В очередной раз обтерев прохладной водой мужчину, наконец, смогла хоть немного заняться собой. Грязное порванное платье я поменяла еще до того, как близко подходить к раненому, но мне необходимо было в ванную, хоть немного ополоснуться после долгого и тяжелого дня, а еще неплохо было бы перекусить хоть что-нибудь. Впереди у нас не менее тяжелая ночь, и кто знает, когда еще выдастся минутка, чтобы заняться собой?
Глава 11
Что я смогла выяснить за одну ночь? О-о-о, много всего интересного! Например, что по какой-то непонятной мне причине при повышении температуры у моего подопечного в первую очередь становились горячими ладони. Именно поэтому большую часть ночи я провела сидя рядом с ним на кровати и сжимая крепкую мужскую ладонь.
Еще успела убедиться в том, что мужчина, который болеет, крайне капризен. И его бессознательное состояние никак на это не влияет. Иначе почему, стоило мне отойти на пару метров от кровати, между темными бровями залегала складка и волевое красивое лицо тут же становилось хмурым и недовольным? К утру я успела еще трижды напоить незнакомца настоем, обработать все раны отваром и пару раз сбить его температуру. И каждый раз при этих манипуляциях приходилось ладонь-индикатор температуры пристраивать на своем бедре, чтобы освободить себе руки. Мягко скажем, такое прикосновение, кожа к коже, меня волновало, и это тоже стало одним из открытий ночи. Вот казалось бы, что может волновать от близости полуобнаженного, – простынка все же очень даже считается! – мужского тела, к тому же находящегося без сознания? Но тем не менее, сердечко реагировало и это заставляло меня прикусывать нижнюю губу и подолгу всматриваться в лицо с длинными густыми ресницами и такими теплыми упругими губами.
Самым последним моим открытием было понимание, что мужчина всегда остается мужчиной, в каком бы состоянии он ни находился.
Ближе к обеду моему незнакомцу стало определенно лучше. Первым признаком стало легко пожатие моих пальцев, которое разбудило задремавшую меня.
Наклонившись над мужчиной, я осторожно погладила щеку, покрытую колкой щетиной, и увидела реакцию! Уголок мужских губ дрогнул и я тут же отшатнулась, банально испугавшись. Но время шло, а кроме тихого стона при обработке ран и все так же упрямо сдвинутых бровей, стоило мне отойти от мужчины, больше ничего не происходило.
Когда пришло время снова давать лекарства, я решительно взялась за ложку. Если он достаточно пришел в себя для того, чтобы хмуриться и иногда сжимать пальцы, значит, и выпить лекарства должен быть способен. Вот тут-то меня и поджидал сюрприз!
Стоило мне сесть поближе к подопечному, произошло странное: на мою ногу легла мужская ладонь. Замерев, я ждала, что мужчина сейчас откроет глаза, но нет, этого снова не случилось. Вздохнув, решила, что это какой-то рефлекс, выработанный за ночь, и набрала в ложку немного жидкости с густым древесным запахом и, как я точно знала, с таким же вкусом. Скрестила пальцы на удачу и, нажав пальцами на подбородок, постаралась влить лекарство между приоткрытых губ. А вот не тут-то было! Стоило ложке коснуться нижней губы, как незнакомец мотнул головой, разливая настой.
– Эй! – возмутившись, еле успела перехватить ложку, которая чуть не выпала из пальцев. – Тебе нужно выпить это!
Снова эта упрямая складка между мужскими бровями стала мне ответом. Вторая попытка, как и третья, провалилась с треском. Незнакомец хоть все еще и был без сознания, но из ложки пить отказывался!
– Ладно, – смахнув с щеки прилипшую прядь волос, недовольно посмотрела на пациента, – но это в последний раз, понял меня? К ужину придумаю из чего воронку сделать, раз ты такой упрямец!
Плюнув на все свои сомнения и на весьма странное поведение мужчины, потянулась за кружкой с настоем. Вот как лечить этого человека?!
Оказалась, очень даже просто. Стоило только прижаться своими губами к его, как он сам приоткрыл губы, сам же начал глотать лекарство, а потом… Потом сам положил на мой затылок широкую ладонь и превратил лечение в самый настоящий поцелуй. Да, мягкий, да, неуверенный, да, едва заметный, но поцелуй!
Растерявшись, я не сразу успела отреагировать на происходящее, а когда уже собиралась отвернуться, разрывая откровенное прикосновение наших губ, незнакомец взялся за это дело всерьез. Зарываясь пальцами в мои волосы, он чуть поменял положение головы и, воспользовавшись моментом, когда я, тихо ахнув, приоткрыла губы чуть больше, чем необходимо было для лечения. Тут же поцелуй стал глубже, напористее и куда как увереннее. Мягкие, манящие движения губ сменялись молниеносными атаками языка. Плавные движения пальцев на моем затылке превращались в уверенный захват, стоило только проявить хоть толику сопротивления, а когда его вторая рука легла на мою талию и прижала меня к мужской груди, застонали мы оба. Я сдаваясь на милость победителя, он, видимо, от потревоженных ран. Но разве это остановило его? А меня? Нет и еще раз нет!
Сердце билось как заполошное, губы горели, воздуха не хватило… Но как же мне было хорошо. Господи боже мой, я уже и забыла, когда в последний раз целовалась, а уж когда мне настолько понравился поцелуй, не помню и вовсе. Прервать все это дело пришлось мне, аккурат в тот момент, когда одна особо наглая ладонь уверенно нырнула под подол платья и сжала бедро как-то неприлично близко от того места, где бедро уже становится попой!
– Тшшш, – выдохнула в мужские губы, – кажется, тебе уже намного лучше. Отпусти.
– Нет, – ответил глубоким хриплым голосом, и объятия стали крепче, – я только начал.
– Да ты только в себя пришел! – вполне искренне возмутилась. – Отпусти, тебе раны обработать нужно!
– Какие, к Темному Богу, раны?
Меня категорически не хотели отпускать, поэтому пришлось пойти на крайние меры. Перенеся вес на одну из рук, второй провела по обнаженной и горячей, – черт, снова температура! – коже на боку мужчины и, вспомнив, где самая неглубокая царапина из всех, уверенно ткнуть в нее пальцем.
– Такие раны!
– Ох ты, – хватка ослабла и я смогла наконец-то вывернуться из рук мужчины, – что за новости?!
– Не знаю, – подскочив с кровати, на всякий случай еще и отошла на пару шагов, прежде чем посмотреть в глаза своему найденышу, – я тебя нашла у ручья в лесу, ты был без сознания и весь в крови.
– Когда это было? – нахмуренные брови, упрямо сжатые губы и пронзительный взгляд серых, как предгрозовое небо, глаз. И вот как тут оставаться равнодушной, тем более зная, как этот мужчина может целоваться?!
– Вчера, я нашла тебя вчера днем.
Тяжелая тишина повисла в комнате. Время замедлилось, пока незнакомец скользил по мне взглядом. Свободно вздохнуть я смогла, только когда он отвернулся, осматриваясь кругом.
– Как я здесь оказался?
– Молча, – недовольно буркнула, не желая признаваться, что тащила его по лесу сама, – и разве это важно?
– Нет, наверное, нет… Но мне интересно.
– Как тебя зовут, – в свою очередь спросила, уходя от ответа.
– Сэт.
– Сэт? – незнакомое и непривычное имя заставило нахмуриться. И дело не в том, что оно звучало слишком чужеродно, просто создавалось впечатление, что это далеко не полное имя.
– Да, просто Сэт, – уверенный взгляд и насмешливо приподнятый уголок рта заставили меня отступить.
– Привет, Сэт…. Рада видеть тебя в сознании.
Разговор получился неловким, отчего-то мне нестерпимо захотелось улыбаться, но пришлось сдерживать такие порывы. Хватит и того, что я почувствовала, как краснеют щеки под внимательным взглядом мужчины.
– Знаешь, я тоже рад тебя видеть в сознании. Хотя и без сознания ты была весьма очаровательна.
– Маргоша, – громко позвала меня с кухни Марья, – я слышу мужской голос! Скорее неси меня в спальню, я буду знакомиться!
– Это кто? – тут же напрягся Сэт.
– Марь Иванна, – усмехнувшись, повернулась к двери, чтобы громко ответить, – не могу, Марь, настоем пою его, но обязательно потом вас познакомлю!
– Марьвана…. Вана? Кто это такая? – кажется, один упрямец собирался сесть на кровати, так что пришлось стремительно подойти и нажать на крепкие плечи, удерживая мужчину.
– Что ты делаешь? – отчего-то шепотом спросил он.
– Не даю тебе встать и растревожить порез на боку.
– Хорошо, – тут же поймав одну из моих ладошек, согласился Сэт, – но расскажи мне, кто такая Маривана?
– Моя книга, – усмехнувшись, присела на краешек кровати, внимательно наблюдая за мужчиной и следя, чтобы его руки опять не проявили излишнюю самостоятельность, – и зовут ее Марья Ивановна.
– Ну, Маргоша, – угрожающе заверещала книга с кухни, напоминая на о себе, – ты сама виновата!
– Марь? – с тревогой обернулась к двери, но не успела больше ничего сказать. Домик сотряс громкий крик вредной книги:
– Туман! Туманушкааа, помагиии!
– О, нет, – застонала, прикрыв глаза.
– Кто такой Туман? – Сэт тоже посмотрел в сторону двери. – Да сколько же людей живет в этом доме?!
– Из людей я одна, а остальные… С остальными, кажется, ты сейчас познакомишься!
***
– Туман, не смей! – строго приказала своему охраннику.
– Маргоша, отойди, весь вид загораживаешь! – Марья возмущенно шелестела страницами.
– Как в дом тьма проникла? – ворчал Сэт. – Не стой у нее на пути!
– Рррыыы…
– Туман, я кому сказала? Нельзя нападать!
– Да пусть только попробует, – тут же возмутился мужчина у меня за спиной, – уничтожу!
– Маргоша, ну хоть переложите меня на другую тумбу, пока вы тут разбираетесь кто кого убивать будет!
Дурдом на выезде, вот что напоминала спальня с того момента, как Туман с Марьей в зубах влетел в комнату. Я не успела ничего сказать, Сэт отреагировал первым. Он резко сел на кровати, заставив меня охнуть, и выдал злое:
– ТЫ! – а потом заметил книгу, которую Туман закинул на тумбу и добавил: – И ты тоже.
И если Марья ожидаемо начала кокетничать:
– И я тебя запомнила, красавчик в кожаной куртке…