20.07.2018
У бабушки убили внука. Это было в две тысячи четвертом году. По горячим следам не зацепились, хотя можно было раскрыть в дежурные сутки. А потом уже просто меняли следователей, отказывали, возбуждали, приостанавливали, отменяли… А бабушка-то уж давно раскрыла. И пятнадцатый год пытается достучаться. От нее уже все прячутся, и она каждый раз приходит ко мне, и я ее утешаю.
27.07.2018
Однажды на прием пришла женщина. В две тысячи втором у нее рак обнаружили, прооперировали и отпустили. Через четырнадцать лет рецидив, ее давай ругать, почему, мол, не лечилась? А как лечиться? Онкодиспансера у них нет, больницу закрыли… Опять прооперировали, сейчас уже удалены матка, придатки и желудок, и метастазы пошли, но она борется, не сдается. И тогда, видимо, решили ее добить. Сняли первую группу инвалидности и дали вторую. Было девятнадцать четыреста, а стало одиннадцать шестьсот.
И вот тут она заплакала.
А у нас в это время женщина сидела и говорит: «У меня знакомый мужик договорился, дал триста пятьдесят тысяч и ему выправили инвалидность. Получает пособие и на инвалидской парковке машину ставит!»
03.08.2018
«Вот ты, Женя, говоришь, что чудес не бывает, а ты послушай, что Толик-то рассказывает!»
Толик появился год назад. Пришли они вдвоем. Оба покоцанные, бомжеватые, попахивают уж, жмутся к сторонке, чтоб людей не нервировать, но трезвые. Я к ним вышел, отвел в сторону, они давай документы казать, я говорю:
– Спрячьте, вы ж не в участке. Что случилось, мужики?
Они говорят:
– Нам бы работу какую, денег заработать на билеты да по домам…
Оказывается, сбились в бригаду, строили дом какому-то богатею, там и жили в вагончике, а когда закончили и пришли за расчетом, над ними посмеялись и велели уматывать. Мужики возмутились, стали права качать, тогда слуги их избили и выбросили на дороге. И вот они добрались до Екатеринбурга и стали жить на вокзале, и какие-то добрые люди им посоветовали меня найти.
Я говорю:
– Никто вас таких на работу не возьмет, вам надо отмыться, отоспаться, отъесться, а дальше придумаем.
Позвонил отцу Виктору в Быньги, попросил помочь, он говорит:
– Отправляй, изба есть, баню сейчас истопим, откормим, пусть отдохнут, а там разберемся.
Короче, накормили, дали им денег на двоих и отправили в Быньги. Там батюшка встретил, заселил. Они поели, сходили в баню, попарились, помылись, постирались, отоспались, а утром второй выпросил у Толика все деньги, что я давал, и уехал. Надеюсь, ему хватило на билет. А Толик остался. А там народ такой, с поджатыми губами, не каждого принимают. А он прижился. Оказался простым и дельным мужиком, не бухает, никакой работы не боится, и все его полюбили.
И вот сидим за столом, пьем чай, и отец Виктор говорит:
– Расскажи Толя про чудо, а то Женя в чудеса не верит!
Толик говорит:
– Работал я на КамАЗе, и вот однажды в дождь съехал в глубокий кювет, и кабину смяло так, что меня заломило под рычагом, меня еле вырезали оттуда. У меня был сломан позвоночник, я был парализован и отнялись ноги. Долго я был в больнице, все поняли, что я безнадежный, и выписали домой. Год я лежал на кровати на животе. Мамка с женой за мной ходили, а я даже не шевелился, голову только поворачивали мне в сторону телевизора. Надоел всем. Уж и не навещал никто, только медсестра Нинка заходила укол поставить да массаж сделать, да я и не чувствовал ничего, но ей радовался. А Нинка эта была добрая девка, статная, фигуристая, одна беда – пила каждый день, и не так, чтоб вусмерть, но начинала с утра и трезвой ее никто и не видал.
И вот как-то мамка с женой решили в комнате прибраться да проветрить и перенесли меня прямо на щите в горницу да и положили на диван перед включенным телевизором. И возятся в той комнате. В это время пришла Нинка, подбуханная, как всегда, видимо запыхалась с дороги, решила малость передохнуть да и плюхнулась на диван. И не заметила, что я там лежу, прям так и пала мне на спину!
У меня, как по гранате, взорвалось в каждом глазу, как будто костыль железный в крестец вколотили. Ох, как я взревел!..
Нинка заорала со страху, слетела с меня на пол, весь хмель с нее вышибло. Мамка с женой прибежали, орут обе, Нинка орет, я вою и вдруг чувствую: боль в ногах, пальцы ломит, простонал: «Нинка, глянь, что с ногами сделалось?» Она бросилась к ногам и кричит: «Ой, ступни шевелятся!» Я говорю: «Да хорош врать!» А сам вдруг поворачиваю голову и пытаюсь посмотреть!
Короче, на третий день сумел сесть, потом встал, через две недели пошел на автобазу…
Я говорю:
– Толик, ну тут наверняка есть научное объяснение, ну почему сразу чудо?
Он говорит:
– Вадимыч, подожди, ты же не дослушал! И вот у нас праздник, никто ж не думал, что я встану, жена с утра у печки, мамка с подпола огурцы-помидоры достала, я барана зарезал, шашлыки взялся жарить, Нинка пришла, сели все за стол… – Толик рассказывает, а я замечаю, что батюшка насторожился и незаметно на меня поглядывает. – …Вот, сели, я баранину жареную принес, поставил, открыл бутылку водки, наливаю всем… – А я краем глаза замечаю, что отец Виктор напрягся и изготовился… – …А Нинка говорит: «Баранину люблю, а водки мне даже и не предлагай, бросила я пить навсегда с того разу, как на тебя села!»
И в этот момент батюшка вскочил, назидательно поднял палец и торжественно произнес:
– Вот, Женя, а ты говорил, что чудес не бывает!
А что я ему отвечу? Тут уже не поспоришь. Вздохнул и согласился.
10.08.2018
В последние годы в городе развелось множество различных бюро ритуальных услуг.
Бизнес идет полным ходом, благо ситуация располагает. Работают молодые бодрые менеджеры, которые получают информацию всеми способами, вплоть до прослушки телефонов скорой и сканирования милицейских переговоров. И со скорбным лицом и белозубой улыбкой возникают в дверях безутешных родственников: «Ну, где тут у вас покойник? Обслужим по высшему разряду!»
И вот тут на улице Бардина один нарколыга отъехал. И девка его звонит в скорую: «Ну че, – говорит, – тут мой Вася отъехал, у подъезда лежит. Я откачивала, откачивала, а он не дышит! Приезжайте, забирайте». Всхлипнула и положила трубку. Скорая пока еще расшевелится, а менеджеры уже слетелись стайкой у подъезда, лапки потирают. А он лежит уже весь посиневший и пена изо рта. Менеджеры видят: одет прилично, давай рулиться, кто первый приехал и чей теперь покойник. А девка плакала, плакала и решила еще попробовать. Встала на колени и как давай его хлестать по щекам! Менеджеры смотрят на нее как на дуру. А Вася взял и задышал! Тут менеджеры встревожились. «Э-э, – говорят, – ну-ка, хорош, отойди от покойника! А то его еще потом хрен в товарный вид приведешь». Скептик говорит: «Коллеги, гадом буду, а ведь она его сейчас откачает!» А оптимист покачал головой: «Не бздите, коллеги, он сейчас обратно сдохнет!»
Но Вася живучий оказался, глаза открыл! И менеджеры, увидев его живым, совсем расстроились. И говорят девке: «Дура, все испортила!» Плюнули, махнули рукой и уехали.
А потом один незаметно вернулся и сунул девке визитку: «Ты, это, если что, звони, не стесняйся».
17.08.2018
Пришел как-то мужик. Прихрамывает. Ищет работу. Но есть проблемы, не может долго на ногах находиться, так как инвалид. Но инвалидности нет – сняли. Жилья своего нет и не было никогда, потому что детдомовский. А в детдоме при выпуске не сказали, что жилье положено, зато в армию забрали сразу. Мужик-то добрый, не бухает, работы никакой не боится. Рассказал свою историю.
В две тысячи восьмом кровь горлом пошла. Пришел на Ленинградскую в тубдиспансер, а ему говорят, мол, у тебя прописки нет, мы тебя взять не можем! Он взмолился, а ему говорят: «В тюрьме лечат бесплатно и прописки не спрашивают». Спасибо, кормильцы, что подсказали! Вечером с подругой и батей ее собрали совет и приняли решение. Выпили, обнялись на прощанье, подруга всплакнула, конечно, и пошел он на угол Белореченской к салону «Евросеть» да и вынес витрину кирпичом, проник вовнутрь, сел на стул и стал ждать. Приехали, повязали. Суд назначили. Ему все говорят: «Не ссы, тебе условно будет», он испугался, ему никак нельзя условно! И придумал: пришел на суд пьяный и стал прокурора задирать, и прокурор от обиды запросил ему год. А ему год зачем?! Ему надо только полгода, ровно на курс лечения…
И вот последнее слово. А он испугался сознаться, что из-за туберкулеза повинтился: вдруг разозлятся и за обман органов больше дадут или вообще, не дай бог, отпустят и штраф присудят, и он набрался духу и говорит: «Товарищ судья, не слушайте вы этого дурака прокурора, ну за что год-то? Дайте полгода и разойдемся как порядочные люди!»
Дали ему год. В СИЗО определили туберкулез. И поехал он на ЛИУ-51, под Тагилом, там еще тринадцатая рядом, где менты сидят. Вылечили за полгода. Еще через полгода освободился. Одним словом, проблему свою решил. Я посмеялся и стал искать способы ему помочь.
24.08.2018
Заходит парень, оборванный и очень уставший. Говорит:
– Помогите устроиться на работу.
А я вижу, что он голодный и у него отчаяние уже. И понимаю, что он в прошлом наркоман со всеми вытекающими. Так и оказалось. Стал разговаривать и удивился, что он не кривит и честно отвечает. И мне ясно, что ему жить-то осталось до понедельника, и впору не о работе, а о душе подумать, но почему-то не отпустил его. Думаю, потому, что он не врал и честно все говорил.
Я договорился с больницей, чтобы его посмотрели, взяли анализы и сказали мне, что делать. Дал ему денег и сказал, чтоб с результатами сразу шел ко мне.
А в тот день у нас было на приеме человек сто, и наши все обратили внимание, что на этого парня у меня ушло много времени.
И вот он пришел, а его не пустили ко мне, и он сидел в коридоре, я вышел к нему и понял, почему его не пропустили.