ничтожить тьму, и Эва, которая не побоялась отделить часть своих врожденных сил и спрятать ту часть от родителей только потому, что ее муж переживал, что молодой хрупкой девушке придется стать Палачом, не смогли бы справиться с уставшей заплаканной девушкой из другого мира и одним грозным сгустком тьмы? Поверь, если бы мама хоть на секунду бы усомнилась в том, что ты именно лечишь, а не пытаешься мне навредить, то с тобой разговаривали бы совершенно иначе. Да, я редко общаюсь с семьей, подростковые обиды до сих пор эхом напоминают о себе, но никто и никогда не рискнет связаться с нашей семьей. Не в этом городе.
– А Маришка?
– Маришка просто одна из подопечных моей матери. Избалованная ее вниманием и выросшая довольно склочной ведьма. Она отлично умеет лечить, искренне любит маму и считает, что оберегает нашу семью, насколько это в ее силах. В общем, Маришка как еще одна старшая сестра. Назойливая, но родственников вроде как не выбирают. Она несколько раз приходила в Башню и писала жалобы на тебя и твою деятельность.
– Что-о? – теперь на лесной тропинке замерла я. – А почему я об этом не знаю?
– Потому что стражи Башни пришли к единодушному мнению, что все ее жалобы всего лишь ревность.
– К кому?
– Видимо, к клиентам, которых ведьмы потеряли в лице стражей. Знаешь ли, не каждый житель Кронта готов отдавать столько монет за один визит к ведьме. Для нас важно, чтобы лечение было быстрым и качественным. А многие пойдут к врачевателям, а у кого-то просто не позволяет доход с каждой проблемой бежать к ведьмам. Да и есть еще те люди, которые помнят времена, когда все ведьмы подвергались гонениям.
– То есть ты думаешь, что Маришка попросту… Мелко пакостит?
– Ну почему мелко? Я точно могу сказать, что на собраниях ведьм тебя не рады будут видеть.
– Какое счастье, что я не ведьма, – недовольно фыркнула, узнав такие подробности.
– И правда, – хохотнул Сэт, – боюсь, что будь ты ведьмой, мы не смогли бы так хорошо узнать друг друга. Еще вопросы остались?
– Угу, куда мы идем? – я даже оглянулась вокруг, вдруг осознав, что от домика мы уже давно ушли, а Сэт не просто бездумно прогуливается под кронами деревьев, чтобы на нас меньше капал дождь, а вполне целенаправленно куда-то меня ведет.
– Ко мне домой, – мужчина пожал плечами и чуть поморщился: швы все еще доставляли дискомфорт.
– К тебе домой? – признаться, такого поворота я не ожидала.
– Именно, знаешь, я подумал, что было бы неплохо оказаться с тобой наедине. Там, где нам никто не сможет помешать просто побыть вместе. В тишине.
Он вдруг стал говорить немного тише, глаза моего мужчины вмиг потемнели, взгляд стал слишком выразительным, а у меня неожиданно пересохли губы.
Кажется, я тоже не против хоть ненадолго оказаться в доме, где мы будем только вдвоем…
***
Идти до дома главного стража Кронта оказалось не так уж и далеко. Пройдя через лес, мы неожиданно для меня вышли на ухоженную улицу. И первый же дом, который я увидела, стоял странно. Да и сам он был не совсем обычный. За время, проведенное в этом мире, а точнее, в одном конкретном городе, я привыкла, что все дома построены из светлого материала. Будь это необработанный камень или нечто похожее на квадратные кирпичи, неизменно использовались светлые тона. Серые, бежевые, песочные. Деревянные постройки также были в городе, но и в этом случае домики, торговые лавки или же небольшие уютные кафе в более богатой части Кронта предпочитали окрашивать светлой краской. Белой чаще всего. А этот дом был… Темным. Да, пожалуй, это определение подходило ему больше всего. Дело даже не в том, что камень, из которого был построен небольшой двухэтажный особнячок с балконом над входной дверью, – которая, к слову сказать, смотрела не на мощеную улицу, а на лес, – потемнел от времени и больше всего напоминал мне сейчас родные улицы на Земле. Цвет мокрого асфальта вызвал такую острую тоску по дому, какую я не испытывала ни разу после своего волшебного перемещения в чужой мир. Густой, явно старый плющ, покрывавший две трети строения и местами загораживающий даже окна дома, и тот был насыщенного темно-зеленого цвета. Ворота и вовсе были черными и, кажется, самыми высокими на улице.
– Нравится? – Сэт остановился, как только заметил мой явный интерес к необычному дому.
– Он просто странный, – задумчиво обронила, не отводя взгляда от окон второго этажа этого особняка, – и очень выбивается из общей композиции.
При этом я махнула рукой в сторону улицы. Дом и правда смотрелся неуместно на чистой, крайне ухоженной улице с пешеходными дорожками, разбитыми клумбами, невысокими аккуратно подрезанными деревцами и домами как с фотографии какой-нибудь старой Англии начала девятнадцатого века.
Все домики были не сильно большими, но резко отличались от тех, что я видела раньше в городе. Не то чтобы я много гуляла по улицам Кронта и успела его изучить, скорее, даже наоборот. Но все же.
– Да, эта улица немного другая, – Сэт хмыкнул, – тут расположены городские особняки знатных родов, господа приезжают сюда не так часто, предпочитая жить в более просторных условиях, но если наведываются по каким либо делам, то у каждой семьи имеется свой городской дом. А то и не один. Улица знати. Так называют ее в народе, а настоящее название так редко используется, что его уже почти никто и не помнит.
– А ты? – мне не столько было интересно узнать про местную аристократию, как просто было приятно слушать Сэта.
– А я знаю, в конце концов, по долгу службы я был вынужден подробно изучить карту нашего города, как и всего королевства.
– Ага! А значит, ты знаешь, кому принадлежит и этот дом?
– Пойдем, любопытная моя, – рассмеявшись, Сэт потянул меня дальше по дороге, уводя от заинтересовавшего архитектурного чуда, – кто живет в конкретно этом мрачном месте, я знаю не потому, что главный страж Башни, а потом что не могу не знать, где обитает мой старший брат!
Кайл, ну, конечно! Могла бы и догадаться.
– Погоди, он же говорил, что стал изгоем в местном обществе?
– Ну, в общем-то, он не врал, с тех пор как он догадался ввести в себя тьму, его многие боятся. Кайла это, конечно, веселит, но, тем не менее, когда он решил купить свой дом, у него возникли определенные проблемы с покупкой. Королю писали множество жалоб, как и просьб запретить старшему сыну Палача селиться на улице знати. Король в какой-то степени пошел на уступку и выделил ему землю под строительство на самом краю улицы.
– А почему он просто не мог запретить Кайлу, раз уж …
– Мог, почему же не мог. Тем более что наша семья к знати имеет лишь косвенное отношение. Но наш король… В общем, наверное, ни что его не характеризует лучше, чем запутанная личная жизнь.
Все, Сэт крепко поймал меня на крючок женского любопытства и я тут же прекратила рассматривать особняки, вместо этого с горящими глазами ждала продолжения истории про короля.
– Да брось, неужели никто не успел тебе рассказать? – губы Сэта кривила усмешка. – А как же скандальная любовная связь с ведьмой? Это же любимая история всех сплетников в торговом квартале!
– Нет! Расскажешь?
– Да нечего рассказывать, у нашего короля за всю жизнь была лишь одна фаворитка, хотя это неудивительно, мало какой мужчина захотел бы заводить любовниц, если твоя постоянная женщина старшая ведьма в городе. Мэл имеет очень взрывной характер и спуску не дала бы никому. Даже королю, который не побоялся вместе с простым народом прийти и сражаться с неведомой тьмой, в то время как одна молодая сумасшедшая ведьма закрывала разрыв на ткани мира. Так что да. Король и правда состоял, да и состоит в той самой скандальной связи с ведьмой. Но так как пожениться они официально не могут, некоторые жители Лассаса до сих пор называют Мэл лишь любовницей короля. И это несмотря на его отказ вступать в династический брак. Как и признание сына, рожденного той самой ведьмой, своим единственным законным наследником. Скандал был жуткий. Но ничего. Лассас выстоял.
– Ого.
Я даже не нашлась, что сказать, это надо же так любить свою женщину, чтобы пойти против всех мыслимых правил. Ведь если я правильно понимаю, эти отношения начались еще в те времена, когда ведьмы во всех королевствах Сольгана подвергались гонениям.
– А ты откуда все знаешь?
– Сложно не знать про жизнь своего раприата.
– Раприата? – это слово было для меня новым.
– Позже обязательно подробнее объясню, сейчас просто скажу, что Эван, это я про короля, принимал активное участие как в жизни нашей семьи, так и в моем воспитании.
– А ты хранишь много секретов, Сэт Фрейзер, – прищурившись, я окинула идущего рядом мужчину хитрым взглядом, – или Том?
– А-а-а, ты все-таки помнишь об оговорке моих родственников. А я-то все думал, когда же моя маленькая травница начнет спрашивать, – и так легкомысленно он об этом заговорил, что стал понятно – никакой это и не секрет.
– Так что там за не секрет с твоими именами?
– Все просто, мое полное имя Сэт Томас Фрейзер, просто все дело в том, что в нашем мире ребенка нарекают не единожды. Первое имя личное – его дают родители сразу после рождения малыша, второе имя дает раприат в храме бога. Третье – это имя рода, а четвертое предка.
– Погоди, но у тебя только два имени!
– Нет, не совсем так. Дело в том, что моего отца полностью зовут Дэвид Мэтью Томас Фрейзер младший из рода Ларготов, но так как он был младшим сыном в семье Ларготов, ему пришлось участвовать в выборах нового Палача после смены короля. После того как папа был назначен Палачом Его Величества, Фрейзер из третьего имени превратилось в начало нашего рода. В общем, это длинная история.
– Не расскажешь?
– Спроси у мамы, – Сэт, повернувшись, подмигнул мне, – она чудесная рассказчица нашей семейной истории. Я же могу только в ответ на твой первоначальный вопрос сказать, что у нас принято обычно называть детей теми именами, которое им дают в храме богов, так что семья, как и все окружающие, просто привыкли звать меня Томом, на работе и вовсе я превратился просто в капитана. А вот от тебя мне захотелось слышать то имя, которое подарили мне родители. Как бы я ни любил дядюшку, но родителей люблю все же больше, и мне не хотелось, чтобы имя, которое они выбрали, просто пропало.