Он обернулся к Шарлю:
– Вы меня узнаете?
Тот вгляделся, близоруко сощурившись, – время, похоже, повлияло не только на волосы, и просиял:
– Вы тот самый русский, который… Друг Натали! Как она сейчас?
– Великолепно. Передавала вам привет. Вы свободны, кстати.
– А… Вы что, заплатили этим бандитам? С похитителями людей нельзя вести переговоров!..
– Я и не вел. Вы не против подождать немного в доме? Я вернусь через полчаса и все вам объясню.
Когда они остались втроем с бандитами, Саша деловито предложил:
– Глаза у вас есть чем завязать? Только чур не подглядывать!
Уже с завязанными глазами, старый, битый жизнью волк Мамедов занервничал:
– А если ты нас грохнешь просто?
– Была бы охота руки марать, – успокоил его Саша. – Это я и раньше сто раз сделать мог.
Он уже крутил глобус Голконды, отыскивая нужное место.
– Все, можете смотреть.
Они стояли на узком песчаном мысу, образованном двумя сливающимися в одну речушками. Кругом расстилался тропический лес, от теплой воды поднимались испарения, нестройно чирикали и свистели невидимые птицы, по песку сновали не то насекомые, не то крабы.
– Где это мы? – опешивший Мамедов так и не выпустил из рук банку с алмазами. – В Африке, что ли? А как мы сюда попали?
Невозмутимый Магадан никак не выражал своего интереса, но тоже оглядывался исподтишка.
– Тебе-то какая разница? – пожал плечами Саша, присев на корточки и выковыривая из песка полупрозрачный камешек, размером, пожалуй, побольше самого крупного, виденного раньше. – У тебя алмазы под ногами – знай собирай, как грибы!
Он подкинул найденный камень на ладони.
– Дай! Дай сюда! – кинулся к нему Мамедов, от жадности совсем спятивший, похоже. – Мое! Все мое!
– Да возьми! – кинул ему находку мужчина. – Никто на твое и не зарится. Вон, смотри, еще!
Старик, продолжая прижимать локтем к боку свои сокровища, коршуном рухнул на указанный ему камень. Магадан тоже уже стоял на коленях и, словно землянику, собирал в горсть разбросанные тут и там камешки, поблескивающие в зеленоватых лучах местного светила.
– Мое! – хрипло орал Мамедов, ползая по песку и запихивая находки в банку. – Мое-е-е!..
Саша пожал плечами и шагнул прочь, оставляя осчастливленных им людей наедине с их сокровищами.
«А вы жестоки, Саша, – попенял ему ротмистр. – Они же погибнут тут».
«Черта с два, – мысленно отмахнулся Александр. – Мужики жизнью битые-перебитые, в лесу фруктов полно, воздух, подходящий для дыхания, вода – под ногами… Рыба, опять же. Хищников Агафангел не обнаружил».
«Одним из самых жестоких наказаний у пиратов в старину было оставление на необитаемом острове».
«Да они это заслужили. Оба. Все равно за похищение людей, особенно – сотрудника полиции, им в любой стране пожизненное заключение светило. А тут – курорт настоящий».
«Все равно…»
«Да не волнуйтесь вы – я им буду время от времени товарищей подкидывать. Так что скучно им тут не будет. А теперь – назад. Шарль с женой и детишками извелся там, поди».
Ланской не нашелся что ответить…
– К вам гость, Александр Игоревич…
Принимать телефонный звонок не на обычный аппарат, пусть даже самый новомодный и навороченный, а на микрокомпьютер, имплантированный непосредственно в голову, было непривычно. Саша в сотый раз проклял тот день и час, когда решился на, в общем-то, несложную, особенно в свете того развития, которое получила медицина за годы исследований Корабля, операцию. Собственно говоря, имплантировался в черепную коробку не сам компьютер, последний образец которого по размеру и внешнему виду напоминал подушечку жевательной резинки – от этого отказались сразу и бесповоротно, поскольку этому виду техники свойственно особенно быстрое развитие и усовершенствование.
– Это что же, – запротестовал Михалыч, только узнав о планах «ученой банды». – Допустим, захочу я свой комп поменять, когда новое поколение появится. Проапгрейдить, как молодые говорят. Память там, быстродействие нарастить и все такое. Что мне – снова под нож вашим коновалам ложиться? Вам-то все равно – в черепушке чьей-то ковыряться или в своей, извиняюсь… У меня, понимаешь, она одна! У меня, если хотите знать, там уже четвертый десяток лет железка торчит – сувенир из-за речки[33] – и ту не даю выковыривать! Так что идите вы со своими имплантами…
И прав был Михалыч, прав сермяжной мудростью простого, жизнью битого русского мужика – подобные операции нужно делать раз и навсегда. На том и порешили. Подключался к мозговым центрам только утопленный в черепную кость разъем, в который можно было вставлять компьютер на манер обычной флешки.
Александра, естественно, посвятили в курс дела, ознакомив с обширными схемами, многостраничными презентациями и прочей документацией. Не слишком разбиравшийся в электронике и еще меньше – в анатомии, он понял только одно: подключался «малыш», как окрестили микрокомпьютер, на манер древних компьютерных приставок «Спектрум», на которых когда-то, на заре своей коммерческой деятельности, он сделал свой стартовый капитал.
В ту пору все черно-белые и подавляющее большинство редких цветных телевизоров советской сборки не имело специальных разъемов для подключения дополнительных устройств. Не считали нужным конструкторы Страны Советов ломать голову над таким «буржуазным излишеством». Но анонимный народный гений мигом нашел обходные пути, широко растиражировав кустарные схемы подключения в журналах «Радио» и тому подобных источниках, вплоть до размноженных на абсолютно нелегальных тогда копировальных аппаратах. И были они настолько просты, что воспользоваться ими мог любой худо-бедно владеющий паяльником дилетант. Благо схемы советских телевизоров, внешне разных, тоже не блистали разнообразием.
Насколько помнил Александр, припаять проводки, ведущие ко сколько-то там штырьковому разъему самого что ни на есть военного типа, нужно было всего в трех легко запоминаемых точках телевизионной схемы. И, то ли по совпадению, то ли по сходству схемы, выводы разъема «малыша» крепились тоже в трех точках. Вот о самом процессе крепления он совсем ничего не понял из многословных объяснений Липатова – лишь уяснил, что благодаря исследованиям Корабля теперь было возможно взаимопроникновение живых тканей и металла. И делалось это так же просто, как пайка оловянным припоем контактов радиодеталей. Да и выполняли эту пайку совсем не паяльником, да и не люди вовсе. Микроробота (совсем немного недотягивающего до степени «нано»), а если быть точным, сразу трех, запускали через шприц в маленькое отверстие в черепе на месте будущего разъема, и они, уже самостоятельно, добирались до нужных точек в мозгу, словно паучки, выпуская из себя токопроводящую нить. Олег Алексеевич объяснял, что эта паутина по своим свойствам сходна с материалом природных нервных волокон. Разъем с тремя паутинками прилепляли на место, фиксируя обычным бактерицидным лейкопластырем, и он сам собой, незаметно для пациента (опять «корабельные» технологии) врастал в голову, постепенно становясь одним целым с черепной костью. Оставалось лишь через пару дней отлепить пластырь от выбритого на коже головы пятачка – и можно было вставлять сам компьютер. Работал тот от микроскопического обломка электрошипа, поэтому подзарядки не требовалось. Место крепления находилось на затылке, как из косметических (легко спрятать под волосами), так и из практических соображений (паучкам проще добираться до цели).
И вот теперь в черепной коробке у Александра и нескольких сотен смелых экспериментаторов стоял суперсовременный «органчик», способный на многое. Настолько многое, что телефонная связь была не только не на первом, но даже не на десятом или двадцатом месте…
– Кто? – буркнул Александр.
– Э-э-э… Может быть, вы сами посмотрите? Он у купола. Перед входом в институт.
– Иду.
Саша шагнул в портал и мгновенно перенесся из Западного полушария – на этот раз он встречался с инвесторами из Бразилии – к Кораблю. У ворот института его ждали смущенные Михалыч и Липатов.
– Ну, и кого опять принесло на мою голову?
Ответом ему были два указательных пальца, уставленные на чуть переливающуюся радужными бликами пленку защитного купола в десятке метров от того места, где они находились.
С другой стороны стоял невысокий лысоватый человек в темно-синем строгом костюме и с видимым интересом изучал Купол, похлопывая по его упругой поверхности ладонью…
– Я вас отвлек? – президент ответил на рукопожатие Александра. – Извините, что без приглашения.
– Не то чтобы отвлек… – на самом деле еще как отвлек, но не говорить же это такому человеку. – А вы по какому поводу… в гости?
Он с интересом следил за поведением человека, кажется, ничуть не смущенного отсутствием охраны и вообще своим пребыванием на враждебной территории. Не совсем, конечно, враждебной – нападки на концерн со стороны всякого рода государственных служб прекратились давно, а в последнее время если они и проявляли какой-либо интерес к его делам, то сугубо в рамках закона. Чего нельзя сказать о заграничных филиалах, которые местные власти продолжали кошмарить по полной программе. Но все-таки то, памятное всем отражение атаки российских войск на Купол, и особенно его бескровный, хотя и не совсем приличный для атакующих финал, были, как ни крути, пощечиной государству. Не слишком болезненной, но звонкой и обидной. Не верилось, что оно вот так просто, да еще в лице своего главы, возьмет и забудет брошенный ему вызов. Не в том дело, что вызова-то, по сути, не было – концерн, а если быть точным, то Корабль, просто отстоял свою независимость – но ведь были прецеденты, когда и меньшее вызывало желание «скрутить в бараний рог», «взять к ногтю», «стереть в лагерную пыль»…
– Почему по поводу? – искренне изумился первый человек государства. – Именно в гости. А то ходят, понимаешь, всякие слухи, домыслы… Страшилки, я бы даже сказал. Фантазируют все, кто во что горазд. Журналисты, блоггеры, аналитики, телеведущие… А особенно мои советники. Я же, Александр Игоревич, привык доверять фактам и только фактам. Желательно – из первых рук. А еще лучше – самому, так сказать, щупать и смотреть. Со