на счет московского офиса. Через некоторое время ему перезвонили и сказали: «Что ж вы раньше-то молчали? Тут перед вами за двадцать два года возникла огромная задолженность. Но чтобы ее получить, требуется заплатить пени в Минфин». Он снова заплатил. Они его долго не отпускали. В результате этот бедолага перевел им все свои деньги – девятьсот шестьдесят тысяч рублей. Сейчас обязательно какой-нибудь умник скажет: «Ничего себе, какие деньги у пенсионера!» А какие деньги? За пятьдесят лет непрерывного трудового стажа с северным коэффициентом человек накопил двенадцать с небольшим тысяч евро. Много?

Он понял, что его облапошили, и сидел горевал. Ему было очень стыдно. Но потом ему позвонила какая-то женщина, представилась сотрудником Сбербанка и сказала, что ему вернут все его деньги. Но он должен заплатить еще девяносто шесть тысяч. В этот момент он понял, что надо идти ко мне. Но я думаю, что у него просто кончились деньги. А то бы он заплатил – слишком уж заманчиво.

И вслед за ним пришел пожилой мужик. Совсем уж изработанный. Работал в горячем цехе. Ему по горячей сетке насчитали тринадцать тысяч. Ему уж семьдесят пять, зубов нету, здоровья нету. Все в цехе оставил. И вот пришел.

– Мне, – говорит, – невмоготу, а я рекламу видел, что пенсию пересчитывают. Может, обратиться?

Я ему:

– Не надо, обманут.

А он:

– Да вроде всю жизнь обманывали, куда больше-то? Хуже-то уж не будет.

Да ладно, что за пессимизм! Мы свою страну знаем. Будет.

18.05.2018

Пришла женщина молодая, но изможденная. Живет на улице Артиллеристов. Работает уборщицей, двое маленьких детей. Беда в том, что в доме нет воды, а колонка за двести метров. Там и помыться, и постираться, и приготовить – не натаскаешься. Я решил подсказать одному молодому депутату, который точно собирается идти на выборы, – как он может начать предвыборную кампанию. Это было бы и честно, и красиво. Он было согласился, пообещал и исчез. Потом помощники объяснили, что если он начнет так всем помогать, то к нему очередь выстроится. Знакомый аргумент. Причем я точно знаю, что кампания его будет стоить миллионов пятнадцать. И на печатание пустых газет и листовок он потратит миллионы. Ему практически ничего не стоило одним искренним поступком заручиться моей поддержкой.