Бизон выудил маячок из кармана, содрал обертку и выкинул в окошко. Пусть докажут, что он не сам отклеился. Пальцы были неприятно липкими, и мужчина полез в карман за платком.
«Что такое? – белая ткань оказалась испещренной темными пятнами. – Порезался, что ли?»
Но кожу нигде не саднило.
«Потом разберусь…»
Испачканный платок полетел на заднее сиденье – бережливость тоже была привита Роме Файбисовичу с раннего детства…
До МКАДа оставалось всего ничего, когда в свете фар замаячило нечто в светящемся зеленым жилете. Это нечто недвусмысленно указывало полосатым жезлом на обочину.
«Вас только не хватало…»
– Что я нарушил? – опустил стекло со своей стороны водитель в ответ на представление лихо откозырявшего гибэдэдэшника.
– А это мы сейчас решим, – улыбнулся в ответ старлей. – Права и документы на машину, пожалуйста. И откройте багажник. Не сочтите за труд.
Рука Романа, уже потянувшаяся за документами, замерла на полдороге: в багажнике – две сумки, до отказа набитые деньгами. И басни о баснословном выигрыше в казино тут явно не прокатят. Равно как и о тетушкином наследстве.
– Может, решим на месте, лейтенант?
– А что, есть что решать? – заинтересовался полицейский. – Вы не пили случайно? Выйдите из машины, пожалуйста…
А потом бизнесмен сидел на заднем сиденье полицейского автомобиля и тупо пялился в боковое стекло, не реагируя ни на шум двигателей подъезжавших автомобилей, ни на возбужденные голоса, ни на вспышки фотоблицев. Мозг, раскалывающийся от боли, раскаленной спицей сверлила одна мысль: «Влип!»
Наличие крупной суммы в долларах еще можно было попытаться как-то объяснить, наплести чего-нибудь – не привыкать. Но деньги, без всякого сомнения, изымут, и что он тогда скажет Мамедову? Что тупо провалил дело? Что даже не пометил маячком автомобиль Сашки? Будущее вырисовывалось не в самых радужных красках…
Он был настолько погружен в себя, что не заметил, как дверь машины отворилась, и понял, что обращаются к нему, лишь тогда, когда мужчина в штатском начал терять терпение.
– Что вы сказали?
– Пройдемте к вашему автомобилю.
– Зачем?
– Извините, но вопросы тут задаю я.
Наручники на Романа пока не надели, но по пятам за ним следовал угрюмый полицейский с коротким автоматом на ремне, и даже круглому идиоту было ясно, что «это ж-ж-ж неспроста».
Возле «БМВ» с открытым багажником и боковыми дверями яблоку негде было упасть. Кроме фотографов Файбисович издали увидел двух операторов с видеокамерами, синхронно повернувшимися в его сторону. Свет переносных прожекторов резал глаза.
«Вот я и прославился… – мелькнула тоскливая мыслишка. – Теперь в «Криминальных новостях» засвечусь…»
– Это ваши вещи? – указал человек в штатском на расстеленный возле машины брезент, на котором имели место обе выпотрошенные сумки, аккуратно разложенное пачка к пачке их содержимое и, отдельной кучкой, какие-то непонятные предметы, прикрытые газетой, испещренной темными пятнами. Солидной такой кучкой.
– Впервые вижу, – равнодушно бросил бизнесмен, едва удостоив взглядом «выставку». – И вообще: я требую своего адвоката и без него не скажу ни слова. Согласно Конституции, я имею право не давать показаний.
– Хорошо, – пожал плечами штатский. – Я чего-то подобного и ожидал почему-то… А это, – он жестом фокусника сдернул газету. – Вам знакомо?
– Тоже впервые… – равнодушно начал было Роман, мазнул взглядом по предметам, вгляделся и ахнул, зажимая ладонью рот.
– Будьте же мужчиной, – брезгливо отодвинулся штатский, решив, вероятно, что задержанного сейчас стошнит.
Но тот вдруг оттолкнул автоматчика и неуклюже, раскачиваясь на ходу и спотыкаясь, кинулся к лесу.
«Нет! – колотилось у него в разрывающемся на части мозгу. – Этого просто не может быть!.. Это мне снится!.. Вот сейчас, сейчас я проснусь, и все будет в порядке… Это – только сон…»
А потом какая-то сила ударила его в спину, заставив кувырком, до крови обдирая лицо, полететь на землю, что-то тяжелое обрушилось сверху, обдавая жарким дыханием с запахом табачного перегара и дешевой зубной пасты, руки с силой, до боли в связках, завернули назад, и на запястьях с треском защелкнулся металл…
«…был арестован Роман Яковлевич Файбисович – московский бизнесмен, занимающийся строительством, в багажнике автомобиля которого кроме крупной суммы денег в иностранной валюте были обнаружены фрагменты расчлененного тела мужчины средних лет. В убитом позднее был опознан некто Петров, в прошлом тоже бизнесмен и компаньон Файбисовича. Причиной убийства, вероятно, послужили имущественный спор и личная неприязнь арестованного к потерпевшему. В данный момент Файбисович отказывается от дачи показаний, симулируя психическое расстройство, вследствие чего он доставлен в клинику им. Сербского для психолого-психиатрической экспертизы. Мы будем следить за дальнейшим развитием событий».
– А ведь Ромка и в самом деле мог крышей поехать, – улыбнулся Александр, закрывая газету. – Сколько я его знаю, всегда крови боялся и всего такого. Вот, помню, в школе еще было…
«Будете сами с собой разговаривать, – ворчливо откликнулся ротмистр, – сами сойдете за душевнобольного».
«Да тут все равно никого нет, – перешел все же мужчина на секретный уровень общения. – Некому меня дуриком считать…»
До вокзала Гар-дю-Норд оставалось еще два часа, вагон скоростного поезда Варшава – Париж был наполовину пуст. Самым сложным в операции «Покойник» было пересечение российско-латвийской границы, но оба компаньона – живой и виртуальный – надеялись, что паспорт и визу еще не успели аннулировать в связи со смертью их обладателя, что и подтвердилось тут же. Пограничники с обеих сторон кордона, прикрывающего шенгенскую зону, не проявили к одинокому путешественнику никакого интереса, а уж на остальных границах – и подавно. Александр волновался лишь об одном: чтобы маму не успели известить о смерти сына до его прибытия, но для этого ее еще надо было найти. Натали клятвенно обещала, что спрячет старушку надежно, и не верить ей не было причин.
При воспоминании о девушке мысли беглеца приняли иной оборот, и ротмистр тут же это почувствовал:
«Мечтаете о встрече со своей пассией? – ревниво осведомился он. – Молодо-зелено…»
«Да, молодо, – согласился Саша. – А кроме того – в собственном теле. Во плоти, так сказать».
«Мечты о плотских утехах, – мгновенно парировал граф. – Признак плебейства».
«Да ладно! Можно подумать, что аристократы вроде вас детей в капусте находили. В брокколи, так сказать».
Виртуальный аристократ промолчал. Видимо, не нашелся с ответом.
«К тому же, – добавил «плебей», – она из ваших».
«Из каких это из наших?»
«Из графьев. Из аристократов то есть. Бабушка ее бежала из России после революции. Не то в семнадцатом году, не то позже».
«В самом деле? – заинтересовался граф. – А фамилию не припомните?»
«Нет, – после минутного раздумья ответил Саша. – Не припомню. Вот фото, которое она мне показывала – да».
«Покажите», – потребовал ротмистр.
Саша пожал плечами и попытался вспомнить виденный мельком портрет: светлое платье, широкая, похожая на цветочную клумбу шляпа, милое личико под ней…
«Вы ничего не путаете? – Александр готов был поклясться, что его вечный спутник взволнован. – Постарайтесь вспомнить точно!»
«Да ничего я не путаю. Вот офицера припоминаю смутно – у него половина лица под ободком была скрыта…»
«Закройте глаза!» – тон ротмистра не терпел возражений.
Перед мысленным взором, помедлив, начало проявляться фото. То самое, что Ланской продемонстрировал при знакомстве. Только тогда лицо дамы, стоящей за плечом сидящего в кресле офицера с саблей, было размытым пятном, а теперь оно обрело черты.
– Обалдеть! – произнес Саша вслух, заставив нескольких спутников по вагону недоуменно оглянуться. – Да это же вы – тот офицер!
«Да, тот самый. А дама, – печально произнес ротмистр. – Моя… как бы выразиться… в общем…»
«Ваша любовница?»
«Как вы смеете, мальчишка!»
«Пардон! – поправился Александр. – Это ваша любимая женщина?»
«Да… Это княгиня М. И, соответственно… – он помолчал, – ваша знакомая – моя правнучка… Это я могу утверждать точно».
– Обалдеть… – только и смог сказать на это мужчина…
Часть вторая. Личный счет
– Что вы скажете Моррис, по поводу снижения спроса на автомобильный бензин во Франции?
Руководитель регионального отдела «Уорлд Петролеум» стоял перед столом шефа, словно нашкодивший мальчишка. Господин Хальцер не предложил сесть, что с ним случалось нечасто, а значит, дело было серьезным, очень серьезным.
– Я считаю, что снижение сезонное, господин Хальцер. Сейчас зима, французы стали меньше использовать свои авто…
– Невразумительно, Моррис.
– К тому же в течение года мы наблюдали определенный рост активности русских нефтяных компаний на европейском рынке – «Лукойл», «ТНК», «Роснефть»…
– Как я и полагал, вы не в курсе, Моррис. Послушайте, что скажет наш эксперт. Господин Айцельн, пожалуйста.
Приглашения сесть не последовало, но Томас Моррис был человеком нестарым, спортивным и легко мог постоять. Просить о чем-либо, даже у самого шефа, он считал постыдным. Это было его правилом, и благодаря ему в том числе парнишка из Бристоля, не имеющий богатых родственников и высокопоставленных покровителей, сумел к тридцати пяти годам подняться до представителя транснациональной корпорации в одной из крупнейших стран Евросоюза. И пока что у господина Хальцера, руководителя европейского бюро компании, не было поводов выражать ему свое недовольство.
«Посмотрим, чего стоят эти нападки, – невозмутимо подумал англичанин. – И заодно подумаем, чем мы можем на них ответить».
– С января этого года, – начал бесцветный очкарик неопределенного возраста, уткнув свой породистый нос в бумаги, – небольшая компания «Сен-Жак аутос», ранее специализировавшаяся на тюнинге автомобилей, резко пошла в гору. Она увеличила штат сотрудников, приобрела в собственность один из заводов, ранее производивших автомобиль «Ситроен» – после кризиса две тысячи восьмого года дела у этой компании идут неважно, – доли в акционерных капиталах автоконцернов «Рено» и «Фольксваген». Мы задались целью выяснить, что привело к такому росту заштатной ранее фирмы. Выяснилось, что в мастерских «Сен-Жак аутос» устанавливают на автомобили некое устройство, позволяющее использовать вместо бензина воду.